Читать книгу "Последний поход "Новика" - Юрий Шестера"

— К сожалению, да, ваше превосходительство, — заметил капитан 2-го ранга Андржеевский.

— Почему же это «к сожалению»? — насторожился тот.

— На то есть серьезные основания, ваше превосходительство, — неопределенно ответил командир «Грозного» и пояснил:

— В ночь на 14 мая разлучились с главными силами эскадры и самостоятельно шли во Владивосток крейсер первого ранга «Дмитрий Донской», миноносцы «Буйный», «Бедовый» и мой «Грозный». Ранним утром 15 мая с «Буйного», имевшего повреждения в машине, перевели на исправный «Бедовый» раненого командующего эскадрой вице-адмирала Рожественского и его штаб. А на «Дмитрия Донского» — спасенных моряков с броненосца «Ослябя». Затем на кратком совещании командиров было решено, что «Бедовый» и «Грозный», оставив позади тихоходный крейсер и неисправный «Буйный», будут самостоятельно прорываться во Владивосток.

Около 16.30 на подходах к острову Дажелет мы были настигнуты двумя японскими миноносцами. Раненый флаг-капитан эскадры, капитан 1-го ранга Клапье-де-Колонг, приказал мне продолжать движение к Владивостоку. Отойдя от «Бедового» на некоторое расстояние, я увидел, что на нем были подняты белый флаг и флаг Красного Креста и к нему сразу же подошел один из японских миноносцев.

Я, убедившись в преступных намерениях старших начальников на «Бедовом», приказал дать полный ход и пошел на прорыв, отбиваясь от другого японского миноносца. Тот добился нескольких попаданий в наш миноносец, однако был вынужден отказаться от погони ввиду нашего превосходства в скорости хода. Я был ранен, но после перевязки остался на мостике и утром 16 мая привел свой корабль к острову Аскольд и далее во Владивосток.

Все были подавлены сообщением Андржеевского о сдаче японцам «Бедового» — такого прецедента еще не было в русском флоте.

— Может быть, — предположил командир «Громобоя», — Клапье-де-Колонг и командир «Бедового» решили, что жизнь раненого командующего дороже миноносца?

— Вполне возможно, что и так, Лев Алексеевич, — задумчиво произнес адмирал. — Однако, с моей точки зрения, это ни в коей мере не снимает с них ответственности за сдачу противнику боевого корабля[104].

Командиры кивками единодушно поддержали его.

— Теперь закономерно встает вопрос: почему смогла произойти эта трагедия?! Почему четыре из пяти лучших броненосцев эскадры перевернулись и затонули при первом же столкновении с японским флотом? Я располагаю сведениями, что крейсера «Олег», «Аврора» и «Жемчуг» пришли в Манилу и по требованию американских властей были интернированы. Кроме того, до Шанхая добрался миноносец «Бодрый», да и то на буксире английского парохода, так как в пути перенес шторм и израсходовал весь запас угля. Туда же самостоятельно пришли буксир «Свирь» и транспорт «Корея». Вот и все. Смею предположить, что остальные корабли эскадры были потоплены японцами.

Адмирал тяжко вздохнул. Командиры сидели, опустив головы.

— Вот вы, Андрей Петрович, были участником боя в Желтом море порт-артурской эскадры с Соединенным японским флотом, имевшим практически тот же состав, что и в Цусимском сражении. И при этом ни один наш корабль не был потоплен. Ни один! Так в чем же тогда дело?

Все командиры тут же повернулись в его сторону.

— Мало того, Карл Петрович, — заметил командир «Богатыря», — в конце боя путь нашей эскадре к Корейскому проливу был открыт. Мы, конечно, понимали, что там нас будут атаковать многочисленные японские миноносцы, но видя, как с ними и с легкими крейсерами в придачу расправлялся наш пятитрубный красавец «Аскольд», это не вызывало особых опасений. И если бы не роковое попадание двенадцатидюймового снаряда в район боевой рубки «Цесаревича», нарушившего управление эскадрой с гибелью Витгефта, сейчас в бухте Золотой Рог было бы ох как тесно от наших кораблей. Но, самое главное, не произошло бы этого унизительного для русского флота разгрома 2-й Тихоокеанской эскадры, о котором теперь в течение веков с содроганием будут вспоминать наши потомки…

Эмоциональные слова командира «Богатыря» явно приободрили командиров.

— Господа, — продолжил он, — основную причину поражения 2-й Тихоокеанской эскадры я вижу в слабой боевой подготовке и необстрелянности экипажей ее кораблей, к тому же утомленных столь длительным переходом. Ведь моряки порт-артурской эскадры неоднократно сталкивались с главными силами японского флота, и ее комендоры и артиллерийские офицеры приобрели бесценный опыт ведения артиллерийской дуэли. К тому же должен отметить, что, по моим наблюдениям, японцы вели во время боя в Желтом море стрельбу с настолько большими перелетами, что отряду крейсеров пришлось отойти от линии броненосцев на двадцать пять кабельтов, чтобы не оказаться в зоне воздействия тяжелых снарядов японских броненосцев. Именно поэтому на «Пересвете» и были сбиты обе стеньги, что, кстати, не позволило младшему флагману князю Ухтомскому эффективно управлять эскадрой после гибели ее командующего Витгефта.

Однако надо учитывать, что Цусимское сражение произошло через год после боя в Желтом море. Вполне вероятно, что японцы, учитывая свои очевидные недостатки при ведении артиллерийской дуэли с броненосцами порт-артурской эскадры, все-таки успели за это время значительно поднять уровень подготовки своих комендоров и артиллерийских офицеров.

Что же касается преимущества японской шимозы по отношению к нашему пироксилину или к бездымному пороху, то это не имеет особого значения, так как оно относится и к тому и к другому сражению. Хотя разница в моральном воздействии на человека при разрывах наших и японских снарядов весьма существенная. Потому во время боя мне приходилось объяснять матросам, что прямых попаданий в японские корабли ничуть не меньше. Таковы ключевые причины разгрома эскадры Рожественского, разумеется, в моем видении.

— Итак, слабая боевая подготовка экипажей кораблей… — задумчиво подвел итог адмирал. — Это, конечно, важный фактор наряду с качеством вооружения и технического оснащения… Но тем не менее мне представляется и недостаточная тактическая гибкость нашего командования. Построив броненосцы в кильватерную колонну, которая шла постоянным курсом норд-ост двадцать три градуса, Рожественский дал возможность Того охватить ее голову и сосредоточить огонь своих броненосцев и броненосных крейсеров на наших головных, самых сильных броненосцах, по очереди выводя их из строя.

— Разрешите дополнить, ваше превосходительство? — подал голос командир «Алмаза».