Читать книгу "Почему. Руководство по поиску причин и принятию решений - Саманта Клейнберг"

Однако в реальности обсуждение присяжными решения – процесс приватный[355]. Известно единственное исключение – Аризонский проект видеозаписи (Arizona Filming Project), в рамках которого весь процесс судебного разбирательства, в том числе совещания присяжных, снимался на видео для последующего анализа[356]. Исследователи обнаружили, что в 50 изученных случаях присяжные действительно составляли истории на основе имеющихся свидетельств, иногда делая это совместно во время совещаний, а порой обсуждая сценарии друг друга при оценке свидетельских показаний[357].

Ниже приведена выдержка из стенографической записи совещания в ходе судебного процесса, проходившего до того, как был представлен весь комплекс свидетельств[358].

Первый присяжный: «Он [истец] сказал, что увеличил скорость, когда увидел, что горит желтый сигнал светофора, а тот сменился на красный. Я не совсем понял: какой свет увидел [истец], желтый или красный, когда [ответчик] на него наехал?»

Седьмой присяжный: «Это был красный свет, и он должен был продолжить движение, потому что иначе застрял бы посередине перекрестка».

Первый присяжный: «Но в следующий раз он [истец] сказал, что видел, как другой человек заметил изменение света, так что он [ответчик] увеличил скорость, или, возможно, это сказал ему [другой свидетель]. Стрелка поворота налево не горела».

Седьмой присяжный: «Если вы видите, как кто-то увеличивает скорость, что вы делаете? Я бы оставался на месте».

Первый присяжный: «Да».

Шестой присяжный: «Вот поэтому нам нужно подождать и поговорить с судьей… какие законы приняты в этом штате?»

Первый присяжный: «Да, считается, что вы не должны находиться на перекрестке…»

Шестой присяжный: «Значит, сигнал поворота не горел, правильно? Стрелка не горела? Так что он делал на перекрестке?»

Седьмой присяжный: «Нужно, чтобы свидетели сказали, проехал ли он на запрещающий сигнал светофора».

Здесь присяжные пытаются осмыслить порядок событий в ДТП. Имеет место путаница относительно того, какой сигнал светофора горел, красный или желтый, и седьмой присяжный дает разъяснения как насчет самого факта (свет был красный), так и насчет объяснения (ответчик должен был продолжать движение, потому что уже выехал на перекресток). Присяжные оценивают достоверность заявления истца, поскольку оно меняется; выясняют, было ли это его непосредственное наблюдение или свидетельство «из вторых рук»; и затем сводят истории воедино на основании собственного жизненного опыта. Наконец, они обсуждают, какие аргументы им нужны, чтобы общая картина имела смысл (свидетельские показания).

Хотя это не сильно отличается от того, как мы объясняем события повседневной жизни, различие все же есть: оно в уровне тщательности, с которой рассматриваются каждое свидетельство и их совокупность. С другой стороны, разрабатывая теории заговора, люди часто активно игнорируют противоречивую информацию, одновременно выискивая аргументы в подтверждение и пытаясь увязать с ними имеющиеся факты. Судебное разбирательство представляет собой рамочную систему объяснения событий: отыскать как оправдательные, так и уличающие доказательства причинной зависимости; тщательно изучить представленные факторы и определить, что же произошло в действительности; при этом решить, много правдоподобных объяснений или всего одно.

9. Действие. Как перейти от причин к решению

В 2008 году город Нью-Йорк принял закон, требующий, чтобы ресторанные сети, имеющие более 15 торговых точек, указывали калорийность блюд в меню на видном месте. Довод был таков: потребление высококалорийной пищи приводит к ожирению и вредит здоровью. Однако, в отличие от производителей продуктов, рестораны редко предоставляют информацию о питательной ценности блюд. Если бы люди знали, сколько калорий потребляют, наверное, смогли бы изменить привычки питания.

Тем не менее исследования, проведенные в Нью-Йорке и других городах с тех пор, как эта политика приобрела общегосударственные масштабы, обнаружили не так уж много свидетельств в пользу действенности принятого закона[359]. Почему?

Программа указания калорийности блюд в меню исходит из допущений, что люди эту информацию заметят; что они пока недооценивают потребляемые калории; что они знают, как интерпретировать и использовать эти данные; и что такая политика будет одинаковой во всех сетевых ресторанах. Однако кардинального снижения потребления жирных блюд не случилось, напротив: в ряде случаев посетители заказывали в среднем больше «калорий», чем раньше[360].

Так случается из-за переоценки калорийности блюд людьми, которые сидят на диете или подсчитывают питательную ценность нездоровой пищи[361]. Тогда истинная информация может стать для них приятным сюрпризом, после чего они начнут заказывать более жирную еду.

Потребление также может возрасти или по крайней мере не снизиться, если люди не умеют обращаться с количественными данными. Чтобы подсчет калорий изменил поведение клиентов, мы должны сделать допущение: они умеют оценивать информацию в соответствующем контексте и понимают, что именно представляет собой каждое число. Если же никто не знает, каким должен быть их диапазон калорийности для конкретного приема пищи, любая информация окажется бессмысленной.

Данные о питательной ценности вместе с флаерами, где указывались рекомендованные на день пределы потребления, не оказали статистически значимого воздействия на жирность заказываемых блюд[362]. Порой поздно привлекать внимание к сведениям о калориях, когда посетители уже определились с заказом. Такая информация также может повлиять на поведение, заставляя людей выбирать другие рестораны. С другой стороны, исследования, основанные на системе светофора (когда здоровые продукты помечены зеленой иконкой, а самые вредные – красной), выявили больше доказательств изменения поведения[363].