Читать книгу "Его и ее - Элис Фини"

Не знаю, почему я поверила, что Кэт Джонс ушла насовсем. Сейчас это кажется глупым, но очевидно, я вообразила себе небольшой несчастный случай, из-за которого она больше не сможет вести выпуск дневных новостей, — тогда бы я сумела занять ее место и стать тем человеком, которым хочу стать. Теперь, когда она здесь, я оказалась не у дел и уже чувствую, как сжимаюсь и превращаюсь в кого-то маленького и невидимого. Лишняя и ненужная запасная деталь в только что отремонтированной машине.

Она закладывает свои ярко-рыжие волосы за уши, и становятся видны бриллиантовые пусеты, которые выглядят гораздо более натуральными, чем человек, который их носит. Такой цвет волос не может быть естественным, но он прекрасно смотрится, равно как и ее желтое платье, сидящее по фигуре, и жемчужно-белые зубы, которые она показала, улыбнувшись в мою сторону. Я чувствую себя гадким утенком.

— Анна! — говорит она, словно мы старые друзья, а не новые враги. Я улыбаюсь ей в ответ, будто возвращаю ненужный подарок. — Я думала, что теперь, когда я вернулась, вы проведете первый день свободы дома с вашей малышкой! Надеюсь, вы справляетесь с ролью мамы. Сколько сейчас вашей дочери?

Ей было бы два года, три месяца и четыре дня.

Я не устаю считать.

Наверное, Кэт помнит меня беременной. Получается, никто не рассказал ей, что произошло через несколько месяцев после рождения Шарлотты. Внезапно в отделе новостей время словно остановилось и замерло, и все повернули головы в нашу сторону. От ее вопроса у меня из легких уходит воздух, и похоже, никто, включая меня, не в состоянии ответить на него. Ее брови — я совершенно уверена, что это татуаж, — образуют несколько театральную морщину.

— О боже, они вызвали вас так рано из-за меня? Снова прошу прощения, вы могли бы для разнообразия провести приятное утро, оставшись дома с семьей.

Чтобы сохранить равновесие, держусь за стул ведущего.

— Все в порядке, правда, — говорю я и выжимаю улыбку, от которой у меня болит лицо. — Если честно, мне не терпится опять стать корреспондентом, так что я в восторге от того, что вы вернулись. Знаете, я действительно соскучилась по тому, чтобы выйти из студии и начать освещать реальные истории и встречаться с реальными людьми.

Выражение ее лица остается нейтральным. Я истолковываю молчание Кэт как способ сказать, что она со мной не согласна или что она мне не верит.

— Если вы так жаждете снова выйти в люди, почему бы не взглянуть на убийство, произошедшее ночью? Тело в лесу? — отзывается Кэт.

— Неплохая идея, — говорит Тощий инспектор, подходя к ней и улыбаясь, как обезьяна с новым бананом.

Мне кажется, что я становлюсь меньше.

— Я еще не видела сюжета, — вру я.

Наверное, сейчас самое время притвориться больной. Я могу пойти домой, запереться от мира и напиться до поросячьего визга — так, по крайней мере, я разгоню тоску, — но Кэт Джонс продолжает говорить, а вся команда, похоже, ловит каждое ее слово.

— По сообщениям новостных агентств, сегодня ночью в местечке под названием Блэкдаун, сонной деревеньке в графстве Суррей, нашли тело женщины. Возможно, ничего особенного, но вы же можете поехать туда и проверить. На самом деле я настаиваю, чтобы мы нашли вам съемочную группу. Уверена, вы не хотите… болтаться тут без дела.

Она бросает взгляд на так называемый таксопарк — ту часть отдела новостей, где сидят корреспонденты общего профиля в ожидании сюжетов, которые часто так никогда и не выходят в эфир.

Все специальные корреспонденты, освещающие бизнес, медицину, развлечения и преступления, сидят в кабинетах наверху. Их дни обычно заполнены и приносят им удовлетворение, а работа относительно безопасна. Но для скромного корреспондента общего профиля все обстоит совсем не так. Некоторых в свое время ждала многообещающая карьера, но, наверное, они настроили против себя не того человека и с тех пор собирают не пошедшие в эфир истории, как пыль.

В отделе новостей много неиспользованного потенциала, но из-за суровых условий медийных профсоюзов не так-то легко добиться успеха. Для бывшего ведущего нет ничего более унизительного, чем сидеть в корреспондентском углу. Я слишком напряженно и долго работала, чтобы взять и исчезнуть. Я собираюсь найти способ снова вернуться в эфир, но не хочу освещать именно эту историю.

— А есть что-нибудь еще? — спрашиваю я.

Мой голос звучит странно, словно меня придушили.

Тощий инспектор пожимает плечами и качает головой. На плечах его плохо сидящего костюма я замечаю легкий след от перхоти, которую он смахнул, и он ловит мой взгляд. Я выдавливаю из себя улыбку, пытаясь нарушить возникшее неловкое молчание.

— Тогда, наверное, поеду в Блэкдаун.

У всех нас есть трещины, маленькие вмятины и пятнышки, которые жизнь оставляет в наших сердцах и умах, наполняя их страхом и беспокойством и иногда накладывая пластырь хрупкой надежды. Я все время стараюсь как можно лучше скрывать свои уязвимые стороны и предпочитаю многое прятать.

Только лжецы ни о чем не сожалеют.

По правде говоря, я бы не хотела возвращаться именно в Блэкдаун, хотя сейчас готова была оказаться где угодно. Особенно после последней ночи. Некоторые вещи слишком трудно объяснить, даже самим себе.

Убить первую не составило труда.

Она сошла с поезда на станции Блэкдаун с таким видом, словно ей не хотелось быть там. Я могла это понять. На самом деле мне тоже не хотелось быть там, но я по крайней мере была одета по погоде, в старый черный свитер. В отличие от нее. Она приехала последним поездом с вокзала Ватерлоо, так что уже было поздно. Но у нее явно были планы на вечер — красная помада на губах, светлые волосы и черная кожаная юбка. Похоже, кожа была натуральной, чего нельзя сказать о самой женщине. Выбранная ею деятельность всегда внушала окружающим мысль о самоотверженности и сострадании — она возглавляла благотворительный фонд для бездомных, — но я знала, что она далеко не святая. Скорее грешница, которая старается искупить свои злодеяния.

Иногда мы все делаем добро, потому что чувствуем себя плохо.

В Блэкдауне не было ни души, как всегда в такое позднее время. Она — единственный сошедший здесь пассажир — пошла по безлюдной маленькой платформе. В этом сонном городишке в будние дни люди рано приходят домой и рано ложатся спать, все во власти хороших манер и приличий среднего класса. Если здесь и случается что-то плохое, люди на удивление быстро вспоминают, что значит забывать.

Сам вокзал — включенное в список культурного наследия здание, построенное в 1850 году, как гордо гласит вырезанная из камня надпись над двойными дверями. Живописная и колоритная сельская станция, несмотря на то, что Блэкдаун несколько лет назад разросся до города. Кажется, что вы вернулись назад во времени и вошли в кадр черно-белого фильма. Благодаря своему наследию станция защищена от всех ненужных форм модернизации. На ней нет камер видеонаблюдения, и только один вход и один выход.