Читать книгу "Избранники времени. Обреченные на подвиг - Василий Решетников"

...

«Москва. Кремль. Товарищу Сталину. Находимся над Берлином. Задание выполнили».

Получение радиограммы земля подтвердила, но дошла ли она до адресата?

И вдруг прямым текстом – на борт:

...

«Все понятно. Благодарим. Желаем благополучного возвращения».

Сомнений не было: это был Он, сам «Адресат»!

В те же дни, купаясь в волнах карпатских циклонов, Молодчий бомбил и Будапешт, и Бухарест.

И снова Сталинград: войска, аэродромы, железнодорожные узлы… По два вылета в ночь – то с базового аэродрома, то с прифронтовых.

На самом исходе сорок второго года капитан Александр Молодчий получил вторую Звезду Героя Советского Союза.

Он одним из первых в АДД стал Героем, и первым дважды! В двадцать два года!

Такой успех не каждому по волевой устойчивости, но Александр не колебнулся – спокойно воевал до конца войны и большую часть из своих 311 боевых вылетов произвел уже после награждения второй Золотой Звездой.

Правда, командование забеспокоилось – решило все же «подстраховать» судьбу дважды Героя и ближе к осени предложило Молодчему учебу в академии, но он решительно отверг такую перспективу – командир эскадрильи, в составе которой 6 (!) Героев Советского Союза (в том числе и штурман эскадрильи Сергей Куликов) – ну как он бросит в разгар войны своих ребят на поле боя?!

И все же его легонько «подтормаживали» – то отпуск небольшой дали с родителями повидаться, то стали отвлекать на какие-то малозначительные полеты… В середине 1944 года (это уже после битвы на Курской дуге и воздушной операции по выводу из войны Финляндии) командир дивизии, не спрашивая согласия, назначил Молодчего инспектором дивизии по технике пилотирования. Ему хоть и не удалось отбиться от этой получиновничьей должности, но он все же настоял, чтоб за ним был закреплен и экипаж, и самолет. На нем инспектор и летал, не столько по инспекторским обязанностям, сколько… на боевые задания.

Не лежала душа у него к новой службе. Потом привык – научился обрабатывать документы, графики. Позже стал инспектором корпуса. Забот прибавилось, но от боевых полетов не отошел – участвовал и в Кенигсбергской, и в Берлинской воздушных операциях.

А закончилась война – назначили командиром полка. Тут бы и в академию, но ему дали дивизию.

Еще долго пришлось долетывать самолеты военного времени, пока не пришли им на смену четырехмоторные дальние бомбардировщики Ту-4. За ними последовал бурный приход тяжелых реактивных самолетов. Появилась и атомная бомба. И все это в спрессованное время. Напряжение летной жизни в те годы было невероятным.

Но вот Андрей Николаевич Туполев выкатил новый корабль – межконтинентальный стратегический бомбардировщик Ту-95. Это аж до Америки и обратно!

Государственное руководство приняло решение сформировать авиадивизию. Стал вопрос и о ее командире. Случай тут особый – выдвижением не обойтись, если по штату даже командиры полков – генералы. Среди множества прекрасных и опытных командиров дивизий предпочли Александра Молодчего – умелого и инициативного, самого молодого и талантливого генерала.

Ему одновременно пришлось и огромный, сверхклассный аэродром доводить до ума, и принимать первые корабли – носители ядерного оружия.

Полеты вокруг аэродрома и на коротких маршрутах длились недолго. Вскоре, сколотив вокруг себя группу наиболее крепких экипажей, комдив повел их к Северному полюсу, за полюс, в Атлантику, где лежали ближайшие пути к вероятному противнику. Потом подросли и другие экипажи.

Дивизия наливалась крепкой боевой силой, формировала новые эскадрильи и полки, стала на боевое дежурство.

Но вот пришло время и высоким наукам.

В 1959 году, после окончания Академии Генерального штаба, Александр Игнатьевич Молодчий был назначен командиром Дальневосточного корпуса Дальней авиации. Корпус крупный, рассредоточенный на пол-России: две дивизии стратегических бомбардировщиков, одна дивизия дальних и несколько отдельных полков.

На огромных оперативных просторах есть где развернуться. Молодчий тренирует свои полки на океанских и заполярных маршрутах, на незнакомых полигонах, отрабатывает дозаправку топливом в полете. Да и сам, меняя типы машин, вдруг устремляется во главе боевых групп то к дальним рубежам Тихого океана, то к северным широтам, а на завершении тех рейдов нередко садится на береговых или островных тундровых аэродромах – Чекуровка, м. Шмидта, о. Врангеля…

Крепкий корпус был у Молодчего – собранный, слетанный – ни погода, ни время суток ему не помеха.

Комкор неукротим, работает много – ищет новые пути повышения боеготовности. Он инициативен и настойчив, но не во всех своих начинаниях находит поддержку у нового командующего Дальней авиацией. В споре с ним постепенно возникает острейший конфликт, в котором, как показало время, прав оказался Молодчий. И трудно сказать, чем еще он мог завершиться, если бы не вмешалось случайное обстоятельство – Молодчий приболел, прихватило сердце. Отлежался бы – и дело с концом. Но командующий этот случай не упустил – направил на Восток целую бригаду врачей со строгим предписанием – списать «мятежника». И те не ослушались.

Это была катастрофа. Ему ничего другого не предложили, а он не стал просить, хотя в дебрях авиационных структур была масса нелетных должностей, на которых опытнейший авиационный командир мог еще многие годы успешно работать с огромной пользой для дела. Да и корпусом, не летая, мог еще немалое время командовать – от этого его полки и дивизии в боевой выучке никак не просели бы.

Но Агальцов был тверд. Комиссар Военно-воздушных сил в знаменитые 30-е годы, человек сталинской закалки – в таких делах, а то и покруче имел немалый опыт.

Молодчий был застигнут врасплох. Опереться было не на кого. Да он и не искал опоры – замкнулся мгновенно и наглухо: оборвал всякие общения с друзьями, со знакомыми, с теми, с кем еще вчера летал, встречался, виделся. И не отвечал на их порывы приблизиться к нему.

Единственная попытка закрепиться в военной авиации, предпринятая во время итоговой беседы с Главнокомандующим ВВС К. А. Вершининым, к которому был вызван, ни к чему ни привела.

Еще бы! С той поры, когда Агальцов, будучи еще генерал-инспектором ВВС, оградил однажды Вершинина от неминуемой сталинской расправы над ним – Константин Андреевич никогда и ни в чем не перечил своему спасителю. Резко осудил Молодчего и Военный совет ВВС.

И все же последняя черта, за которой было закреплено право окончательного решения, лежала не здесь. Комкор – это номенклатура Центрального Комитета партии. Да и министр обороны не сказал своего главного слова.

В критическую минуту к нему, Маршалу Советского Союза Р. Я. Малиновскому, обратились два первых секретаря обкомов партии и первый секретарь Центрального Комитета Компартии Украины Петр Ефимович Шелест с просьбой оставить Молодчего в армии. Они хорошо знали и глубоко уважали Александра Игнатьевича и потому просили определить его если не на какую-нибудь административную должность, то хотя бы направить его на преподавательскую работу в высшее военное учебное заведение.