Читать книгу "Кванты. Как волшебники от математики заработали миллиарды и чуть не обрушили фондовый рынок - Скотт Паттерсон"

— Мы не уверены. Может быть, Global Alpha.

— О боже, нет.

После ухода Эснесса в 1998 году фондом Global Alpha управляли Марк Кархарт и Рэй Ивановски, тоже выпускники финансового факультета Чикагского университета и протеже Фамы. Под их руководством Global Alpha заработал репутацию одной из лучших инвестиционных компаний на Уолл-стрит. До 2005 года у них не было ни одного убыточного года, а в 2005-м они зафиксировали невероятную прибыль в 40 %.

Но Global Alpha покатился вниз, в 2006-м и в начале 2007 года начал терять деньги. Пугало вот что: чтобы вернуть свои капиталы, они могли увеличить леверидж. А чем он больше, тем выше риск. Многие опасались, что Global Alpha и сестринский фонд Global Equity Opportunity — сосредоточенный на акциях — пошли ва-банк на плохих сделках со все большим количеством заемных средств.

— Один из немногих фондов достаточного размера, чтобы оставить такой большой след. — Мендельсон ссутулился от бессилия.

— Вы говорили с кем-нибудь из них?

— Нет, — ответил Мендельсон. — Как раз собирался тебя попросить.

— Сейчас позвоню.

Бывшие коллеги Эснесса из Goldman по-прежнему были настроены враждебно к нему. Они были порядком обижены на то, что Эснесс и остальные их бросили. Эснесс тоже чувствовал угрызения совести, но совсем не хотел заполучить себе во враги руководство Goldman, возглавив массовый исход. Поэтому он оставил управлять Global Alpha Кархарта и Ивановски в знак примирения с компанией, которая поставила на него, когда он был неопытным выпускником Чикагского университета. Только Кархарт и Ивановски были не слишком рады оказаться козлами отпущения.

С годами напряжение ослабло. Global Alpha превратился в элитный трейдинговый механизм с 12 миллиардами долларов под управлением и отличным послужным списком — за исключением серьезной ошибки в 2006-м. Он вполне мог соперничать с лучшими хедж-фондами, включая AQR.

Эснесс несколько раз попробовал дозвониться в Goldman, но там никто не брал трубку. Беспокойство усилилось.

Боаз Вайнштейн в тот понедельник чувствовал себя довольно расслабленно после грандиозной вечеринки в его доме в Саутгемптоне. Но вскоре после обеда его начало терзать беспокойство.

В отделе алгоритмической торговли ценными бумагами, который он создал в дополнение к группе торговли облигациями фонда Saba, творилось что-то странное. Первые новости поступили в районе двух часов пополудни. Алан Бенсон, управлявший отделом, второй раз за день разослал письмо с отчетом о прибылях и убытках.

В первом письме, отправленном в 10:00, уже можно было заметить ранние признаки убытков. Но Вайнштейн не обратил на них внимания. Отдел Бенсона, управлявший двухмиллиардными позициями по акциям и биржевым индексным инструментам, демонстрировал огромную волатильность. Утренние убытки легко могли к вечеру превратиться в прибыль.

Но отчет в 14:00 показал, что этого не произошло. Убытки существенно возросли. Бенсон потерял десятки миллионов. Вайнштейн отправился в трейдинговый отдел фонда Saba на третьем этаже. Бенсон выглядел напряженным, у него на лбу виднелись капельки пота.

— В чем дело, Алан? — спросил Вайнштейн, как обычно внешне сохраняя полное спокойствие.

Но в его голосе чувствовалось напряжение. Причиной было пугающее зрелище испаряющихся миллионов долларов, совсем как во время сделки по GM в 2005 году.

— Странная штука, — ответил Бенсон. — Акции, против которых мы ставим, растут, и сильно. Похоже на короткое покрытие огромного масштаба в нескольких отраслях.

При короткой продаже инвестор берет акции в долг и продает их в надежде, что сможет выкупить по более низкой цене в будущем. Скажем, IBM продается по 100 долларов за акцию, а вы ожидаете ее падения до 90 долларов. Вы через первичного брокера берете в долг у одного инвестора 100 акций и продаете их другому за 10 тысяч долларов. Если ваш хрустальный шар вас не подвел и акции IBM действительно снижаются в цене, вы выкупаете их обратно за 9 тысяч долларов, возвращаете долг брокеру, а себе в карман кладете 1000 долларов.

Но что если акции IBM неожиданно подскочат? Тогда с каждым долларом, на который растет цена, вы потеряете 100. Чтобы минимизировать потери, вы выкупаете акции. Они могут еще подорожать. Если сотни или тысячи игроков на понижение сделают это одновременно, сложится ситуация, которую называют коротким сжатием.

В тот понедельник, 6 августа, похоже, наблюдалось самое грандиозное короткое сжатие в истории.

— Такое чувство, что какой-то крупный игрок пытается скинуть позиции, причем поскорее, — добавил Бенсон.

— Мы можем что-то сделать?

— Не спускать с них глаз. Не думаю, что это будет продолжаться долго. Учитывая, с какой скоростью эти ребята сворачивают сделки, надолго их не хватит. А если все же хватит…

— Тогда что?

— Тогда нам тоже придется продавать.

А в PDT в это время Мюллера на месте не было. Он уехал навестить друга в окрестности Бостона. Майк Рид и Эми Вонг остались в тот день за старших. Эти ветераны PDT работали еще с тех времен, когда группа была не более чем экспериментом, а ее трейдеры — крошечной бандой молодых математиков, копавшихся в своих компьютерах, как подростки в захламленном гараже.

PDT был теперь компанией мирового уровня, с офисами в Лондоне и Токио и примерно 6 миллиардами долларов в активах (эта сумма могла ежедневно меняться в зависимости от того, сколько денег вливал Morgan). Это была идеально отлаженная машина, которая в основном делала одно: деньги. Только на этой неделе PDT денег делать не будет — он будет уничтожать их, как промышленный шредер.

Необычное поведение акций, за которыми следили в PDT, было отмечено еще в середине июля и резко ухудшилось в первые дни августа.

В пятницу пять лучших показателей прибыли на бирже NASDAQ были у акций, на понижение которых играл PDT, ожидая, что они начнут падать, а пять худших — у тех, которые PDT купил, думая, что они вырастут. Для квантов этот мир был страной кривых зеркал. Все перевернулось с ног на голову. Модели работали наоборот. Истина перестала быть таковой. Теперь это была анти-Истина.

Убытки росли весь понедельник. Особенно плохо дело обстояло с алгоритмической фундаментальной торговлей, где вращалось около 5 миллиардов долларов. Это направление PDT увеличил в объемах после возвращения Мюллера в конце 2006 года.

Вонг и Рид знали, что, если потери увеличатся, им придется ликвидировать позиции по фундаментальный торговле, чтобы уменьшить леверидж фонда. Еще за неделю до этого группа замедлила деятельность Мидаса, когда непредсказуемо возросла волатильность рынка.

Мидас был отдельной историей. Эта высокочастотная система постоянно с огромной скоростью продавала и покупала ценные бумаги. А система фундаментальной торговли работала иначе. Она держала акции компаний с малой капитализацией, которые не каждый день продавались. От них непросто избавиться, особенно если одновременно сделать то же самое пытаются еще несколько трейдеров. Придется прочесывать позиции и постепенно избавляться от нежелательных активов. Возможно, это непросто, долго и дорого.