Читать книгу "Сердце мексиканца - Ашира Хаан"

Хорошо, что до стоянки оставалось меньше полукилометра, и она успела доковылять к назначенному времени, хоть и самой последней. На этот раз незнание испанского позволяло ей безмятежно пялиться в окно, пока водитель проклинал тупоголовость белых туристок.

Впрочем, может быть, он просто рассказывал всему автобусу приснившийся накануне сон.

После такого приключения самое время было начинать приобщаться к местной алкогольной культуре. Вторую неделю в стране, а до сих пор не пробовала текилы, куда это годится? Да и природное обезболивающее лишним не будет: нога болела уже меньше, но проклятые ступеньки на второй этаж Алю окончательно подкосили, и она упала лицом в подушку, пообещав себе начать собираться в бар, как только зайдет солнце. Мессенджер что-то вякал, но телефон лежал чуть дальше вытянутой руки и ползти за ним было лень.

10

Для трех главных пунктов своего путешествия Аля уложила в чемодан три отдельных набора вещей.

Свитера и джинсы для прохладной погоды зимнего Мехико, трекинговые сандалии, шорты и длинные юбки для путешествий в окрестностях Паленке и короткие яркие платья, купальники и туфли на каблуках для тусовочной Плайи-дель-Кармен.

Даже наборы косметики слегка отличались: в Мехико было хорошо видно, чем дышишь, и поэтому можно было пренебречь санскрином, а для боевой клубной раскраски Аля упаковала отдельную косметичку, где одних только блесток было полтора десятка разных видов.

Пока она спала, Фабио и Энцо валяли дурака и наперегонки присылали ей селфи, на которых было хорошо видно их темные кудри, чувственные губы, идеально накачанные руки, плоские смуглые животы с четко очерченными мышцами — и хотя ниже все было не в фокусе, было понятно, что и там есть, на что посмотреть.

Никакая лень и ноющая нога не могли быть оправданием — в бар надо идти!

Так что третий набор вещей был распакован досрочно.

До места встречи Аля добралась намного раньше итальянцев.

Те на полпути вдруг свернули срочно поужинать, но клялись, что они быстренько. Оставалось только надеяться, что это будет настоящее «быстренько», а не итальянское, с которым она уже была знакома по одному из прошлых отпусков.

Потому что в баре сразу стала понятна острая неуместность ее наряда: облегающего блестящего платья, босоножек на высокой платформе, довольно удачно стягивающих широкими ремешками лодыжку, так что можно даже попробовать потанцевать, и яркого макияжа. На него, вместе с уходом, Аля угрохала добрых полтора часа и очень гордилась тем, как удачно легли стрелки и как заострились скулы от темно-красных сверкающих сердечек, которыми она дополнила образ.

Получилось сногсшибательно.

Но если бы она приехала в таком виде на сельскую дискотеку где-нибудь в глухом Подмосковье, и то вписалась бы лучше.

Маленький бар на крыше трехэтажного здания, с гремящей на половину города музыкой, с облупленными высокими стульями у фанерной стойки, дешевыми аналогами «Кока-колы» и «Спрайта» в коктейлях и новогодними гирляндами в роли светомузыки, был наполовину заполнен скучающими туристами в тех самых трекинговых сандалиях и шортах, в которых они днем шлялись по руинам, а на вторую половину — местными смуглыми коренастыми работягами. Девушек было мало, все пришли с мужчинами и тоже предпочли непритязательные джинсы и кроссовки.

Аля сразу заказала две текилы: на трезвую голову она слишком остро чувствовала все липкие, удивленные, неприязненные и слишком внимательные взгляды. Проверила мессенджер — он был переполнен клятвами вот-вот-вот практически уже немедленно добраться наконец до бара. Вздохнула и опрокинула первый шот. В отличие от московских клубов, где текилу пьют в классическом варианте: «лизни-опрокинь-кусни», иногда слизывая соль с живота девушек, а закусывая лаймом из их губ, — здесь не выпендривались. Кто-то пил ее в коктейлях, местные — чистой и маленькими глотками, остальные окунали ломтик лайма в соль и так закусывали без всяких ритуалов.

Местная текила показалась ей вкуснее и ярче той, что она пила раньше. Но, может, просто показалась: здесь, в вязкой духоте, среди непривычных запахов и вещей, все чувствовалось немного иначе, словно сам воздух страны был особой, остро-кислой приправой ко всем блюдам и впечатлениям.

После третьего шота вдруг словно лопнул мутный пузырь вокруг головы, и музыка зазвучала громче, цвета стали ярче, а люди вокруг дружелюбнее. И вовсе они не пялились на нее с неясными намерениями, а восхищались ее смелостью и красотой. И чего она дергалась?

После четвертого в глазах начало прыгать, а странная, незнакомая музыка позвала танцевать. Лодыжка мягко напомнила о себе, но Аля пообещала ей не увлекаться, и та успокоилась, словно и правда поверила. Мессенджер молчал, последнее, что написали итальянцы, — что они уже пьют кофе и выдвигаются. Как раз можно успеть разогреть публику на танцполе, а то эти колонизаторы в пробковых шлемах топтались, как на вечере «Кому за 60».

Туристы с радостью подхватывали за Алей ритм, но стоило попасть им в руки, они все неизбежно начинали танцевать то ли сальсу, то ли бачату, то ли некую усредненную латину, подхваченную из голливудских фильмов.

Местные были повеселее — но тоже не относились к народам, у которых ритм в крови. Возможно, стук ритуальных барабанов им бы понравился больше, но такого тут не ставили.

Вечную классику — «ламбаду» и «макарену» — сменили мировые хиты прошлого лета, их — какие-то незнакомые Але местные песни, более медленные и мелодичные. И этим сразу воспользовался один из местных. Он сразу положил Але руку на талию и притиснул к себе так плотно, что она без всяких вербальных комплиментов поняла, что ему очень по вкусу пришлось ее короткое платье. На следующий танец ее перехватил еще один местный парень. Она с трудом отличала их друг от друга — невысоких, едва выше ее ростом, коренастых, с широкими лицами и унаследованным от индейцев чуть-чуть высокомерным и презрительным выражением лица. Этого не могла исправить даже улыбка.

После четвертого танца и четвертого подряд кавалера Аля покачнулась: кажется, пора было передохнуть. Она добралась к своему месту за стойкой — там обнаружился еще один шот текилы, который она тут же опрокинула в себя. И ее телефон. Оказывается, она оставила его тут, отправляясь танцевать, и он мирно ее дождался. Все-таки зря наговаривают на местный криминалитет.

В окошке мессенджера мигало два десятка сообщений от бедовых Фабио и Энцо, которые многословно и витиевато извинялись перед ней за то, что опять не удержались и выпили прямо за ужином. А там по второй, по третьей… И, кажется, они уже никуда не дойдут.

Аля вздохнула и приняла волевое и взрослое решение дальше судьбу не испытывать и прямо сейчас отправиться домой. Все-таки одинокая девушка в баре и девушка с двумя друзьями — два совершенно разных формата. Она вообще-то рассчитывала на второй, а к последствиям первого готова не была.

Но когда она вышла на улицу, стало понятно, что последствия уже наступили.