Читать книгу "Балканские призраки. Пронзительное путешествие сквозь историю - Роберт Д. Каплан"

То, что существовало во второй половине XIX в., представляло собой обуглившиеся и расчлененные останки нации.

– Турецкое рабство до сих пор неотвязно преследует сознание нашего народа, – говорил мне Гильермо.

Важно отметить, что самым важным днем в болгарском календаре является не какой-то христианский или коммунистический праздник, а дата гибели тридцатишестилетнего лидера партизанского восстания Василя Левского, казненного турками в 1873 г. Каждый год 19 февраля с самого рассвета толпы людей с цветами идут по софийским улицам к площади, на которой турки повесили Левского. К середине дня мемориальный обелиск уже утопает в цветах. Левский был величайшим болгарским юнаком – это слово обозначает молодого героя почти мифологического масштаба. Изначально православный монах, Левский создал сеть национального сопротивления. Его база находилась в Стара-Планина (Старая гора) – огромном горном массиве, простирающемся через всю территорию Болгарии, иначе называющемся Балканы от турецкого слова, означающего «гора». От этого хребта появилось и само название Балканского полуострова.

Казнь Левского стала искрой, от которой в апреле 1876 г. вспыхнуло общенациональное партизанское восстание, жестоко подавленное турками. Оно явилось первым этапом длившихся в течение четверти века партизанских восстаний и операций по их подавлению, в ходе которых турки сожгли сотни болгарских деревень и уничтожили множество местных жителей. Примерно в эти же годы прошлого века борьба болгар против дряхлого султаната привлекла внимание западных (и восточных) либералов примерно в той же степени, как спустя много лет война во Вьетнаме. Писатели Оскар Уайльд, Виктор Гюго и Иван Тургенев подняли голос в поддержку болгарского сопротивления. Выступали также британский политик Уильям Гладстон и герой борьбы за объединение Италии Джузеппе Гарибальди. Уолт Уитмен, пересматривая свою эпическую поэму «Листья травы», написал страстные строки о свободе, больше всего имеющие отношение к Болгарии. Болгария стала первой «модной темой» современного мира. Запад об этом давно забыл. Болгары не забудут никогда.

В этот поздний и важнейший для болгарской истории момент появляются русские. В 1877–1878 гг. русская армия вступила на болгарскую территорию, освобождая страну от османского владычества с целью создания пророссийского буферного государства, противостоящего туркам. Хотя по условиям Берлинского мирного договора 1878 г. только что созданной независимой Болгарии пришлось уступить Фракию и Македонию Турции, что стало толчком к новой партизанской войне, благодарность болгар русским никогда полностью не рассеивалась. Русское освобождение стало одним из немногих счастливых моментов в болгарской истории начиная со Средних веков. В память о 200 000 погибших за освобождение Болгарии русских воинов в 1882 г. в Софии началось сооружение храма-памятника Александра Невского. Но это поклонение «деду Ивану», как болгары иногда называют Россию, имеет нюансы, которые редко пробивают стену клише, возведенную западными комментаторами в период холодной войны. Как упомянул Гильермо, благодарность к царской России не помешала Болгарии выступить против нее в годы Первой мировой войны.

Территориальный ирредентизм, особенно в отношении Македонии, привел Болгарию к поражению во Второй Балканской войне 1913 г. и к катастрофическим альянсам с Германией в Первую и Вторую мировую войну. Потеря Македонии, плацдарма на Эгейском море, и других территорий в первой половине XX в. превратила Болгарию в озлобленную и иррационально мыслящую нацию. Болгары возненавидели всех: сербов, греков, румын, турок. В период между Первой и Второй мировыми войнами македонский терроризм способствовал нестабильности и постоянному насильственному характеру политики Софии. В межвоенный период Болгария в политическом смысле напоминала Сирию периода постоянных переворотов 1950–1960-х гг. Поэтому в сентябре 1944 г., когда русские войска вторично вступили на болгарскую почву, болгары были духовно сломленной нацией, испытывающей обостренное (даже по балканским стандартам) чувство обделенности, чем и смогли воспользоваться Советы.

В смысле военной оккупации и утраты территорий советское господство на Болгарии почти никак не сказалось. Страна не имела общей границы с Советским Союзом, поэтому русские и не предъявили никаких территориальных претензий, в отличие от Румынии, Венгрии, Чехословакии и Польши, – их после Второй мировой войны вынудили уступить определенные территории, продвинув на запад границы СССР. Болгария, расположенная дальше всех от линии противостояния между Востоком и Западом в Центральной Европе, имела также наименьшее стратегическое значение из всех стран Варшавского договора. Таким образом, после того как местные коммунисты под руководством присланного из Москвы Димитрова в декабре 1947 г. консолидировали власть, советские войска покинули территорию Болгарии и никогда не возвращались, не считая ежегодных военных учений. Болгары ощетиниваются при заявлении, что они были «вассалами» Советского Союза, и напоминают, что в Венгрии (которая в 1970–1980-х гг. пользовалась хорошей репутацией на Западе) постоянно находилась 60-тысячная группировка советских войск, в то время как в Болгарии не было ни одного советского солдата.

Помимо отсутствия оккупационных войск, территориальных притязаний и позитивной исторической памяти русские предложили болгарам крепкий психологический напиток: гарантированную защиту от Турции и многочисленные возможности говорить со своим бывшим колониальным господином с позиции силы, а не слабости. Как заметил один болгарский дипломат, «этот медведь защищал нас от лающей собаки».

В сентябре 1982 г., после моего первого визита в Софию, журнал Reader’s Digest опубликовал статью Клер Стерлинг, журналистки, специализировавшейся на международном терроризме, под названием «Заговор для убийства папы» (The Plot to Kill the Pope). Идея Стерлинг заключалась в том, что турецкий террорист Мехмет Али Агджа, который стрелял и ранил папу Иоанна Павла II в 1981 г., не был психопатом-одиночкой, как утверждалось ранее. По мнению Стерлинг, за Мехметом стояли сотрудники болгарской службы государственной безопасности (Державна Сигурност). Через несколько недель после публикации статьи итальянская полиция арестовала руководителя римского представительства авиакомпании Balkan Airlines (национального авиаперевозчика Болгарии) Сергея Антонова, предъявив ему обвинение в причастности к покушению на папу римского.

Стала вырисовываться такая картина.

В 1970-х гг., в рамках усилий по дестабилизации хрупкой парламентской системы в Турции – восточном бастионе НАТО, КГБ посоветовал болгарам, имеющим общую границу с Турцией, организовать контрабанду оружия для всех турецких сепаратистских или экстремистских группировок как правого, так и левого толка. В то же время болгары разрешили Бекиру Челенку, видному деятелю турецкого подполья, под контролем которого находились криминальные структуры турецких иммигрантских сообществ по всей Европе, использовать Софию как базу для своих операций. Болгары через государственную фирму грузовых перевозок «Кинтекс» доставляли в Турцию оружие и способствовали вывозу оттуда героина и других наркотиков. Агджа, наемный убийца, связанный как с неонацистской турецкой группировкой «Серые волки», так и с марксистской Армией освобождения турецкого народа, был хорошо известен и деятелям турецкого подполья, и службам госбезопасности Болгарии.