Читать книгу "Книга о вкусной жизни. Небольшая советская энциклопедия - Александр Левинтов"

Этот эпизод помог мне сформулировать еще один принцип магазина: здесь отказались от сегментации покупателей и поставщиков. Никто не знает этнических, социальных и даже географических границ потребительского спроса, и никто не останавливается в расширении контактов с поставщиками и производителями. Сейчас их порядка 160-ти, а сколько будет завтра? Часть товаров поступает непосредственно из России (икорно-балычная продукция, красная икра идет с Аляски), часть — от производителей и дистрибьютеров Восточного побережья, часть (весьма скромная) — калифорнийского происхождения. Около 20 % оборота дает собственная кулинария: рыбная, овощная, мясная и выпечка. Кстати, покупателями в European Food являемся не только мы, розница, но и некоторые крупные сан-францисские супермаркеты и их деликатесные отделы.

Ценовая политика

Меня хлебом не корми, дай лишь икорки, или леща вяленого, или лосося копченого, или уж, в крайнем случае, селедочки. А лучше того, и сего, и пятого-десятого. Вот и не надо ничего, а как не прихватить какого-нибудь тысячеголова, как пройти мимо головастых — не чета безмозглым американским! — креветок.

А когда увидел волгоградских раков, чуть сам не взревел белугой. Это ведь лучшие в мире! Помню, колесный «Михаил Калинин», бывший «Баян», 1912 года постройки, скрипучая, залитая полдневным жаром и зноем пристань «Каменный Яр» ниже Волгограда, связки полуметровых раков, даже не красных, а пунцовых, как пьяная вишня, лоснящаяся до полупрозрачности хребтины вобла, а в холодильнике нашей каюты, у самой морозилки, — обжигающе-ледяное, мгновенно запотевающее «Жигулевское» самарского разлива, лучшего во всем развитом и победившем социализме. Клешню загнешь и выломаешь, скорлупу развалишь, пиво прямо из горлышка до блаженной ломоты в висках, а потом это самое, сочное, пахнущее укропом, крапивой, пряностями и черт его знает еще какими ароматами, высосешь, затем — вторую клешню, затем и самое заветное — шейку, пиво добьешь, утрешь пенные усы округ рта и с нежностью так подумаешь:

«А эти-то, на работе которые, не в отпусках, — хорошо-то как без них!»

Так я о ценах.

Они здесь явно умеренные. Понимаете, низкие цены заставляют нас вздрагивать: а не подсовывают ли нам тухлятинку с калятинкой? А высокие пугают своим оскалом. Цена должна быть умеренной, чтобы торговля была бойкой. В России, помню, рестораторы жаловались: публика сама заставляет задирать цены на вина — для куража, понта и престижа (кто-нибудь объяснит мне разницу между ними?). В России процветают и бросовые цены, но уже на такое, что лучше сразу выбросить после покупки, потому что на лечение или похороны потратишь больше. И это порой на один и тот же продукт, например, на водку «Абсолют»: только первая — сделана в Швеции и была продана австралийской фирмой китайцам (именно так она и попала в Москву), а вторая — чернобыльского разлива.

И еще. Здесь практически не бывает распродаж — явных признаков того, что продукт перешел в разряд доходяг, приобрел «свежесть второго сорта» или просто залежался. Как и в «Костко», и вообще в большинстве американских супермаркетов, здесь работают от оборота, не гоняясь за сверхприбылями и не демпингуя.

Нынешнее поколение советских людей будет жить

И мы живем, и, слава богу, не при коммунизме — ни тутошние, ни тамошние. Правда, там денег нет, как и обещано, а тут — всего в изобилии, как и предсказано. Одних колбас 150 сортов из холодильных прозрачных шкафов вываливаются! Есть тут вещи знакомые, пахнущие детством, есть знакомые только по названию, а есть нечто совсем новенькое, но от этого не менее вкусное: например, «Вишневая», «Медвежья».

Давайте порассуждаем, покусывая и потягивая, ну, хотя бы, бастурму, совсем, признаться, неплохую.

Торговля — это такая хитрая штука, когда надо не только удовлетворить потребности покупателей, но и потрафить их ценностям, вкусам, нравам и обычаям. Надо, например, не только предложить богатый ассортимент товаров, но и сделать их доступными на ощупь и даже на вкус: мы все теперь не совки, стоящие в очереди, а американцы, и потому хотим иметь прямой доступ к товарам, хотим щупать и вертеть, изучать и вчитываться, сколько там калорий на кубометр или в погонном килограмме.

Это с одной стороны.

А с другой стороны, торговля (не зря же ее называют двигателем прогресса) не только потакает нашим вкусам и удовлетворяет наши потребности — она их формирует. И если на полках не появляется ничего нового — да пусть они хоть ломятся от товаров! — мы справедливо говорим: «Пустой магазин» и перестаем в него ходить. Нам неинтересно. Нам хочется чего-нибудь новенького и свеженького, оригинального и необычного. А уж ты, торговля, крутись и изворачивайся: хошь, ищи новых поставщиков, хошь сама сочиняй.

Эх, полным-полна моя коробочка

И приходится брать вторую корзинку — передо мной кулинарный отдел и винная коллекция.

Вот вроде бы и русский магазин, и называется European Food, а ведь сунься сюда китаец или еще какой японец, и его душе здесь найдется своя отвертка — какие-нибудь осьминоги в неведомом соку, овощные маринады. Нет, не пройдет азиатская душа мимо в безразличии непонимания, а клюнет на что-нибудь похожее и родное, и умилится, отведав, и споет сама себе в душе «все люди — братья, япона мать», и прикупит к своему низенькому столу фунт-другой еды и снеди. И потом долго будет рассуждать сама с собой:

«А ведь, русские, оказывается, тоже люди и не только водку кусяют».

А, кстати, водки — или нет, или она незаметна. Вот винная коллекция, пусть и небольшая, а очень хорошая: неподдельные грузинские и молдавские вина, шампанские Артемовского и Криковского заводов, марки почтенные и давно проверенные еще по незабвенным дегустациям в павильоне «Виноградарство и виноделие» на ВСХВ-ВДНХ.

На правах завсегдатая и мелкооптового покупателя (живу-то — в 120 милях от Сан-Франциско, покупаю сразу на три-четыре семьи, по подробному списку с дотошными комментариями), пользуюсь услугами туалета для персонала. Хоть здесь и тридцать человек работает, а в туалете — чистенько, на американский манер.

Меня на хромом баяне не объедешь — я сунул нос и за прилавок, и на кухню пролез, и ненароком так на склад проник: оборудование стоит все в никеле, новенькое, а главное — идеальная чистота, полы (они выдают грязь первыми) чистейшие, в огромных холодильных камерах не только «рыба отдельно, мясо отдельно», но и полки заполнены по режимам хранения разных товаров.

И вот мы сидим с Володей Верхолазом в подсобке, прозябаем над бутылочкой русского пива, изготовленного нашими меньшими братьями по разуму — канадцами. Он не намного моложе меня. Из Николаева. Там занимался оптовой торговлей в системе Укрпотребкооперации — опыт очень даже полезный для его нынешнего бизнеса в Америке. О чем могут говорить за пивом покупатель и продавец? Немного о товарах, слегка о проблемах, конечно, о киевском «Динамо». Видно, что за свой бизнес он, человек неугомонный, готов идти на бой ежедневно. Сын Гера — главный помощник и заместитель. Я не спрашиваю у него о планах на будущее. Но втайне я лелею надежду, что когда-нибудь откроется отделение «Русского Костко» у нас, на Монтерейском полу острове, да и в Силиконовой долине, где полно моих друзей, не мешало бы открыть небольшой филиальчик.