Читать книгу "Артур, Луи и Адель - Дана Делон"

Мама провожает меня взглядом; я знаю, ей хотелось бы, чтобы я пошла. Наконец обрела нормальную жизнь и начала двигаться дальше. Но я не могу… Дверь в комнату брата открыта, я решаю зайти и посидеть вместе с ним.

Марсель учился в закрытой школе в Англии и звонил мне каждый день. Две недели назад он приехал домой погостить, а три дня назад и вовсе вернулся с чемоданами и сказал отцу, что запишется в школу по месту жительства. Дома начался скандал, но мой брат не вел диалога. Он пошел, купил себе учебники и сейчас изучает их. Видимо, английская программа значительно отличается от французской, потому что он проводит все свое свободное время за этим столом и почти никуда не выходит. А еще у меня смутное ощущение, что он вернулся ради меня. Возможно, мой порез напугал его сильнее, чем мне хотелось. Даже если мы не особо разговариваем, находиться с ним в комнате в разы приятнее, чем с другими. Я очень рада тому, что он дома. Рядом с ним я чувствую себя спокойнее. Марсель читает учебник по биологии, я рассматриваю хромосомы, нарисованные в книге, и у меня вырывается:

– Интересно, я правда хотела пойти учиться на юриста?

Марсель молчит и пожимает плечами. Он практически никогда не отвечает на мои вопросы, потому что, точно так же как и я, ничего не знает.

– Ты хотела уехать в Африку волонтером, университет не был в твоих планах, – неожиданно признается он и поворачивает ко мне голову. – Только не говори родителям, что я тебе рассказал, а то они слишком усердно пытаются вылепить из тебя дочь мечты.

– Которой я не являлась? – с горькой усмешкой спрашиваю я, и Марсель ободряюще улыбается:

– Зато ты была сестрой мечты.

Я киваю и не знаю, что ответить.

– Значит, меня увлекало волонтерство и Африка… Может, ты знаешь еще какие-нибудь мои секреты?

Марсель на секунду задумывается:

– Ты ненавидела Прюн, а она тебя. Причины я не знаю, но на твоем месте я бы держался от нее подальше. – Он хмурится и тихо добавляет: – А еще ты планировала летом сделать тату на лопатке. Но, наверное, не успела. Я подслушал твой разговор – ты искала мастера на юге Франции.

– Насчет Прюн я догадывалась. А вот тату… Интересно… даже не представляю, что именно я хотела наколоть…

Мой брат улыбается. Жаль, что он младше и, насколько я поняла, мы учились в разных школах и не были особо близки, в противном случае он не скрывал бы от меня ничего и точно все рассказал.

– Феникс, – отвечает он и тут же уточняет: – Не птицу, а созвездие. По телефону ты говорила какому-то человеку, что соединишь свои родинки на лопатке и они наконец станут полноценным созвездием.

Марсель выжидающе смотрит на меня, словно ждет того момента, когда я скажу: «Помню». Но, к моему горькому сожалению, этого не происходит, и вместе с тем приходит некое разочарование и злость на саму себя.

– Ладно, не буду мешать тебе делать уроки.

Он огорченно кивает и вновь склоняется над книгами. А я быстрыми шагами направляюсь к себе в комнату, встаю перед огромным позолоченным зеркалом, стягиваю кофту и рассматриваю свою спину. Действительно, на лопатке россыпь родинок. Я пошатываюсь, словно ощутив чужие пальцы в том месте. Одновременно в голове мелькает образ парня с пронзительными голубыми глазами. Они сосредоточенно смотрят в мои, а чуть тонкие губы с хрипотцой произносят: «Феникс».

Глава 2

ЛУИ

Я ВСЕГДА ПРЕБЫВАЛ В ПРЕДВКУШЕНИИ лета. Считал месяцы, недели, дни до заветных каникул. И с мыслью «свобода» и легкостью на сердце отправлялся в дом, расположенный на одном из самых знаменитых мысов юга Франции – Антибах. У этого особняка своя история. Когда-то королева Виктория проводила здесь три летних месяца. После знаменитая пара: несостоявшийся король Англии Эдвард и его супруга Уэсли, коротко называвшие себя просто WE. Это был любимый дом его жены, она обустроила его на свой американский вкус с французским шиком на английские деньги, и, конечно, он был прекрасен. Но в начале Второй мировой войны они поспешили убраться отсюда. Что происходило с домом в период страшной войны, я не знаю. Но по ее окончании особняк выкупил греческий миллиардер Аристотель Онассис. Говорят, в доме бурлили южные страсти, измены с лучшими подругами жены, битье эксклюзивного фарфора, и в конце концов последовали развод и продажа.

Когда этот дом купил мой дед, он пребывал в упадке, лишь тень истории делала его заманчивым и интересным. Но Матье Кантель любил создавать красивые вещи. Он полностью отреставрировал старинный белый фасад. Каждая колонна, балкончик и завитушка вновь стали прекрасными. Дом будто бы благодарил нового хозяина и засверкал на холме новой жизнью, хоть и старинной красотой. Он стоял на выступе, и открывался невероятный вид на бирюзовое, не знающее границ море. В доме всегда царил сквозняк, и запах соленого моря летал вместе с белыми занавесками. Высокие потолки, огромное пространство комнат – здесь я мог дышать полной грудью и чувствовать лето каждой клеточкой.

Нас всегда было трое: я, Роза – экономка, следившая за домом, – и ее муж Педро, садовник. Они были португальцами, чьи семьи эмигрировали во Францию во времена Франсуа Помпиду. Роза утверждала, что ей не нужен штат горничных, чтобы содержать этот дом в должном виде, а мне было уютно с ними двумя. Эта пара заменяла мне родителей на все каникулы, а все остальное время я проводил в закрытой французской школе имени Блеза Паскаля. Я тихо ненавидел это учреждение и чувствовал себя крайне одиноким и несчастным. Об Адель я слышал с самого детства благодаря Розе, которая воспитывала девочку до шести лет. А после она вышла замуж за Педро, который работал садовником на юге Франции, и переехала к нему, то есть в наш дом. Родители Адель и она поддерживали тесную связь; я периодически слышал смешные истории о ее детстве: было видно, что Роза, у которой не было собственных детей, очень любила девочку. Даже не зная Адель лично, я все равно проникся к ней теплыми чувствами, ведь глаза Розы так сверкали каждый раз, когда она рассказывала мне про эту несносную девчонку.

Когда мне было девять лет, мой дедушка решил нанять охрану. Его подтолкнули слухи о многочисленных кражах, происходящих на юге Франции. Так я познакомился с Хуго, он был здоровым мулатом под два метра. Его нашла Роза: выяснилось, что они кем-то друг другу доводятся. Мать Хуго была португалкой, а отец выходцем из Африки. С виду Хуго был грозным, суровым, даже злобным. Он занялся установкой камер наблюдения и сигнализации. Я, если честно, сторонился его, но вскоре мы очень тесно сдружились. Первое впечатление было весьма обманчивым: за суровым фасадом скрывался добродушный мужчина.

А еще чуть позже Хуго привез к нам избитого мальчишку – Артура Бодера. Мы были с ним ровесниками; очень скоро я узнал, что Артур жил в гетто и кто-то заставлял его продавать наркотики, ведь белых мальчишек практически не проверяют. Артур отказался, и его очень сильно избили. Хуго был его соседом; сжалившись над ним, он забрал его с собой. Никто не был против. Мы очень быстро с ним подружились. Белый мальчик из черного гетто, одиночка без друзей, с кучей врагов. Богатый мальчик с родовой фамилией и темным пятном в виде двух наркоманов родителей, который никогда не вписывался в идеальную буржуазную обстановку. Мы были чужими в своих мирах. Но кто-то там сверху решил сделать нам маленькую поблажку и свести наши судьбы. Артур Бодер стал моим самым лучшим другом, а я отплатил ему той же монетой. Я, как сейчас, помню: он протянул мне по-взрослому руку и представился: