Читать книгу "Охота на дьявола - Керри Манискалко"

Дядя посмотрел на меня. Он никогда напрямую не спрашивал о событиях прошлого ноября, но не хуже меня знал, что Джек-потрошитель не мог совершить это убийство. Мы знали то, чего не было известно инспектору Бирнсу или кому-либо еще.

Джек-потрошитель, бич Лондона и всего мира, мертв.

Глава 4. Шекспириха

Отель «Ист-Ривер»

Нижний Ист-Сайд, Нью-Йорк

21 января 1889 года

– Одри Роуз, опиши место преступления. – Дядя сунул Томасу в руки блокнот. – Запиши все и сделай рисунок. Инспекторы сфотографировали тело, но я хочу, чтобы на бумаге была каждая деталь, каждое пятнышко.

Он стучал по блокноту, с каждым ударом все сильнее.

– Нам не нужна еще одна массовая истерия. Это понятно?

– Да, профессор.

Томас принялся выполнять поручение.

Я расправила плечи, погружаясь в знакомое холодное спокойствие, и устремила взгляд на тело, стараясь не представлять себе жертву живой и здоровой. Эта женщина стала просто головоломкой, которую нужно решить. Позже, когда убийца будет пойман, я могу вспомнить о ее человеческой сущности.

– Жертва – женщина лет пятидесяти пяти – шестидесяти.

Я оглядела место преступления, больше не испытывая дурноты от крови, покрывавшей здесь почти все, как после жуткого дождя. У моих ног на полу валялось небольшое перевернутое деревянное ведерко, судя по сильному запаху хмеля и ячменя, из-под пива. Еще один беглый взгляд на комнату позволил предположить, что жертва была сильно пьяна: из-за алкоголя кровь стала более жидкой и плохо сворачивалась, поэтому так разбрызгалась вокруг.

– Вероятно, она была слишком пьяна, чтобы бороться с нападавшим.

Я показала на перевернутое ведро. Дядя, несмотря на страшную картину, казался довольным моим выводом и жестом велел продолжать. Я склонилась над телом, не обращая внимания на заколотившееся сердце. Женщина получила так много травм, что уже появился гнилостный запах. Несмотря на холод, проникавший через щели в окне, вонь разложения ударила мне в нос.

Я быстро сглотнула поднявшуюся к горлу желчь. К этому характерному сладковатому аромату нельзя подготовиться и нельзя его забыть. Зловоние гниющей человеческой плоти преследовало меня почти так же, как и жертвы, которых мы осматривали.

– Синяки вокруг шеи указывают на удушение. – Я дотронулась до одежды, прикрывающей ее лицо, и повернулась к Томасу. – Ты уже зарисовал?

– Почти. – Он вернулся к блокноту и развернул его, сравнивая сцену перед нами со своим рисунком. Подрисовав складки на одежде, он поднял голову. – Готово.

Без колебаний я убрала с ее лица то, что оказалось платьем, и оттянула веки трупа в поисках решающих доказательств того, что причиной смерти стало удушение.

– Присутствуют петехиальные кровоизлияния. Нашу жертву задушили, прежде чем…

Я подождала, пока дядя аккуратно перевернет ее на бок. Мой взгляд задержался на двух крестиках, вырезанных на ягодицах, что меня сразу отвлекло от обследования. Я сделала быстрый вдох.

– Прежде чем над нею произвели другие гнусные действия.

– Превосходно. – Дядя подался вперед, ища на трупе те же признаки, а потом осторожно вернул тело в положение, в каком оно было обнаружено. – Что ты думаешь о платье у нее на лице?

Я уставилась на тело, практически обнаженное, за исключением окровавленной одежды, которую убийца накинул ей на голову. Всякий раз, когда мы проводили вскрытие в лаборатории, дядя прикрывал жертвы тряпками. Трупы были ледяными и лежали на стерильном столе, но они заслуживали уважения. Неприличный вид жертвы – еще один способ, которым убийца буквально пытался лишить ее всего человеческого.

– Может, ему стало стыдно, – сказала я, пытаясь представить себе ход мысли преступника. Иногда это было слишком легко. – Возможно, она напомнила ему кого-то. Например, человека, которого он любил.

Я повела плечом.

– Она ведь и правда могла быть человеком, которого любил убийца.

Дядя покрутил усы. Казалось, ему хотелось походить по комнате, но она и так была слишком тесной для троих.

– И каков вывод? Зачем убийце, который так жестоко разрезал тело, беспокоиться о том, чтобы прикрыть ей глаза? Что это может говорить о нем?

Я посмотрела на Томаса, но он опять погрузился в собственные исследования и рисовал все, о чем просил дядя, и даже больше. Он стоял на коленях, точно фиксируя каждую колотую рану и угол, под которым вошло лезвие. Это напомнило мне тот самый раз, когда он практически уткнулся носом в одну из жертв Потрошителя. У меня по спине побежал холодок. Сходство этих дел мне не понравилось.

Я переключилась обратно на место преступления, размышляя над поведением убийцы. Возможно, он желал еще и опозорить ее.

– Полагаю, что он или она не хотел смотреть на лицо жертвы, – сказала я. – Возможно, не хотел думать о ней как о личности.

– Хорошо, – ответил дядя. – Что еще?

Игнорируя кровь на теле, я сосредоточилась на колотых ранах. Кто бы их ни нанес, он был в ярости. Так много порезов. Наверное, ее били снова и снова, с каждым ударом все более жестоко. Убийца рассвирепел, но оставалось загадкой, была ли эта ярость направлена непосредственно на жертву или же спроецирована на нее. Убийца мог просто перерезать ей горло одним ударом. Но он не выбрал этот милосердный способ. Он жаждал боли, наслаждался ею.

– Большинство ножевых ранений нанесены после смерти. Как и крестики, вырезанные на ее… ягодицах. – Я на мгновение зажмурилась. Перед моим мысленным взором опять возникла мисс Мэри Джейн Келли, последняя жертва Потрошителя. – Также у жертвы вспорот живот. В ходе вскрытия мы узнаем, изъяты ли какие-либо органы и какие именно. Однако, судя по впалому низу живота, я полагаю, что что-то было удалено.

– Хорошо. Тогда идем дальше. – Дядя снял очки и потер переносицу. – Чем это убийство отличается от убийств в Лондоне?

Я посмотрела на дядю.

– Вы же не думаете, что это жертва Джека-потрошителя?

Словно отрываясь от увлекательной книги, дядя отвлекся от созерцания трупа и встретился со мной взглядом. Не знаю, почему ни один из нас не касался этой темы, но каким-то образом, несмотря на все ужасы, с которыми мы сталкивались почти ежедневно, разговоры о Джеке-потрошителе оставались для нас под негласным запретом.

– Одри Роуз, чему я учу тебя в каждом деле?

– Придерживаться фактов, – машинально ответила я. Я сосредоточилась на том, чтобы расслабить мышцы – это помогало мне прояснить ум, отстраниться от эмоций и рассматривать улики, а не измышлять гипотезы, основанные на предположениях.

Дядя кивнул.

– Сюда же входит и исключение вариантов. Нам выпала уникальная возможность исследовать жертв Потрошителя. Мы точно знаем, в каком положении оставлялись тела, какие повреждения наносились жертвам. Это дает нам пищу для сравнения, не так ли?