Читать книгу "Тамплиеры. История ордена рыцарей-храмовников - Чарльз Эддисон"

LXVII. О легких и тяжелых проступках

Если какой-либо брат в разговоре или во время воинской службы, или как-нибудь иначе совершил какой-нибудь легкий проступок, пусть лучше он сам, нежели кто другой, расскажет о своем проступке магистру для извинения. За легкие проступки, если они не будут постоянными, пусть он получит легкое наказание. Если же при том, что он будет молчать, о его вине узнают через кого-нибудь другого, пусть он будет подвергнут большему и более серьезному наказанию и исправлению. Если же проступок будет серьезным, пусть будет он отлучен от братской близости и не ест с братьями за одним и тем же столом, но получает подкрепление в одиночестве. Лишь разумением и судом магистра определяется, будет ли он спасен в Судный день.

LXVIII. За какую вину брат более не считается таковым

Прежде всего следует позаботиться о том, чтобы ни один брат, могущественный или не могущественный, слабый или сильный, возжелавший возвыситься и постепенно возгордившийся, оправдывающийся в своих проступках, не остался безнаказанным; но, если он не захочет исправиться, пусть его постигнет более суровый приговор. Если же он не захочет исправиться, несмотря на благочестивые увещевания и возносимые за него молитвы, но будет все больше и больше возноситься в своей гордыни, то пусть он будет извергнут из благочестивого стада, согласно Апостолу: Изгоняйте злого из рядов ваших: необходимо, чтобы из общества верных братьев была удалена больная овца. Впрочем, пусть магистр, который должен держать в руке посох и жезл (посох, которым он поддерживал бы немощь чужих сил, а также жезл, которым он из ревности о праведности поражал бы пороки провинившихся), по совету патриарха и по духовном размышлении старается поступать так, чтобы не случилось, как говорит блаженный Максим, так, что-либо излишнее попустительство в отношении наказания согрешившего, либо неумеренная суровость не смогли отвратить провинившегося от падения.

LXXII. О том, чтобы избегали поцелуев всех женщин

Мы считаем, что опасно для всякого благочестивого человека обращать слишком большое внимание на лицо женщины; и потому пусть никакой брат не возжелает поцелуя ни вдовы, ни девицы, ни матери, ни сестры, ни тетки, никакой другой женщины. Итак, пусть Христово воинство избегает женских поцелуев, чрез которые часто люди подвергаются опасности, чтобы смогло оно идти пред очами Господа с чистой совестью и непорочною жизнью.

Так кончается устав рыцарей-храмовников.

После того как устав был утвержден папской буллой, Гуго де Пейн отправился во Францию, а оттуда – в Англию. Вот что сообщают саксонские хроники о его визите:

«В том же (1128) году Гуго Храмовник прибыл из Иерусалима к королю Нормандии, и король принял его со всевозможными почестями, одарил золотом и серебром, а после отправил в Англию, где его так же хорошо приняли добрые люди, не скупясь на подарки; то же было и в Шотландии, и там его одарили золотом, серебром и отправили с ним в Иерусалим столько людей, сколько не видывали с дней папы Урбана»[14].

Тогда же Гуго де Пейну и его братству были пожалованы земли и деньги, которые вскоре закрепил за орденом, взошедший на престол в 1135 году король Стефан. В числе прочего тамплиеры получили «манор [15]Битлехэм, пожалованный им графом Робертом Феррарским, и церковь в Лонгфорде в Бедфордшире, пожалованную Симоном де Вахуллом и его женой Сибиллой, и их сыном Уолтером».

Гуго де Пейн, прежде чем уехать, назначил главу ордена в Англии; этот рыцарь именовался приором (прецептором) Храма и считался наместником магистра. Он должен был управлять землями, пожертвованными братству, и передавать доходы в Иерусалим. Он также был уполномочен принимать новых членов в орден, под надзором магистра, и должен был находить способы отправить новобранцев на Восток, где они могли исполнить свой обет. Когда число братств в Англии увеличилось, стали назначаться младшие прецепторы, а глава ордена в стране с этого времени именовался главным прецептором, а позднее – магистром Храма.

С увеличением маноров и ростом доходов количество домов храмовников (прецепторий) в Англии возросло, а потому приор или прецептор ордена вынужден был обзавестись помощниками – субприорами. Сам приор стал именоваться великим приором, а затем магистром Храма.

Многие прославленные рыцари из аристократических семей Европы стремились надеть белые одежды храмовника, но даже знатность рода и покровительство сильных мира сего не могли гарантировать всем желающим место в ордене. Стать рыцарем Храма мог только человек высоких моральных качеств. Так, когда Гуго де Амбуаз, обложивший Турское аббатство Мармонтье непосильными поборами и отказавшийся подчиниться судебному решению графа Анжуйского, вознамерился вступить в орден, Гуго де Пейн отказался принять его обет до тех пор, пока тот не смирится, не откажется от своих притязаний и не возместит все убытки[16]. Кроме того, перед посвящением в рыцари кандидаты должны были компенсировать ущерб, нанесенный ими когда-либо церкви, а также государевой или частной собственности.

Удивительный энтузиазм возник во всем христианском мире в отношении тамплиеров. Христианские владыки и знать, государи и их подданные соперничали друг с другом в щедрости даров для ордена. Редко завещание аристократа обходилось без упоминания о пожертвования в его пользу. Многие знатные лица на смертном одре давали обет, чтобы быть похороненными в орденском облачении среди храмовников. Некоторые государи, оставляя престол, вступали в святое братство и завещали свои владения братству тамплиеров.

Так, Рамон Беренгер IV, граф Барселоны и Прованса, в преклонном возрасте отрекся от престола и, отказавшись от королевских почестей, в 1158 году предстал перед братством тамплиеров в Барселоне, где и принес обет перед приором Гуго де Риго. Немощь не позволила ему отправиться в главную резиденцию ордена в Иерусалиме, а потому он послал туда огромную сумму денег, и затворившись в маленькой келье дома храмовников в Барселоне посвятил себя служению Царю Небесному и исполнению послушаний, предписанных уставом[17].

В 1130 году германский король и император Священной Римской империи Лотарь II Саксонский даровал ордену значительную часть своих вотчинных земель в Суплинбурге.