Читать книгу "Взвод, приготовиться к атаке!.. Лейтенанты Великой Отечественной. 1941–1945 - Сергей Михеенков"

В нашем взводе для переноски хлеба и сахара имелся немецкий трофейный рюкзак. Поскольку рюкзак был отнесен Петром Марковичем к снаряжению особой важности, отвечал за него он сам и носил в своем сидоре, не доверяя никому. Только дважды он выпускал рюкзак из своих рук – когда во время постоя нам его стирали заботливые венгерки.

В тыл, в роту, я отправил помкомвзвода старшего сержанта Менжинского с шестью автоматчиками. Вскоре они вернулись, нагруженные термосами и ящиками с боеприпасами. Патронов они принесли достаточно – шесть цинков.

– А гранат Серебряков выдал мало, – сказал Менжинский. – Всего двенадцать. Даже по одной на двоих не хватает.

– Ладно, – сказал я. – Сколько дали, столько и дали. Наше положение они знают. Значит, и у самих негусто.

Ночью я обошел взвод. Мои автоматчики были все солдаты бывалые. Даже недавнее пополнение уже имело опыт боев. Они быстро освоились. Старались отличиться. Раз в плену уже побывали. Кто-то из них, может, и сам руки поднял. Такое время было. Все фронты ломались, а ротам да взводам где уж было удержаться? И вот теперь они старались взять свое. Осмотрел оружие. Автоматы и пулеметы в порядке, почищены, смазаны, приготовлены к бою, лежат под плащ-палатками. У пулеметчиков имелись еще и трофейные плащ-палатки, специально для пулеметов. Их мы забрали у немецких морских пехотинцев и у одного венгерского унтера, у того, который сдался вместе с боевым охранением в траншее.

Ночью мы слышали, как позади, за нашими спинами, гудели моторы, потом послышались характерные металлические звуки – артиллеристы забивали в землю ломы, расклинивали станины орудий. Ни с чем не спутаешь. Значит, дело готовится нешуточное. Подвели артиллерию. Оно и понятно: дорога, а за озером, у дороги, передвигаются, маневрируют немецкие танки.

Готовились и немцы с венграми.

И вот утром 10 декабря 1944 года из-за озера Веленце немцы открыли артиллерийский огонь. Снаряды падали в полосе обороны моего взвода. Когда лежишь в окопе под интенсивным обстрелом, когда рядом рвутся тяжелые снаряды, всегда кажется, что стреляют только по твоему взводу. А солдату кажется, что – только по его окопу. Такова психология человека. Ложились тяжелые «чемоданы» и возле соседних взводов. Но мы ощущали взрывы, слышали свист и фырчанье осколков только тех, которые рвались рядом. Калибр 150 миллиметров – серьезный калибр. Огонь велся очень точно. Без корректировщика так кучно стрелять было просто невозможно. Должно быть, он сидел в двухэтажном здании, похожем на гостиницу, которое виднелось впереди, у дороги. Снаряды плотно ложились по всей позиции взвода. Все-таки моему взводу досталась основная порция немецкого железа. Мы окопались у дороги, а они ее-то, дорогу, и расчищали. Для танков и бронетранспортеров. Некоторые снаряды, словно отрываясь от основной траектории, ложились на территории фермы. Артналет длился около получаса.

Когда лежишь под обстрелом и он затягивается, как в данном случае, начинаешь обвыкать, осваиваться и в такой обстановке. И я стал прислушиваться. Иногда, улучая момент, высовывался из окопа и быстро окидывал взглядом местность. Вскоре огонь стал смещаться восточнее, на окраину села Киш-Веленце. Там занимала оборону третья рота старшего лейтенанта Моисеева.

«Чемоданы» с воем проносились на правый фланг батальона и рвались там, а по нашим позициям уже заработали пулеметы. Мы молчали. Я передал по цепи:

– Без приказа огонь не открывать! Из окопов не высовываться! Вести наблюдение только наблюдателям! Приготовить оружие!

Противнику нужно было понять, в какой степени эффективным оказалась их артподготовка. Подавлены ли пулеметные расчеты? Не покинула ли пехота вообще свои окопы? Мы знали, что сейчас нашу полосу обороны обшаривают бинокли артиллерийских корректировщиков. Стоит какому-нибудь слабонервному пулеметчику дать очередь, как его окоп тут же будет смешан с землей серией взрывов тяжелых снарядов. Они ждали, когда мы ответим. Мы тоже ждали. Я представил, как томится в ожидании на своем укромном НП немецкий корректировщик. Надо было его перехитрить, одолеть своим терпением.

Вскоре затихло и на правом фланге. Стало тихо-тихо. Наша артиллерия тоже молчала. Сюжет, задуманный противником, прервался. Ничего они не обнаружили. Ничего мы им не показали. Время не пришло.

11 декабря, утром, только-только рассвело, немцы возобновили артиллерийский обстрел. Теперь снаряды рвались еще кучнее. В основном это были фугасно-осколочные. Они делали глубокие воронки и сильную взрывную волну. Воронки для пехоты – дело хорошее. Поэтому, когда мы выглянули из своих ячеек и увидели, сколько немец нам нарыл вокруг окопов, даже порадовались.

На этот раз обстрелом дело не кончилось. Вскоре мы увидели их танки. Они неожиданно появились перед левым флангом нашего взвода. Я насчитал девять «коробочек». Четыре из них на скорости пронеслись по шоссейной дороге на поселок Гардонь. Другая группа, пять машин, сосредоточилась за домами и сараями перед балкой. Теперь только эта балка разделяла нас.

Стрелять по танкам нам было не из чего. И мы только наблюдали за их маневрами. Пехоты пока не видать. Мы сидели без дела. Было интересно, что будет дальше. Пропустят первую четверку танков на Гардонь наши артиллеристы или остановят?

И вот ударили наши противотанковые пушки. Танки сразу отреагировали. Развернули башни и ответили огнем. Передний танк остановился. По нему несколько раз чиркнуло будто сваркой.

– Ага, одного подбили! – закричали мои автоматчики.

Но немцы не бросили свой танк. Подцепили тросом и потащили назад. Так, пятясь и отстреливаясь, они, все четыре, и уползли за дома. Это были «Пантеры» и длинноствольные Т-VI.

Все, первая атака отбита. Позади послышались моторы – тягачи перетаскивали ПТО на запасные позиции. Снова застучали кувалды по металлическим клиньям. Орудия противотанкового дивизиона сменили свои огневые.

День прошел тихо. Начало темнеть. И тут вторая группа танков начала выходить к балке. Танки подошли к ручью, дали несколько прицельных очередей по нашим окопам. Но мы знали, что ручей для них непроходим. Танки постояли возле ручья, постреляли из пулеметов и начали пятиться.

Наступила ночь. Ночью я обошел каждое отделение. Приказал приготовить противотанковые гранаты. Пулеметчикам приказал пристрелять все броды внизу и не спать. Открывать огонь на каждый звук.

– Не дай бог, они наведут переправу. Перед нашим взводом самое удобное для этого место, – говорил я своим солдатам.

Все понимали, к чему идет дело. Приготовили гранаты. Противотанковые. Их было немного. Каждую из них я распределял сам. Не все умели метать их.

На корпус гранаты РПГ-43 навинчивалась ручка с планкой и чекой. Со дна в гранату вставлялся взрыватель ударного действия. Когда перед броском выдергиваешь чеку, планка прижимается к ручке, а затем, когда бросаешь, планка отделяется. Все, заряд переведен на боевой взвод. Граната в полете, встретив любую, даже незначительную преграду, мгновенно взрывается. Взмах руки во время броска должен быть свободным, и – никаких помех. Нельзя допустить прикосновения поставленной на боевой взвод гранаты к земле, к траве, к кустам, к одежде, к телу. Мгновенно последует взрыв.