Читать книгу "Стикс. Том 3 - Алексей Губарев"

— А-а-хр! — тело выгнуло дугой. Тысячи раскаленных игл прошлись по нему от головы до пят. Казалось, кровь вскипела в венах, а сердце превратилось в термоядерный реактор. Так длилось какое-то время, пока жарине начал спадать. С ним уходила и боль, оставляя после себя пустоту.

Спустя вечность я смог наконец-то пошевелиться. Тело слушалось плохо, словно неродное. Попытался сжать кисть в кулак, но смог лишь слегка пошевелить пальцами. Говорить тоже не мог, только бессвязно мычать. Да твою же бабушку, что вообще происходит?

— Не дергайся, боец, контроль над телом скоро вернётся. — словно сквозь вату донесся грубый голос пернатого. — Можешь пока привязать алтарь к одной из стихий. Только не вздумай выбрать волю, тьму, или порядок. Надписи уже видишь?

— Э-эх! — попытался ответить я. Зеленые строки текста уже пару секунд висели перед глазами, но взгляд не мог на них сосредоточиться. Проморгавшись, всё же смог прочесть:

«Seraphim, ты создал малый походный алтарь, потратив 10 единиц Искры Творца. Доступны следующие модификации:

1. Тьма.

2. Свет.

3. Хаос.

4. Порядок.

5. Нейтрал.

6. Воля.

7. Смерть.

8. Первостихия.

Стоимость активации:

1 единица Искры Творца»

Мысленно выбираю волю, и плевать на запреты пернатого! Остальные модификации не внушают доверия, даже наоборот, неприятны мне.

«Seraphim, ты активировал алтарь Воли.

Получен дар — 1000 сил Воли.

Повышен ранг: Ученик.

Верхняя граница талантов Воли увеличена до 7

Seraphim, ты — третий разумный, создавший алтарь Воли. Воля приняла твою жертву.

Получен дар — на интегрированной карте отмечен маршрут до ближайшего адепта Воли, не ниже ранга Учитель.

Seraphim, текущий статус «Статист» в проекте «Mens ludum» повышен до статуса «Младший игрок»

Все ограничения на «Proficiebat lnformatory» сняты.

Seraphim, ты заключил сделку с Dea Mortis:

Условия сделки: Убить адепта Воли, Аугуста, в стадии формирования венца, статус — «Игрок»

Время выполнения: 1000 стандартных часов.

Вознаграждение: Жизнь. Право перемещения в мирах Смерти без ограничений»

Твою дивизию! Куда я влез? Какие, нахрен, игроки? Ну сука, ну ворон! Сейчас я тебе покажу! Только верну контроль над телом, а уж дальше ты, скотина пернатая, всё мне расскажешь!

— Что, боец, очухался? — птиц сидел в нескольких метрах от меня, и подходить не собирался.

— Как думаешь, пернатый, сколько ты продержишься без пищи? — язык по прежнему плохо слушался, но птиц, а вернее скрытый в его теле человек понял, на что я намекнул.

— Что ты хочешь узнать, боец? Сейчас у нас много свободного времени, можно и поговорить по душам. — ворон по прежнему не торопился приближаться ко мне. Хитрая скотина, знает, что я сейчас могу свернуть ему шею.

— Кто ты, Центурион?

— Надо было раньше рассказать тебе. — птиц склонил голову, словно задумался на пару мгновений, затем продолжил: — Ты уже знаешь, что заключённые попадают в Чистилище из разных миров. Так вот, мой родной мир был первым, из которого стали пропадать люди. Меня забрали, когда я вместе со своей сотней зачищал от мирных жителей небольшой городок. Таков был приказ командования — убить всех. Из моего отряда тогда перенесло многих, раскидав по оазисам, словно семена полевых цветов осенним ветром. Я потом встречал некоторых, никто из них не добился каких-либо высот. Никто, кроме нас с Августом — мы очутились с ним в одном оазисе.

— Если ты попал сюда одним из первых, почему сейчас находишься в теле ворона?

— Поставил не на ту карту, и проиграл. Один из Создателей повесил на меня долг жизни, практически лишив возможности рассчитаться. Я несколько долгих лет искал способ освободиться, пока не попал в услужение к невинному под номером тринадцать. Увы, сейчас, рассказывая тебе правду, я лишаю себя последнего шанса вернуть себя прежнего. Это судьба.

— Поэтому ты не хотел помогать мне, из-за ограничений?

— И да и нет, там всё сложно.

— Что говорила Морса про твое здесь пребывание? — я словно вёл допрос, на который пернатый явно не желал отвечать.

— Нам с Августом пришлось однажды отправится сюда, по заданию Создателя, а точнее — Серафима. — от слов пернатого я вздрогнул. — Цель — жёлтый кристалл. Мы смогли добыть его, ценой жизни напарника. То, что он выжил, чудо! Я несколько лет жил с мыслью, что виноват в его гибели, и сейчас нахожусь в недоумении. Он не мог выжить!

— Раскажи мне про осколки душ, но не как в прошлый раз, а более развернуто! — сменил я тему, вряд ли ворон сможет толково рассказать о произошедшей несколько лет назад трагедии.

— С осколками всё просто. При убийстве самых простых тварей можно получить простейшие, конфигурация которых завязана на основные инстинкты убитого. Если тварь или реус уже хорошо развиты, осколки несут конфигурацию самых прокачанных сфер. Например, убил ты жруна-гипнота, имеющего развитую способность сферы — гипноз. Значит и осколки души будут с конфигурацией гипноз. Как всё это влияет лично на тебя? Очень просто. Сфера, ядро, любые возвышения формируются на основе этих осколков. Если одной конфигурации подавляющее количество, то формирование примет соответствующую способность. Именно это и случилось с тобой, причем несколько раз. Ты даже не представляешь, насколько тебе повезло с этим. Бывали случаи, когда две конфигурации имели равный шанс в формировании сферы, и вместо чего-то полезного получался гибрид, совершенно не пригодный к применению.

— Чёрт! — выругался я. — а качество возвышения, что влияет на редкость, скажем, сферы?

— Сила убитых тварей или реус. И в этом тебе тоже повезло. У подавляющего большинства заключённых, как и зверья, первые две сферы не привышают двух звёзд. Ты даже не представляешь, насколько сможешь усилиться в будущем.

— Возвышение оружия и предметов работает таким же образом?

— Нет, там всё иначе. Улучшение идет непосредственно на основные функции неодушевлённого предмета. Но и здесь может не повезти. Например на лук встанет сфера «Утяжеление», и будет владелец таскать неподъемное оружие, ведь избавится от привязанной кровью вещи уже нельзя.

— Ещё мне непонятно, откуда берётся сила, поддерживающая способности оружия и моих сфер. Мы же находимся за пределами мира, подчиняющегося Творцу, или первостихии.