Читать книгу "Авианосцы - Владимир Контровский"

* * *

март 1917 года

– Господа, – тонкие губы мичмана Бобринского искривила язвительная усмешка, – а вы знаете, что такое Интернационал? Интернационал – это когда на русских кораблях под занзибарским флагом в финских водах на немецкие деньги играют французский гимн.

– Прекратите пошлить, штурманец, – устало произнёс артиллерийский офицер, лейтенант Ливитин. – Не найдёте вы здесь благодарных слушателей. Но если вас одолевает словесный зуд, рекомендую вам пройти в матросскую курилку – вот там вас оценят, причём настолько, что полёт за борт вам будет обеспечен. Не верите? Могу держать пари, что так оно и будет.

– Господа, – негромко уронил старший офицер, – не время и не место. Все мы в одной лодке, которая чёртовски сильно течёт: не стоит её ещё и раскачивать. То, что случилось, – это только первый порыв ветра, а шторм ещё впереди.

Маленькая, но уютная кают-компания эскадренного миноносца «Орфей» внешне не изменилась – тот же стол, те же кресла, тот же выжженный на деревянной доске парусник в штормовом море (творение механика, большого любителя подобной живописи), и тот же фривольный абажур на подволочной лампе, сооружённый из дамских панталон (трофей, добытый минным офицером на поле любовной битвы в те времена, которые ныне казались безмерно далёкими), – но запах встревоженности сочился из переборок и втекал даже через задраенные иллюминаторы. Слишком памятны были всем недавние дни, когда избитых до полусмерти офицеров топили прямо в бухте, когда вице-адмирал Вирен был превращён в кровавый кусок мяса матросскими штыками на Якорной площади Кронштадта, а лейтенант Ливитин спас жизнь минному офицеру «Орфея», вознамерившемуся развернуть торпедный аппарат и всадить три торпеды в линкор «Гангут», первым поднявший красный флаг. Минный офицер исчез неизвестно куда – о нём напоминал лишь экзотический абажур, – а «Гангут», осиное гнездо мятежа, вместе с другими линкорами властно давит тысячами тонн брони серую воду гельсинфоргского рейда и ждёт-размышляет, куда ему метнуть снаряды главного калибра, так и не доставшиеся дредноутам Хохзеефлотте. И офицеры эскадренного миноносца «Орфей», сидевшие в его кают-компании, люди очень разные, но объединённые общностью судьбы, тоже ждали. Чего? Этого с уверенностью не мог сказать никто из них.

– Война закончилась, господа, – продолжал старший лейтенант, уходя от опасной темы. – Подписание мира – вопрос нескольких дней.

– И что дальше, Алексей Васильевич? – задиристо спросил Бобринский, полоснув Ливитина злым взглядом. – Пока шла война, матросиков хоть как-то можно было держать в узде – правда, не всех, на линкорах команды бесились от безделья, – а теперь? Мы с вами и шагу не можем ступить без оглядки на судовой комитет, и это называется военный флот? – он безнадёжно махнул рукой. – Жаль, что господин Ливитин не позволил тогда мичману де Ливрону поломать торпедами этот плавучий шифоньер с клопами, – штурман кивнул в сторону иллюминатора, за стеклом которого виден был тяжёлый силуэт «Гангута», – господин Ливитин у нас не иначе как якобинец…

– Набиваетесь на ссору, мичман? – с ледяным спокойствием спросил артиллерист. – Или мечтаете о дуэли?

– Прекратить! – повысил голос старший офицер. – Может, вы ещё вздумаете заколоть друг друга кортиками? Стыдитесь, господа, – вы офицеры российского флота!

– Нет больше этого флота, – мрачно произнёс Бобринский. – И державы, именуемой Российская Империя, тоже нет. Доигрались в либерализм…

– Вот только не надо заупокойных молитв, – вмешался доселе молчавший механик, – рановато вы хороните Россию, мичман, так я вам скажу.

«Интересно, – подумал лейтенант Ливитин, переводя взгляд с механика на штурмана, – кто из них прав?».

* * *

апрель 1917 года

Девятого апреля тысяча девятьсот семнадцатого года от немецкой железнодорожной станции Готтмадинген, расположенной на швейцарской границе, отошёл небольшой поезд, состоявший всего из одного вагона и паровоза. И вагон этот был странным: три из четырёх его дверей были наглухо заперты, а за четвёртой неусыпно наблюдали два молчаливых офицера германского Генерального штаба: капитан фон Планец и лейтенантом фон Буринг. С такими предосторожностями возят опасных преступников, однако пассажиры странного вагона, среди которых были женщины и дети, казались людьми вполне приличными: хорошо одетые и вежливые, они отнюдь не походили на уголовный контингент. На станциях вагон они не покидали – свежие газеты и молоко для детей покупал их представитель Фридрих Платтен, – и вообще вели себя пристойно. Правда, пассажиры иногда пели «Марсельезу» и другие песни из революционного репертуара – это весьма раздражало сопровождающих офицеров, и Платтен (во избежание осложнений) прекратил эти вокальные экзерсисы.

Поезд-призрак почти безостановочно пересёк всю Германию с юга на север, и прибыл в Засниц, где его пассажиры – сплошь русские эмигранты – пересели на пароход «Королева Виктория», следовавший в шведский порт Треллеборг. Балтика была спокойной – морская болезнь не угрожала хорошо одетым людям, любящим хором петь «Марсельезу».

…Британская подводная лодка «Е-19» в сентябре 1915 года прорвалась в Балтийское море, где вошла в состав британской подводной флотилии, действовавшей на Балтике против немецкого флота. Её командир, лейтенант-коммандер Френсис Кроми, был самым успешным британским подводником на Балтийском театре военных действий: за время двухнедельного боевого похода он потопил четыре германских парохода и ещё три вынудил выброситься на берег. Кроме того, Кроми привёл шведский пароход с железной рудой в Ревель, где судно было конфисковано после судебного разбирательства. Британские подводники действовали в соответствии с призовым правом: немецкие пароходы досматривались, а перед потоплением их экипажи пересаживались в шлюпки. Крупным успехом «Е-19» стало торпедирование в западной Балтике немецкого крейсера «Ундине»: Кроми выпустил по крейсеру две торпеды, и корабль быстро затонул. За этот бой английский офицер был награждён высшей русской офицерской наградой за храбрость – орденом Святого Георгия 4-й степени – и удостоился от русской императорской семьи приглашения на обед. Британия наградила Кроми орденом «За выдающиеся заслуги», чином коммандера и назначением командиром флотилии подводных лодок.

Британская подводная лодка типа «Е»

Однако сегодня Френсис Кроми, подменивший командира своей любимой «Е-19» и вышедший на ней в море на поиск германских военных кораблей, был мрачен и оживился, увидев в перископ большой немецкий пароход, идущий на запад, к Треллеборгу.

– Атакуем! – коротко бросил он.

– Как обычно, сэр? – осведомился его помощник. – Всплываем, и…

– Нет, – перебил его коммандер. – Это немец, и мы потопим его без предупреждения: так, как германцы топили наши суда. Меня не интересуют ни награда, ни призовые деньги: в ноябре на дредноуте «Айрон Дьюк» погиб мой лучший друг, и это моя личная месть немцам. Война скоро кончится – другого шанса у меня уже не будет.