Читать книгу "Адъютанты удачи - Валерия Вербинина"

Анжелика, пользуясь тем, что на нее никто не смотрит, незаметно сунула руку за отворот сюртука.

– Мне очень жаль, – упрямо обронил Максим, кусая губы, – но здесь решается дело чести.

– Мне тоже жаль, – в тон ему отозвался мистер Монтегю.

А затем вдруг резко повернулся в сторону Анжелики и, прежде чем та успела выхватить пистолет, не раздумывая, выстрелил в нее.

В воздухе запахло пороховым дымом. Анжелика стояла, прижав ладони к груди. Затем колени ее подломились, и она упала на бок. Глаза молодой женщины были широко раскрыты, губы дрожали.

Забыв обо всем на свете, Максим бросился к любовнице.

– Анжелика! Анжелика…

Англичанин спокойно вынул из-за пояса второй пистолет. Алексей замер на месте, чувствуя, как злость начинает закипать в его душе. Он видел, что пуля попала Анжелике в правую сторону груди, очевидно, задев кость. Боль при таких ранениях бывает очень сильной, и слезы градом катились по щекам молодой женщины.

– Вы очень тяжелый человек, месье Каверин, – уронил англичанин, качая головой. – С вами трудно иметь дело.

– Когда меня пытаются убить, я становлюсь совершенно невыносим, – ответил ему Алексей, невольно подражая назидательным интонациям неподражаемой Полины Степановны.

Максим, наконец вспомнив о своем пистолете, хотел прицелиться в англичанина, но тут на поляне появилось новое лицо.

– Не глупите, де Шевран, – остановил его хорошо знакомый Алексею голос.

Почему-то Каверин даже не удивился, увидев Сержа Новосильцева. Губы того были плотно сжаты, рука сжимала рукоятку пистолета, отделанного серебром.

– Бросьте оружие, граф, – велел Серж, дернув щекой. – Иначе ей не жить.

Максим, закусив губу, бросил пистолет, поднялся и отступил на несколько шагов. Он и Алексей стояли теперь так близко, что могли при желании коснуться друг друга рукой.

– Положительно, – промолвил офицер, не скрывая иронии, – Ницца становится модным городом.

– Держите руки на виду, – сказал англичанин. – И без резких движений, договорились? В конце концов, у нас с вами общие интересы, и нам ни к чему ссориться.

– Общие интересы? – изумился Алексей. – Вы, случаем, не перегрелись на солнце, сэр? Говорят, это весьма вредно для здоровья.

– Алексей Константинович, – вмешался Новосильцев по-русски, – я прошу вас не злоупотреблять нашим терпением, иначе последствия будут для вас весьма плачевны. Где он?

– Кто?

– Наполеон Бонапарт. Вы его нашли? Он в Ницце? Где именно?

Тут Алексей почувствовал, что почва ускользает у него из-под ног. Кажется, присутствующие все разом сошли с ума. На дворе 1836 год! Какой Наполеон? О чем вообще речь?

– Простите, господа, – через силу выдавил из себя Каверин, – но я…

– Понимаю, – кивнул Серж. – Вероятно, вы сговорились с бонапартистами и рассчитываете, что те заплатят больше. Напоминаю вам, что у них ничего не выйдет. Династия Бонапартов объявлена вне закона, и ни один член их семьи никогда более не взойдет на престол. Так где этот проклятый корсиканец?

– Минуточку, господа, минуточку! – Алексей говорил, и его губы сами собой складывались в улыбку. – Вы действительно хотите, чтобы я показал вам императора Наполеона?

– Именно так, сударь, – отозвался англичанин.

– Ну так за чем же дело стало? – вскричал офицер. – Дайте мне ваш пистолет, а то мой ведь испорчен… я убью вас, и вы в то же мгновение узрите его величество.

– Алексей Константинович, – промолвил Серж, багровея, – вы издеваетесь?

– Нет, по-моему, именно вы издеваетесь! – вспылил Каверин. – Какого черта вы морочите мне голову? Какой еще Наполеон? Он уже пятнадцать лет как мертв!

– Послушайте… – начал англичанин.

И тут из-за деревьев показалась карета. Алексей весь напрягся, но по реакции Новосильцева и Монтегю понял, что экипаж прибыл за ними и ждать с этой стороны помощи бесполезно.

Тем временем карета сделала полукруг и остановилась. На дверце был изображен герб английского посланника, и Алексей вздрогнул – под гербом красовался четко выведенный девиз: «Non sans droit»[23]. Так вот что означало то самое Н. С. Д.!

Особый агент нумер один почувствовал неимоверное разочарование. Подумать только, ведь он же своими глазами видел эту карету среди остальных перед балом у Эпине-Брокара, то есть разгадка была буквально у него перед носом, а он не обратил внимания, не заметил, не понял всего значения надписи на дверце!

– Да, да, – сказал Серж, усмехаясь. – Мистер Монтегю – брат английского посланника и по секретному распоряжению своего правительства занимается расследованием весьма деликатного дела.

Брат посланника! Дипломат, профессиональным языком которого является французский! Так вот почему он говорил без всякого акцента, и только сильная боль заставила его вернуться к родному английскому с его сочными выражениями.

– Простите, – вежливо осведомился Алексей, – а о каком деле идет речь?

Новосильцев вздохнул.

– Шкатулка из фиалкового дерева.

– Ну и? – Каверин по-прежнему ничего не понимал.

– Перестаньте паясничать! – с бешенством выпалил Монтегю. – Вы даже не представляете, что поставлено на карту. Если Бонапарт жив… Вы знаете, что это значит? Да тогда никто во всей Европе не может спать спокойно!

– Я не понял, – упорно гнул свою линию офицер, – с чего вы взяли, что Наполеон Бонапарт жив?

Максим, как зачарованный, прислушивался к странному разговору, переводя взгляд с Алексея на Новосильцева, потом на англичанина и обратно. Анжелика, распростертая на траве, едва слышно стонала.

– Дело в том, – снизошел-таки до пояснений мистер Монтегю, – что у человека, находившегося на острове Святой Елены под этим именем, на теле оказались шрамы, которых у Наполеона быть не могло. К сожалению, это стало известно только после смерти… э… двойника, когда стал возможен подобный осмотр.

– Как интересно, – пробормотал граф де Шевран.

– С тех пор, – продолжил пояснения уже Серж, – мы только тем и занимались, что искали господина Буонапарте. Под наблюдение был взят дом его матери в Риме, семьи его братьев и сестер. Но он был осторожен, и мы не смогли ничего обнаружить. И тут нам стало известно, что некий господин по имени Эпине-Брокар ведет переговоры с видным представителем бонапартистов, маркизом де Ларошжакленом, утверждая, что у него имеется некая информация, за которую Ларошжаклен, не задумываясь, отдал бы все, что у него есть. Эпине-Брокар намекнул, что человек, которого маркиз так оплакивает, на самом деле жив. Также нам стало известно, что доказательства сего хранятся в некоей шкатулке.