Читать книгу "Му-му. Бездна Кавказа - Андрей Воронин"

— Господин Лесневский? — осведомился посетитель тем слегка пренебрежительным тоном, каким добившиеся успеха выскочки разговаривают с теми, кого относят к разряду обслуги. — Вас должны были предупредить о моем визите.

— Конечно, — улыбнулся Борис Олегович. — Присаживайтесь, господин… э…

Проигнорировав намек на то, что было бы недурно назвать себя, молодой человек уселся на стул для посетителей, непринужденно забросил ногу на ногу и положил на колено папку. Ботинки у него были модные и отменно вычищенные; с того, который в данный момент висел в воздухе, капала, собираясь в грязноватую лужицу, талая вода.

— Чай, кофе? — любезно предложил Лесневский. То, что посетитель не пожелал представиться, его не обескуражило: клиенты частенько предпочитали сохранять инкогнито.

— Не стоит затрудняться, — с едва уловимым акцентом отказался молодой человек. — Давайте перейдем к делу. А у вас небогато, — заметил он, окинув цепким взглядом обтрепанные, выцветшие обои, потолок с желтоватыми разводами и дряхлые стеллажи, захламленные картонными папками, разрозненными мятыми листами бумаги и иной макулатурой, которой с виду было самое место на помойке.

— Скромность украшает, — с любезной улыбкой ответил Борис Олегович, — а в разгар мирового финансового кризиса она еще и весьма полезна. Не все то золото, что блестит. К делу так к делу. Какого рода услуга от меня требуется? Вы подозреваете свою жену в неверности? Утратили доверие к деловому партнеру? Можете быть со мной вполне откровенны. Частный сыщик, как и врач, обязан свято хранить профессиональную тайну.

— Вы забыли упомянуть адвоката, — нейтральным тоном заметил посетитель.

Борис Олегович поиграл бровями, кашлянул в кулак.

— Навести обо мне справки — дело нехитрое, — сказал он наконец. — Тем более что охотников бросить в человека ком грязи во все времена было сколько угодно. Вот похвалить — это сложнее, на это не у каждого хватит духу. Стало быть, вы более или менее в курсе некоторых подробностей моей биографии. Что ж, мне стыдиться нечего. Я просто, как мог, помогал своим клиентам…

— Некоторые из них утверждают, что лучше вскрыть себе вены осколком бутылки, чем откровенничать с вами, — сообщил посетитель. — Поэтому давайте лучше оставим разговор о профессиональной этике и прочих страшных вещах.

— Вы навели обо мне справки, — со значением повторил Лесневский, — и, судя по вашему тону, не испытываете ко мне уважения. И, тем не менее, явились именно сюда. Сказать, почему?

— Некоторые вещи лучше не произносить вслух, — сказал посетитель. — Язык — он ведь не только до Киева может довести. Я предлагаю вам необременительную и вместе с тем хорошо оплачиваемую работу — вот все, что вам следует знать обо мне и моих мотивах. Вы просто встретитесь с одним человеком, скажете ему буквально несколько слов, и на этом ваша миссия будет окончена.

— Хороши, наверное, слова, раз вам для этого разговора нужен посредник, — проворчал Борис Олегович.

— Слова самые обыкновенные, — заверил посетитель, расстегивая папку. — Скажете примерно то же, что я сейчас говорю вам: что ему предлагают работу — нетрудную, но очень хорошо оплачиваемую. Подробности ему сообщат позднее, ваше дело — получить принципиальное согласие.

— Или по морде, — задумчиво добавил Лесневский.

— Это вряд ли, — успокоил его посетитель. — С ним провели кое-какую предварительную работу, так что…

— Стоп, — выставив перед собой ладонь, решительно объявил Борис Олегович. — Похоже, подробности мне действительно ни к чему. А что будет, если он откажется?

— На размер вашего гонорара это не повлияет. Делайте свое дело, остальное — не ваша забота. Вот инструкции.

Он положил на стол перед сыщиком (Борис Олегович не любил иностранное слово «детектив» и всегда именовал себя его русским синонимом «сыщик») лист бумаги, на котором было всего несколько строк, отпечатанных на бытовом принтере. Лесневский пробежал написанное глазами, и его брови удивленно приподнялись.

— Ого, — сказал он. — Два миллиона евро в оффшорном банке и гарантированный выезд в любую страну по выбору клиента — это впечатляет! А я для вашей работы не сгожусь?

— Не сгодитесь, — ответил посетитель.

— Я почему-то так и думал. Более того, я этому даже рад. Сдается мне, что эта работа крайне вредна для здоровья.

— Неумение держать язык за зубами может оказаться еще вреднее.

Борис Олегович понимающе усмехнулся.

— Ну, разумеется… Только, знаете ли, молчание — золото.

— Разумеется, — в тон ему согласился посетитель. — Ваш гонорар составит…

Взяв со стола чистый листок бумаги и ручку, он попытался что-то написать, но тщетно — в ручке пересох стержень. Борис Олегович с готовностью выхватил из внутреннего кармана пиджака другую, щелкнул кнопкой и протянул ее посетителю. Тот бросил на него короткий взгляд, как бы удивляясь тому, что в наше время кто-то еще ухитряется вести дела подобным образом и при этом оставаться на плаву, быстро написал на бумаге сумму с четырьмя нулями и показал написанное Лесневскому. Тот немного подумал, демонстративно уставившись в потолок, а потом отобрал у посетителя бумагу и ручку и аккуратно подрисовал к пятизначному числу округлый, пузатенький, как он сам, нолик.

— Так будет надежнее, — сказал он, возвращая листок посетителю.

— А заворот кишок не случится? — утратив при виде такой наглости часть своего светского лоска, поинтересовался тот, изучив внесенные Борисом Олеговичем поправки.

— У меня отменное пищеварение, — заверил его Лесневский. — Ведь вам нужны гарантии конфиденциальности, верно? Вот и мне хочется себя как-то обезопасить. Или хотя бы знать, что я рискую не напрасно. А вдруг эта ваша предварительная работа даст совсем не тот результат, на который вы рассчитывали? Я явлюсь на встречу с клиентом, а меня там возьмут за штаны. И что, по-вашему, за те жалкие гроши, которые вы мне предлагаете, я стану молчать? Правда, рассказать, в случае чего, я смогу немногое, но ведь нашим органам дай только ниточку! Поверьте, в них работают не одни дураки.

— Вы меня разочаровываете, — с ноткой угрозы сообщил посетитель. — Работать еще не начали, а уже пытаетесь шантажировать.

— Это вы меня разочаровываете, — живо возразил сыщик. — Какой шантаж?! Это еще надо разобраться, кто здесь кого шантажирует. Смотрите, что получается. Вы ведете с кем-то так называемую «предварительную работу» — то есть, как я понимаю, прессуете человека, рассчитывая получить от него нечто, чего он вам по своей воле не отдаст. Вступать с ним в переговоры сами вы не хотите — боитесь быть пойманным, не иначе, — и нанимаете для этого меня. Следовательно, дело в высшей степени незаконное и, судя по указанной в вашей инструкции сумме, достаточно серьезное, чтобы у меня были основания опасаться за свою шкуру. Это, в свою очередь, предполагает серьезный гонорар, а вы мне суете подачку, значительно хмурите брови и намекаете, что можете сделать мне больно. Или мы будем разговаривать, как серьезные люди, или наймите мальчишку, который моет ветровые стекла на перекрестке. Ведь вам нужен умелый посредник и надежный курьер, верно? Человек, который, в случае чего, сумеет заговорить зубы не только клиенту, но и ментам, и судебным органам, и вообще кому угодно… Верно? Так вот, я перед вами, и лучшего вам не найти. Прикончите меня — окажетесь в довольно щекотливом положении человека, совершившего тяжкое, а главное, решительно бесполезное преступление. Ну, так как же?