Читать книгу "Пожарский - Дмитрий Володихин"

Морозова одернули. Но и Трубецкому показали: царь на Руси один. И его родня имеет право на определенные привилегии.

В 1619 году из польского плена возвращался патриарх Филарет Никитич, отец государя. Встреча его на пути в Москву превратилась в еще одну пышную церемонию. Аристократия начала борьбу за почетное место в ней. Трубецкому досталась весьма высокая по понятиям того времени роль: он возглавил третью заставу, встречавшую патриарха у селе Хорошеве. Притом именно третья застава или, иначе, третья «встреча» считалась почетнее первой и второй. Неугомонный боярин Морозов и здесь ударил челом государю: как же так! Трубецкого — в третью «встречу», а его, Морозова, — всего-навсего во вторую! «И ему, — возмущался Морозов, — меньше боярина князь Дмитрея Тимофеевича быть не мочно!» Взбешенный Трубецкой «.. бил челом государю, что он, Василей, тем его безчестит и Государь бы его пожаловал, велел дать на Василья Морозова оборонь. И государь боярину Василью Морозову отказал: бьешь челом не делом, нынешняя встреча указана вам всем быть без мест, а с боярином с князь Дмитреем Трубецким мочно тебе в меньших быть всегда, не сошлось тебе николи с Трубецкими, знай свою меру на кого бити челом». Но Трубецкий этим не ограничился. Он «многажды бил челом» на Морозова «в бесчестьи». И в январе 1620 года Морозова наказали всерьез — его посадили в тюрьму.[302] Более того, Дмитрию Тимофеевичу оказали дополнительную почесть. Когда Филарет Никитич совершал путешествие вокруг Кремля на осле, первенствующим среди тех аристократов, которым позволено было водить осла под уздцы, оказался Трубецкой. И Дмитрию Тимофеевичу — единственному изо всей свиты — патриарх позволил сопровождать его на лошади, а не пешком.[303]

Трубецкого не унижали. За Трубецким закрепили колоссальные земельные владения. Трубецкого иногда звали к праздничному столу государеву. Трубецкому давали кое-какие административные поручения: например, в 1621/1622 году князь «разбирал» дворян Ярославля.[304] Иными словами, по внешней видимости князь — благоденствовал. Вот только никаких важных постов ему не доверяли. И Филарет Никитич к своему столу на праздники его не звал.

И обида Трубецкого, как видно, копилась. Когда-то он мог оказаться на месте мальчишки Михаила Федоровича! Когда-то он правил Россией! А теперь он не первый, не второй, да и вообще не имеет преобладающего влияния на дела! Все, кто знаком с внутренними механизмами дворцового быта, прекрасно видят это…

Надо полагать, князь смирился только внешне. Гордыня мучила его. И однажды его чувства должны были выплеснуться.

Так и произошло.

Осенью 1624 года Михаил Федорович женился на княжне Марии Долгоруковой. Свадебные торжества вызвали грандиозный местнический скандал. Некоторые служилые аристократы не пожелали занять места за праздничным столом. — По их мнению, предложенные места оказались ниже их родовой чести. Один из участников свары, боярин князь Иван Голицын лишился земельных владений и отправился с женой в Пермь, ссыльным, под охраной. Другому, а именно Дмитрию Тимофеевичу, своевольство сошло с рук — он не столь страшно упорствовал, как Голицын. До ноября 1624 года его продолжали приглашать за государев стол по праздникам, его не наказывали…[305] А в январе 1625-го царица Мария скончалась, и вслед за тем разразилась катастрофа. И трех недель не прошло, как Трубецкого и целую группу других знатных людей вышибли на воеводство в отдаленные сибирские города. Дмитрий Тимофеевич отправился наместником в Тобольск.[306] Казалось бы: огромная власть, власть над всей Сибирью! Но для московского вельможи это назначение расшифровывалось совсем иначе — удаление от двора, непочетная ссылка. Да еще и, по большому счету, насмешка: хотел быть царем? Будешь царем сибирским, во тьме внешней!

Карьера Трубецкого рухнула в одночасье.

Переживания, связанные с опалой, и многомесячное путешествие до самого сердца Сибири подкосили князя. Он прибыл к новому месту службы в мае 1625 года и месяц спустя (24 июня) скончался. Осталось несколько грамот от его недолгой деятельности на тобольском воеводстве.[307] По ним видно: Дмитрий Михайлович взялся за работу, но даже не успел как следует принять дела.

Как знать, что скверное сказал он про покойную государыню. Как знать, не всплыло ли вновь участие Дмитрия Тимофеевича в местническом скандале на царской свадьбе. Как знать, не затеял ли он извести молодую царицу. Михаилу Федоровичу не везло с женами, придворное окружение царя норовило сжить их со свету, и бедные женщины становились жертвами интриг. У Трубецкого мотив имелся: если царь останется без наследника, а потом и его самого приберет Господь, то Россия, быть может, вспомнит, что когда-то претендентом в монархи числился человек с большими заслугами перед отечеством… В любом случае падение князя Дмитрия Тимофеевича совершилось, скорее всего, в связи с этою несчастливой женитьбой. Припомнили князю и казачьи пиры, и неудачную новгородскую кампанию… словом, припомнили всё то, чего ему самому вспоминать не хотелось.

Такое отношение государя, патриарха и правительственного круга к Дмитрию Тимофеевичу, мягко говоря, не способствовало высоким оценкам его в литературных памятниках той эпохи. Требуется известная храбрость, чтобы похвалить опального человека. И не всякий книжник готов ее проявить.

Но остается и другая причина холодноватого отношения современников к Д. Т. Трубецкому. Ее нетрудно разглядеть, сравнивая этого вельможу с Д. М. Пожарским. Тот был прям, прост, прозрачен. Тверд в присяге и немятежен. Кому служил, тому служил верно. Куда направлялся, туда шел прямой дорогой. Другое дело — Дмитрий Тимофеевич… У него всякий путь извилист. От царя Василия Шуйского сбежал к Лжедмитрию II. Одно время шел под присягу Лжедмитрию III — «псковскому вору», желая, видимо, сделать из того политическую марионетку, да изменил свое намерение. Дрался вместе с Пожарским против Ходкевича, но в решающие моменты боя не торопился помогать союзнику. Хотел воцариться на Москве и с бесхитростным лукавством затеял покупать казаков пирами. Смирился перед государем Михаилом Федоровичем, но впоследствии оказался замешан в каком-то темном деле, связанном с царскою свадьбой…