Читать книгу "Русские принцессы за границей. Воспоминания августейших особ - Елена Первушина"

Буду очень рада встретиться с братом в Крыму; но надеюсь, что с ними никого не будет из родственников! А то все испорчено, и мы никогда не будем их видеть одних. Кто из свиты едет? Интересно знать. Тяжело будет им сначала в Ливадии! Ему в особенности!..

Посылаю Тебе несколько фотографий. Тебе, наверное, очень весело устраивать свой домик и принимать у себя, – занятие приятное, полезное и спокойное.

У нас тоже очень мило. По вечерам играем всегда и со всеми в карты. Обедаем втроем у нас же, а завтракаем у Джоржи. Ложимся с петухами, в постеле бываем в половине 11-го!

Теперь кончаю. Крепко целую тебя и кланяюсь Софье. Пиши в Ай-Тодор. Желаю тебе приятно провести время в Биаррице. С кем едешь? Муж и Джоржинка кланяются.

Твоя Ксения.

* * *

6-го / 18 октября 1898 г.

Ай-Тодор

Милая Апрак,

Мне очень совестно, и я прошу прощения за то, что не писала тебе столько времени! Спасибо за письмо и фотографии.

Какое опять ужасное у нас горе![64] Так страшно и больно за бедную Мама, – это такая потеря для нее! Я уже не говорю про бедного Апапа. Он потерял все! Мне ужасно тяжело не быть с Мама в настоящее время, хотя знаю, что ей хорошо между своими, и я была рада, когда Ники поехал в Данию. Тут его очень недостает, в Ливадии грустно и бедная А(лександра) Ф(едоровна) очень скучает одна! Это их первая разлука, и оба были в отчаянии расставаться, но чувствовали, что это его долг, и она первая сказала, что он должен ехать, ей самой хотелось с ним ехать, но ее сестра только что приехала, и она не могла ее оставить, т. к. она приехала на весьма короткий срок – теперь она уже уехала.

Настроение в Ливадии до всего этого горя было самое лучшее. Они оба так наслаждались и веселились. Каждый день были пикники (мы тоже принимали участие), на которых все были очень оживлены. К счастью, всякий raideur проходит! Они завтракают, обедают и проводят вечера со всеми, что очень помогло взаимным отношениям! Компания только такая разношерстная и не похожа на все прежние! Из старых никого, и это так грустно, и мне всегда жаль Ники!

Сегодня месяц, что мы здесь; время летит. Погода была хорошая, потом испортилась, больше недели было холодно, и только третьего (8) дня стало опять теплее. Сегодня и вчера совсем хорошо. Вообще, климат из года в год все портится, – скоро в Крым придется приезжать в июне и в июле и уезжать в августе! У нас тут уютно и мило, и я с каждым годом все больше и больше привязываюсь к Ай-Тодору! Детки очень выросли за лето и маленький возмужал! И очень самостоятелен. Они весьма милы вместе. Они удивятся, когда будет третий!

Мы много занимаемся раскопками (в особенности он), и каждый день находят монеты и всякие мелкие бронзовые вещицы. В этом году в 1-й раз нашли чудную вещь, а именно небольшую бронзовую фигурку какого-то божества, – дивной работы и сохранности. Восторг был большой!

Что за дивная яхта “Штандарт”. Мы на ней пришли из Батума и были в полном восторге.

Бедный Василий Ник(олаевич) очень болен. У него что-то не ладно с легкими, – часто харкает кровью, ужасно похудел и осунулся, страдает лихорадкою и вообще состояние его здоровья очень неважное. Просто больно на него смотреть, до того он изменился! Кроме того, он страдает одышкою и ходить почти не может! Его носят по трапу. Конечно, самое простое было бы ему списаться с яхты, т. к. в таком состоянии командовать яхтою ему немыслимо, но он, пожалуй, на это не согласится! Все это весьма грустно. Теперь кончаю.

Посылаю Тебе фотогр(афию) детей. Мне очень хотелось бы иметь какие-нибудь рамки для картин или для зеркала – белые крашеные, вроде той, которую ты мне привезла в прошлом году из Парижа (или Биоррица? – не помню) для моей белой комнаты в Петербурге. Может быть, найдешь что-нибудь красивое! Крепко целую. Сандро кланяется.

Твоя старая Ксения.

* * *

16-го ноября 1900 г.

Милая моя Апрак,

Если бы Ты знала, как мне совестно, что я еще Тебе не писала и на все твои письмо отвечала молчанием, но Ты понимаешь, что это не из-за лени, на то было и есть много причин. Сколько беспокойства, страха, тревог и всяких волнений пришлось пережить, просто ужас берет, когда подумаешь, что могло бы быть, но Господь сохранил его[65] и наших дорогих деток! Воображаю, что делалось в Петербурге и благославляю судьбу, что мы здесь, близко, видим и знаем все, что делается, и как оно есть на самом деле. Бедная Мама, я так страдала за нее, все ужасно, быть так далеко и главное, что это здесь в Ливадии! Будь он болен в другом месте, она наверное приехала бы!

Слава Богу, теперь дело идет на поправку, и Божью помощью он быстро станет поправляться и набираться сил, которых у него еще не мало. Он удивительно хорошо перенес болезнь, настроение и самочувствие были все время прекрасные, и он замечательно терпелив и спокоен. Я его вижу каждый день, он всегда в духе и мил!

Бедная моя belle soeur, сколько она выстрадала и перенесла да еще в ее положении. На нее болезнь мужа подействовала отрезвляющим образом. До его болезни она лежала и двигаться не могла (ее так тошнило!), а потом, встала, начала ходить и ухаживать за ним отлично. Изредка ее еще тошнит, но в общем ей гораздо лучше, хотя она немного утомилась все таки. Не понимаю, что сделалось с Крымом и очень обидно. что в таком чудном климате столько заболеваний. Ирина теперь совсем поправилась и начинает немного толстеть. (Одно время были одни кости да кожа!) Не понятно, как и где она могла поймать тиф? Маленький, конечно, заразился от нее. Пока она была больна, братья112 были отделены от нее, а когда ей стало лучше, они стали к ней ходить, а самый маленький оставался иногда почти весь день у нее и, вероятно, тут-то и заразился! Это, конечно, большое безобразие, но теперь не время кого-либо обвинять! Я так счастлива, что ему лучше! В Ялте как раз оказался хороший детский врач Рейц (Петербургский), который его и лечит.

Ай-Тодор – мыс на юге Крыма, в 8,5 км к юго-западу от Ялты. Замыкает с запада Ялтинский залив.

Название Ай-Тодор означает в переводе с греческого языка «Святой Федор»

Последние дни погода стоит теплая, несносные ветра, которые дули в продолжение двух или более недель, кончились. Мы совершаем большие прогулки пешком. У Феодора такой колоссальный насморк, и вид был такой подозрительный, что мы вообразили вчера, что у него корь, но к счастью, сегодня ему лучше, вид опять приличный, и темпер(атура) небольшая. Я уже пришла в полное уныние и с ужасом думала, что вот, все заболеют корью, и всему этому не будет конца! У бедной Софьи Дмитр(иевны) нечто ужасное! Началось с того, что она простудилась, насморк появился, и температура поднялась, на другой день заболело горло, решили, что фолликулярная ангина, наложили карантин на весь дом (в котором она живет), а теперь оказалось, что у нее нечто вроде ящура! Говорят, что это астма. Весть рот, небо, зев и горло покрыты маленькими гнойными пузырьками, которые кроме того, что причиняют ужасное страдание, воняют жестоко! Это Бог знает, что гадость! Ее тетя Самарина говорит, что в Ялте это часто бывает. Она ее навещает почти каждый день. В этом году у нас здесь переболело много народу. Приезжали все Владимировичи[66], были молодые*, т(етя) Ольга и мой beau pere, который до сих пор еще живет у нас. Я так боюсь, как бы он не заболел! Я рада, что Мама возвращается, и Миша не будет один. Что это за история: Католич(еские) монахи и “Ясли”? Не совсем понимаю, очень хотелось бы узнать, в чем дело и что это за затея? Пожалуйста, напиши, милая Апрак! Пора кончать. Не знаю еще ничего на счет нашего возвращения, маленький еще болен, и ехать с больным ребенком немыслимо. Думаю, что после 6-го, но об этом не говори. Мы оба Тебе кланяемся, и я крепко обнимаю.