Читать книгу "Дело о 140 миллиардах, или 7060 дней из жизни следователя - Владимир Калиниченко"

Хуже было с Надеждой Богачевой. По делу Мерзлой был доказан факт фабрикации против Богачевой уголовного дела в обворовывании покупателей. Эти обстоятельства нашли полное подтверждение в суде. Но в течение нескольких лет никто не хотел опротестовывать приговор по делу. Богачева писала в своих жалобах: «Посмотрите, закон на моей стороне. Все так просто». Десятки должностных лиц делали вид, что ничего не слышат.

Только после нашего настойчивого вмешательства она была полностью оправдана.

Дальше Богачева стала добиваться восстановления в партии, потому что для нее это стало делом принципа. Но ни ей, ни бывшему прокурору Сочи Костюку Комитет партийного контроля (КПК) при ЦК КПСС упорно не хотел возвращать партбилеты.

Помню, как меня вызвали в КПК по поводу Богачевой. Весь разговор свелся к тому, что хотя суд ее и оправдал, но ведь две взятки Мерзлой она дала и, следовательно, совершила преступление. Такая в партии состоять не может.

Я объяснил, что по закону лицо, добровольно заявившее о даче взятки, подлежит освобождению от уголовной ответственности. Дело в этой части нами прекращено. Мне говорят: «Но!..» Отвечаю: «Это я понимаю. Но как быть с теми, кто давал взятки и на следствии упорно не хотел рассказывать правду? Сохранив свое реноме, они остались и при должностях и с партбилетами. Следовательно, Богачева по своей воле (другие скажут: по беспросветной глупости) оказалась в гораздо худшем положении. Как же тогда быть с элементарной человеческой верой в справедливость?»

Партийные функционеры отделались туманным обещанием подумать…

Такая вот получилась история «маленького человечка» Нади Богачевой. На нее обрушил свой гнев партаппарат, добивая ее не мытьем, так катаньем. И пока она на свои кровные ездила в Москву за правдой, рядом спокойно жил организатор ее травли персональный пенсионер, коммунист Медунов.

В 70-х годах он шагал в историю в одной шеренге с другими любимцами вождя. Рашидов выслуживался на хлопке, Кунаев – на пшенице, Алиев – на виноградарстве и нефтедобыче. Медунов – на рисе. Веками Кубань славилась твердыми сортами пшениц и животноводством. По инициативе Сергея Федоровича земли Кубани забрали под рисовые чеки, обещая баснословную урожайность с гектара. Не вышло. С горем пополам, путем приписок, собрали первый миллион кубанского риса, и Медунов получил желанную «Звезду» Героя Социалистического Труда. А что дальше? Риса стали выращивать не больше, чем раньше пшеницы. Выгоды для страны никакой. Страшно другое: чтобы восстановить эту землю в прежнем ее виде, потребуется не одно столетие.

Загубленные земли Кубани… Сотни и тысячи осужденных за взятки и хищения в Краснодарском крае… Всего этого оказалось мало для того, чтобы верный ленинец Сергей Федорович Медунов понес вполне заслуженное наказание.

Ну а что же Мерзлые? Друзья по достоинству оценили молчание Александра Трофимовича и добились отмены ему меры наказания. В 1989 году он появился в Сочи, прибыв в отпуск из колонии-поселения. В 1990 году вернулся насовсем. Говорили, что в ресторанах, где он часто бывал в то время, за него поднимали здравицы. Оказавшись на свободе, Мерзлый поехал в колонию к жене и попросил назвать тайники со спрятанными ценностями, чтобы использовать их для подкупа с целью облегчения участи Валентины Алексеевны. Она согласилась. После освобождения услышала, теперь уже от бывшего мужа, что эти ценности у него «украли» в поезде. Для убедительности он показал бывшей жене заметку об этом в одной из газет. Говорят, Мерзлая с болью в голосе сказала: «Саша, мы с тобой отлично знаем, как это делается!»

Сегодня все участники событий тех лет вышли из мест заключения. Кто-то из них занял прочные позиции в крупном бизнесе в Сочи и в Москве. Кто-то ушел из жизни. Кому-то не повезло, и они влачат жалкое существование. А кое-кто припеваючи живет на деньги, которые следствию изъять не удалось.

Дело о 140 миллиардах (продолжение)

Вернемся вновь к сторонам, подписавшим «контракт века». С российской стороны все ясно. Свиридов якобы загорелся идеей возрождения уральской деревни и этим мотивировал свой интерес к сделке. А что же западные партнеры? Как говорят, полный туман. Фирма «Дов трейдинг Интернэшнл» в Соединенном Королевстве никогда зарегистрирована не была, и указанный в контракте ее юридический адрес являлся квартирой супругов Кэрол и Майкла Растин по адресу: Лондон, Примрос-Хилл. Чалкот-Вэй 13, флэт 2.

Командировка в Англию. Пригород столицы Великобритании. Небольшой – в две-три комнаты – особнячок. Нас встречают испуганные мужчина и женщина. Справку о них навели сотрудники Скотленд-Ярда. По их словам, самый большой бизнес, которым они занимались, – «перепродажа чемодана не слишком престижных мужских рубашек». Более чем скромная обстановка. Майкл Растин – англичанин в третьем поколении. Его дед эмигрировал во время Первой мировой войны из Латвии. С 1982 по 1989 год они жили в ЮАР, работали в фирме, занимающейся продажей мебели. Там же познакомились с Дэвидом Фраем, а через него с Гиббинсом. Именно от них последовало предложение подыскать лиц, заинтересованных в покупке миллиардов рублей.

Запись беседы, состоявшейся 17 августа 1991 года в Лондоне с подданными Великобритании супругами Растин:

«Согласно договоренности с английской стороной 27 августа с. г. с участием Калиниченко В. И., Боярова В. И. и Котова А. П. (члены следственной группы), а также детектива-констебля департамента по борьбе с мошенничеством Фредерика Парра, а также переводчицы Марины Бейт, свободно владеющей английским и русским языками, по адресу: London, Primrose Hill, Chalcot Way 13, flat 2 – состоялась беседа с согласившимися на это супругами Кэрол и Майклом Растин.

Кэрол и Майкл Растин по существу дела пояснили следующее:

В России мы никогда не были. В 1982–1989 годах жили в ЮАР, где работали в фирме «Тони Фактор», которая занималась продажей мебели. Незадолго до возвращения в Англию, примерно в октябре 1989 года, на одной из частных встреч познакомились с Дэвидом Фраем, который представился как владелец фирмы ICCB. Фирма эта занималась продажей различных товаров. Фрай примерно в декабре 1989 года там же в ЮАР познакомил нас с Гиббинсом, которого представил как коллегу и партнера. В состоявшемся тогда разговоре Гиббинс говорил, что занимается каким-то бизнесом в СССР.

Примерно в ноябре прошлого года нам позвонил Фрай и предложил участвовать в одной сделке. Он пояснил, что Гиббинс находится в СССР и что есть возможность провести легальную сделку по продаже рублей за доллары США. Фрая интересовали дилеры, которые бы купили рубли, и он предложил нам найти таких лиц.

Получив предложение, мы стали искать таких бизнесменов. Один из них примерно через неделю позвонил и назвал фирму, которая могла нам помочь, – «Ван Линден траст». Мы встретились с представителями этой фирмы – Джоном Борком и Арнольдом Ридом. Встреча состоялась в офисе фирмы в Лондоне по очень престижному адресу. Там у нас поинтересовались условиями сделки, и примерно через неделю состоялась новая встреча, где наши партнеры спросили, не сможем ли мы собрать сумму наличных советских рублей в банках Европы. Мы связались с Фраем и передали предложение «Ван Линден траст». Из Москвы ответил Гиббинс, что он не может и не будет иметь дела с рублями, которые находятся за границей.