Читать книгу "Сталинградский апокалипсис. Танковая бригада в аду - Леонид Фиалковский"

Это был смех переживших смерть людей, перенесших непосильное, ни с чем не сравнимое напряжение, получивших, наконец, возможность расслабиться и совершить что-то привычное и отвыкшее, домашнее.

Я мылся одним из последних. Почти заканчивал, как услышал шум, крики, стрельбу из автоматов, затем зениток. Раздались взрывы бомб. Особенно сильный взрыв потряс красильню, вылетели окна, посыпалась штукатурка. Я выскочил в предбанник. Наружная стенка и часть крыши рухнули. Сквозь пыль и дым увидел двор, рядом стоявший тягач, машину, бегущих людей, почерневший снег, небо. Еще раздавалась стрельба зениток, затем все стихло. Это, как оказалось, немецкий воздушный разведчик «рама» после облета нашего расположения вернулся и сбросил бомбы. Видно, привлекла его дымящая труба и скопление людей.

Мне, натурально в голом виде, ничего не оставалось, как искать свою одежду между развалинами. Начали выползать из укрытий красноармейцы. По-видимому, вид голого изваяния, покрытого штукатуркой на фоне заснеженного двора, несмотря на пережитое минутами назад напряжение от разрыва бомб, вызвал вначале короткие, робкие с истерическими надрывами вспышки смеха. Постепенно он стал нарастать, и когда убедились, что нет среди нас даже раненых, смех освободился от каких-то оков, и раскаты его вскоре распространились на близлежащие дворы и всю улицу. Громче всех смеялся наш старшина «Крошка», благо, не он уже был объектом смеха. Кто-то накинул на меня ватник, под обломками стены я достал свою одежду и стал натягивать новое белье и обмундирование на запорошенное штукатуркой столь блаженно отмытое тело. Вся эта процедура сопровождалась взрывами в общем-то добродушного смеха, вторым туром за последние полчаса.

После обеда прибыл командир роты. Сообщил, что со стороны Котельниково немцы большими силами перешли в наступление. Наши войска вступили в бой и пытаются удержать продвижение противника. Предложил подготовить все машины и технику к возможной эвакуации уже сегодня и отпустил нас. Не забыл сказать Гуленко, чтобы взял на буксир его трофейный «опель-капитан», а за руль посадил опытного водителя. Меня задержал.

— Немцы бросили большие силы, наши отходят. Возможно, и мы ночью отойдем. Наших войск мало, а у них танки, много танков. Самолеты бомбят наши боевые порядки.

Задумался и опять обратился ко мне:

— Скажи, чтоб принесли мне обед. И пусть придет старшина. Может быть, и успею помыться. Страшно грязный. Да и когда еще придется? Погибать, то в чистом белье.

— Чего о погибели заговорили? Обстановка уже не та. Враг сломлен.

— Еще очень далеко до этого. Здесь очень мало наших войск. В бригаде ни одного танка, пожалуй, не осталось, а пополнения все нет. Немец какие-то сверхтяжелые танки пустил. Чем остановишь? Такие дела. Ступай.

Он еще успел помыться, и старшина и я перемылись после обеда.

А самую неожиданную баню устроил нам противник. Неожиданную и страшную. Он перешел в наступление.

Воскресенье, 13 декабря 1942 г. Оставили Аксай.

Враг крупными силами перешел в контрнаступление. Захватил Гремячий, Небыков, Чиленков и продвигался вдоль железной дороги Котельниково — Сталинград. Занял Жутово, где еще вчера находился медсанвзвод. Они выехали во время артобстрела фашистов.

Южнее занимали оборону мотострелковый пулеметный и первый танковый батальоны нашей бригады. Они ввязались в бой, от них поступали раненые в медсанвзвод, а о дальнейшей судьбе их было не известно. Не исключено, что, не имея приказа об отходе, они могли все погибнуть.

Мы без приказа вышестоящего начальства ночью стали грузить наше имущество на машины. К утру все было погружено. Ждали приказа на отход. Мимо нас отходили на север разбитые части, раненые. Отступавшие части передавали вести одна страшнее другой. Все сводилось к тому, что немцы большими силами идут на выручку своим, окруженным в Сталинграде. У деблокирующей группировки противника много танков и самолетов. И появились какие-то новые сверхкрупные непробиваемые, все уничтожающие на своем пути танки.

К Аксаю подходили части 126-й стрелковой дивизии и занимали оборону. Основной удар перешедшего в наступление противника приняла на себя ослабленная в предыдущих боях 51-я армия под командованием генерала Труфанова. Насколько она была потрепана, можно судить по боевому состоянию нашей бригады, входившей в ее состав. Не лучше выглядели и другие ее части и соединения.

Под утро прошли мимо нас на север остатки 1-го батальона без единого танка. Все оставили на поле боя. Вместе с ними прибыли на машине ЗИС-5 Наумов, Ген и несколько ремонтников колесных машин. Они были прикомандированы к 1-му танковому батальону и с ними отошли.

Ген сказал, что немцы прорвали наши растянутые и довольно слабые оборонительные рубежи и широким клином идут правее железной дороги крупными танковыми силами на Сталинград. Все сметают на пути. Наши части, кому удается и кто успел, отходят на восток в степь по направлению к озерам, подальше от устремившейся на север лавины немецких войск. Подразделения нашей бригады отходят на север буквально из-под носа наступающих вражеских частей. Много наших подмяли и уничтожают. Где-то сражаются остатки мотострелкового пулеметного батальона. Штаб бригады был в Уманцево, а где сейчас, не знаем. Нам приказа на отступление нет, но подразделения бригады стараются оторваться от врага. От них узнали, что противник наступает вдоль железной дороги и форсировал в нескольких местах р. Аксай-Есауловский.

Казалось, что погнали врага и основательно, что наступил, наконец, перелом в войне, а выходит, что-то не учли. Мало наших сил оказалось, чтобы закрепить и развить дальше успех такой крупной операции. Откуда же немцы взяли такие большие силы, столько танков и самолетов? И идут же здорово, гады… Попробуй не паниковать, когда наши части, разбитые и разрозненные, в панике отступают. И командир роты растерян, не знает, что предпринять.

Откуда и от кого ждать приказа на отход и куда двигаться? Командир 1-го танкового батальона посоветовал выдвигаться в район Плодовитое, куда сам отправился с остатками своего батальона. Тут еще подпортил настроение Костя Наумов.

— Чего ждем? Гостей собираетесь принимать, что ли? Пистолетами или карабинами встречать врага? Нам нечем воевать! Уходить надо! Черт меня сюда припер. Это все штучки Гена. Он принял решение заехать в Аксай. За первым танковым батальоном надо было идти в Плодовитое. Через час-два фрицы будут здесь. И чего Михайловский выжидает? Не долго музыка играла, не долго фраер песни пел… — затянул вдруг Костя с истерическим надломом в голосе.

— Что с тобой, Костя? — спросил я его.

— Тонка кишка оказалась. Затеяли дело с полупустым карманом. Бригада и десятка танков не имела, да и в других частях не густо было, вот и смяли нас.

— Должно быть, есть резервы, и бросят их нам на помощь.

— Пока бросят, от тебя, доктор, и всех нас и мокрого места не останется, в пыль сотрут. Нужно отходить и срочно. Зачем тянуть?

— Приказа на отход нет, — возразил я.