Читать книгу "Сила Единения - Юрий Иванович"

«Не иначе, как роковая женщина эта Валентина. На кого глаз положит — тот и теряет голову. Что сейчас, в четырнадцать лет, что потом, уже во взрослой жизни. И если так прикинуть одно к другому, то юная девушка однозначно обладает некоторыми уникальными способностями. Надо бы её проверить… Самому потратить на это время, или кого иного послать? Того же деда Елоху, например?.. Он как раз ближайшие два дня не сильно занят».

И вот, казалось бы, зачем мемохарбу знакомиться, присматривать за ними или налаживать некий контакт с любовницами первых людей государства? На самом деле, всё было банально просто: в намечаемых преобразованиях важна каждая деталь. Тот же Берия, имеющий гигантский авторитет, налаженные связи, несравнимые рычаги влияния на все стороны жизни государства, гораздо легче воплотит задуманное в жизнь, чем новый человек, оказавшийся на его месте. То есть он просто обязан будет отработать на все сто процентов. Если выпадет такая участь, естественно.

А что может его отвлечь от предстоящей миссии? Да как раз неуместная связь с какой-то малолеткой! Он и так спит всего несколько часов в сутки, работая на износ. Так зачем ему, спрашивается ещё и последние силы тратить на запретный секс с роковой колдуньей? В особенности, если та и в самом деле какая-то колдунья, сродни тому же деду Елохе!

Вот и следовало с этой Валечкой разобраться. А при необходимости, аккуратно её отдалить от столпа власти. Ещё лучше — скомпрометировать, чтобы любовник сам её выгнал из своего сердца. Если понадобится, то и устранить, спровоцировав несчастный случай. В этом вопросе мемохарб не имел каких-либо моральных тормозов или душевных ограничений. Только голый рационализм.

О чём и рассуждал, уже после окончания встречи с Лаврентием:

«Опять-таки! По поводу второй Валечки, которая Истомина. И которая вхожа в спальню самого вождя что днём, что ночью. Она, судя по историческим фотографиям, не в пример симпатичней Дроздовой. Точнее сказать, вообще красавица. Но всё равно, сам факт её сожительства со Сталиным — говорит о многом. Явно женщина очень непростая, если не сказать, что таинственная. Ведь по имеющейся информации, где-то там рядышком и её законный муж работает, или служит. И родной брат, вроде бы?.. Как вот она умудряется всем угодить, со всеми разойтись мирно, и при этом ублажить парочку мужчин, не сталкивая их лбами?.. Правда, в истории полно примеров, когда мужья подкладывали своих жён под просто вышестоящее начальство. Что уж тут говорить, когда речь идёт о великом вожде народа и пупе великой империи. Но в любом случае надо начать срочную разработку этой Истоминой. Вот пусть Дхарма и Рошан займутся этой дамой, как только освободятся».

Несколько неожиданная корректировка, воплощаемых в жизнь планов.

Глава 4

Но всё-таки главным итогом воздействия на Лаврентия Павловича, можно было считать успешное внедрение определённого блока внушений. Пусть блок и являлся слабеньким, небольшим по масштабу, никак резко не провоцирующими видимые изменения в характере и деятельности второго человека в государстве, но лиха беда начало. Первый шаг сделан! Дальше должно пойти не в пример легче.

Тем более что Берия остался весьма и весьма доволен результатами лёгкого, десятиминутного массажа. Тело невероятно взбодрилось, стало легче дышать, в мозгах появилась ясность мышления, возникли новые идеи по решению сложных вопросов текущего времени, возобновилась жажда деятельности. Ну и самое главное, крови хватило и для причинного места, сразу подталкивая на греховные мысли, присущие только молодым парням во время пубертатного периода.

Плотный контакт для чтения мыслей разорвался во время прощания, дословно на расстоянии уже прослушивать не получалось, но кое-что мемохарбу понять удалось. Да и намерения явно читались на расслабившемся лице пациента:

«Ух, как меня колбасит-то! И какая жалость, что сегодня у Валечки критические дни! Ну и ладно… зато Нино однозначно повезёт. Ха-ха! Пусть вспомнит нашу яростную молодость! — и уже во время расставания с юным студентом, размышляя о чудодейственной силе молодого кудесника и, в этом свете, вспоминая о своём товарище по партии: — Паренёк-то, крайне полезен! Пусть и не мне, я и без его помощи орёл. А вот если он Кобу «поднимет», то будет ли это к добру? С одной стороны Иосиф как бы успокоится, забудет о своей паранойе, прекратятся его вспышки гнева и раздражительности… А с другой: он ведь наплевательски станет относиться к делу, к своей работе, к важным мероприятиям, которые без его пригляда и твёрдой руки просто обвалятся, рухнут словно карточный домик от ветра. Я ведь сам со всем этим кагалом не справлюсь… Да и многие годы, потраченные на увеличение авторитета вождя — быстро пойдут насмарку. То есть: надо всё хорошенько вначале обдумать и взвесить…»

А вот такая неопределённость мемохарбу крайне не понравилась. Он ведь уже настроился на частичный успех. Ведь добрая часть пакета внушений как раз и подталкивала пациента на главное деяние: «Свести юного массажиста со Сталиным!» А тут он вроде как собрался что-то там взвешивать? Или гипноз на него совершенно не подействовал? Или подействует не сразу? А со временем?.. Такое тоже не стоило исключать. Всё-таки в полную силу Киллайд ещё не вошёл. А до идеала, которого он достиг в прошлой жизни за многие десятки лет, в этой жизни ещё упираться и упираться. Хотя прогресс становления явно на лицо, но всё равно ещё нужны годы и годы… Наверное…

«Как бы мне ещё больше ускориться? — досадовал Шульга-Паркс. — Хотя бы до уровня своих учеников подпрыгнуть, которые пока в некоторых умениях меня сильней. Да и Олег-Елоха — слишком многое умеет, что мне неподвластно. Как бы всё это — да в моё головешку?.. Опять устроить, так сказать, мозговой штурм?.. Или как-то усложнить процесс медитации?.. А может попробовать слияние аур?.. Нет! Совсем уж опасная и непредсказуемая операция. Ничего я о таком действе толком не знаю. В первой жизни только краем уха слышал. Во второй — руки не дошли: учеников учил — как сейчас Настеньку учу. Разве что в этой жизни — рискнуть?.. Да дождаться вначале прибытия Фрезы с Лётчиком?.. Вдруг эти знахари что-то и смогут, объединив все наши усилия?..»

На том и завершил свои размышления, вызванные встречей с товарищем Берией. Решил дождаться новых союзников, приезд которых намечался не сегодня, так завтра. Уже для них и комнаты были сняты в том же доме, где и сам с супругой жил. И должные внушения соседям сделаны по поводу новых постояльцев: между собой они незнакомы, инвалиды второй группы, не военнообязанные, зато творческие личности. Один — художник, специализирующийся на акварелях, второй — писатель, пишущий небольшие рассказы в разные журналы и сборники. Оба перебрались в Москву после продолжительного лечения в санаториях. Решили, дескать, побороться за место на Парнасе, пристраиваясь в ряды столичной богемы.

Этого пока хватало, чтобы успокоить соседей, и так потерявших в последние месяцы всякое неуместное любопытство.

Сложней оказалось с родителями. Ну и с дядей Борей, попутно. Всем троим на несколько дней перекрыли возможность нормально работать на новых местах. Прямо достали разными сверками, вопросами и уточнениями. Благо, что биография у всех троих выглядела безукоризненной, не подкопаешься при всём желании. Видимо специалистам с Лубянки дали задание проверить всех и вся, что связано с юным целителем. Вот и копали, денно и нощно.