Читать книгу "Драконье серебро - Марина Суржевская"

— Не смей думать о нем! — рявкнул он. — Не смей, слышишь? Иначе я найду этого гада даже под волной и закончу начатое!

Я все-таки слизнула с губ соленую каплю. Небо уже вовсю полыхало небесным огнем, словно это нормально — безудержная гроза посреди зимы. Краст обхватил мое лицо руками, и я ощутила дрожь, сотрясающую тело. Вот только не поняла — тряслась я или он.

— Я не могу удержать зов, — с пугающим блеском в глазах произнес ильх. Внутри ильха тоже кипела буря, почти безумие, как и то, что творилось в небе… в море… везде! — Не умею сдерживать… такое.

— Что? — я нервно облизала губы.

— Ты понимаешь, — он провел пальцем по моей щеке. В вышине сверкнула молния. В его глазах плясало пламя, сплетаясь с тьмой… — Ни-ка…

Я втянула воздух. Голова кружилась… Милостивые перворожденные! Мы наверняка разобьемся, нас швырнет на скалы и перевернет, но почему меня это почти не беспокоит? Верно, сошла с ума вместе с этим ненормальным! Он так смотрел, что неважным становилось совершенно все. Перевернемся? Какая досадная мелочь!

— Ты… боишься меня?

Что-то в хриплом голосе заставило меня вскинуться. Боишься… Для него это так важно. В башне я сказала, что он меня пугает, и это остановило Краста. Повторю — и он уйдет, навсегда уйдет из моей жизни.

— Тебе лучше спуститься в лодку. Тебя отвезут на берег, — с усилием отворачиваясь, выдавил ильх. — Лучше…

Я посмотрела наверх, туда, где плясал небесный огонь. А Краст говорил, что он ему не отзывается… Небо пылало от грозовых разрядов так, что все волоски на моем теле стояли дыбом!

Медленно подняла руки и обвила шею ильха. Он дернулся, глянул исподлобья.

— Я никуда не пойду.

Краст втянул воздух. И я зарылась пальцами в короткие влажные пряди.

Плевать на все. Никуда я не пойду!

Ильх тяжело вдохнул и потянул мое платье, обнажая плечи. Кожу окатило холодными брызгами. И Краст втолкнул меня в дверь, из которой я вышла минуту назад. Подхватил под ягодицы, приподнимая над полом, жадно лизнул шею, верх груди.

— Не бойся… — прохрипел он. — Не бойся меня… не бойся.

Он повторял это, как заклинание, и я хотела сказать, что совсем не боюсь, но Краст уложил на узкую кровать-лежанку, дернул пояс. Замер на миг, всматриваясь в глаза, словно давая мне возможность что-то сказать… Но какие могут быть слова? Я знала, что свихнулась. Что не имею права отвечать ему. Что должна остановить! Обязана!

Но вместо этого приподнялась и коснулась жестких мужских губ. Поцеловала сама, языком проникая в рот, изучая его вкус. Ильх сдавленно застонал, отпрянул, чтобы удивленно посмотреть в глаза. А потом наклонился и повторил мое движение. Языки и губы соединились, изучая друг друга.

— Что… что ты делаешь? — задыхаясь, выдавил ильх.

— Это поцелуй, — прошептала я. — Разве ты не знаешь? Ты никого раньше не целовал?

— Нет… Зачем?

Отвечать не стала. Вместо этого снова коснулась его губ. Краст замер на миг, прислушиваясь к ощущениям. А потом хрипло выдохнул и повторил мою ласку — сам.

И снова соединение губ, уже увереннее и горячее. И мое торжество от осознания, что первый поцелуй будет моим. А значит, он никогда меня не забудет. Даже… потом. Когда в его жизни не будет меня и риар станет целовать кого-то другого.

Но думать о будущем не хотелось. В этот миг, когда черный дракон разбудил небесный огонь, а море качало нас в объятиях, не было будущего. Только это мгновение, принадлежащее нам двоим.

Я вцепилась в напряженные мужские плечи, провела ладонью ниже — по рельефу мышц. По груди и животу. По широкой спине, разделенной бороздкой позвоночника. И задохнулась, ощутив, как ильх вздрогнул, а потом глянул ошалело.

— Еще… — прошептал он.

Да с наслаждением! Гладила руками, потом уже и губами, ловя судорожные вдохи и раскаленные взгляды. Сквозь дымку блаженства мелькнула мысль, что нельзя вести себя так разнузданно, хотела убрать ладонь, но стоило лишь попытаться, Краст прижал к себе.

— Еще!

Его отзывчивость и потребность в прикосновениях оказалась запредельной. Словно его никто и никогда не трогал… Словно никто не ласкал так, как я. А я сходила с ума от этих чувств. И желала, чтобы он запомнил меня. Да и сама хотела запомнить как можно больше. Каждое движение рук и губ, каждое ощущение сильного мужского тела, столь совершенно вылепленного и столь откровенно теряющего контроль…

Краст жадно обхватил мои бедра, не размыкая нашего поцелуя. Я зарылась пальцами в жесткие волосы — теперь короткие, вскрикнула, ощутив шершавые пальцы на внутренней стороне бедра. Больше Краст ничего не говорил. Лишь торопливо стягивал с меня остатки одежды, обнажая как можно больше кожи, словно это было жизненно важно. И тоже прикасался, прикасался… К каждому оголенному кусочку. Мы горели. Мы оба пылали так, что было нечем дышать, что раскаленный добела воздух остался лишь в чужих губах. Хёггкар трясло, но даже это почти не трогало. Мы цеплялись друг за друга жадно, яростно. Торопились, трогали, любили пальцами, губами, кожей… всем своим существом…

В разноцветных глазах билось пламя, которое угрожало спалить нас обоих. И оттягивать момент соединения было уже не под силу.

— Ника… — имя он выдохнул лишь раз, когда прижал мое согнутое колено к своему бедру и толчком вжался между ног. Сцепил зубы и вошел — тоже рывком. Хриплый рык прокатился по тесной комнатке, сплетаясь с моим стоном. Снова швырнуло хёггкар, ударил гром, и мы тоже сплелись… ближе-дальше, под удары непогоды и неистовство стихии. Ближе-ближе, еще ближе, так, чтобы взахлеб… Ильх был не первый в моей жизни и все же — первый. Вот так — первый… Потому что до него я даже не знала, каким может быть соединение двух тел. До хриплых криков, не знаю чьих… Я видела лишь лицо мужчины, нависающего надо мной, ощущала лишь наше одно на двоих блаженство.

Еще…

* * *

…Первое прикосновение нежной руки к моему телу заставляет замереть, не веря. Смотрю на ее ладонь, потом снова в глаза. Уберет? Но лирин не останавливается. Касается тонкими пальчиками плеч, двигается ниже. Словно чертит огненную дорожку. Я жду, дышу. Но нареченная продолжает. Ощущения сводят с ума. Мне кажется, это сон, греза… и никакого зова. Она здесь. Со мной. Смотрит в глаза. И взгляд туманится не от силы хёгга, а от желания быть со мной. Лирин прикасается. Гладит. Вверх. Путается пальцами в спутанных волосах. И снова — вниз. Невесомым поглаживанием — на щеку. Сильнее — на спину. Сбегает пальчиками вдоль хребта, и меня пронизывает удовольствие. Я вздрагиваю… От каждого, самого легкого прикосновения вздрагиваю… И не верю, что все по-настоящему. Кажется, вот сейчас лирин испугается…

Сам опасаюсь смотреть, опускаю голову, прячу глаза. А она… она обхватывает лицо ладонями. И смотрит так, что весь я из шкуры выворачиваюсь, весь наизнанку… Больно почти… или хорошо? Не понимаю уже.