Читать книгу "Связанные любовью - Розмари Роджерс"

— Вот уж не думал, что император проявляет такой интерес к юной леди.

Анна едва заметно поджала губы, уловив замаскированный укор, но спорить не стала.

— Вы можете не ходить во дворец. Это грозит неприятностями, но…

Стефан погладил лежавшие на его плече пальцы, уже жалея о вырвавшихся резких словах. Анна неизменно была внимательна и добра к нему, несмотря даже на то, что он явился без приглашения и фактически навязал ей свое присутствие.

— Ценю вашу заботу, но не ответить на приглашение в Летний дворец я не могу.

— Но зато можете избежать царского гнева. Стефан невесело усмехнулся:

— Я слышу это с завидным постоянством.

— Не сомневаюсь, совет-то ведь полезный.

— Обещаю, что сделаю все от меня зависящее, — смягчился Стефан, желая развеять тягостную атмосферу. — Итак, о чем еще вы хотите предупредить, прежде чем я направлюсь в это змеиное гнездо?

Анна пожала плечами и отступила, решив, наверное, что сделала все возможное, чтобы уберечь Стефана от беды.

— Все как обычно. Дворяне грызутся. Австрийский посланник впал в немилость, так что если пришлет приглашение, благоразумнее отказаться. — Она помолчала. Брезгливо поморщилась. — При дворе сейчас полно людей, которые называют себя мистиками. Много глупостей и нелепиц, но свое мнение на их счет вам лучше держать при себе.

— Вы забываете, что я неплохо знаком с английским обществом. Глупостей и нелепиц там тоже хватает, и умение не обращать на них внимания так же важно, как умение завязать шейный платок.

Анна снова улыбнулась.

— Еще хочу сказать, что вам вряд ли обрадуются те господа, которые надеялись получить руку и сердце Софьи. По крайней мере те, что считают вас соперником. Многие убеждены, что женитьба на Софье поможет им сделать карьеру при дворе.

Стефан нахмурился. Чтобы Софья вышла замуж за какого-то ни на что не годного фигляра? Нет, такого не будет. Никогда.

Ей нужен настоящий мужчина, причем такой, что способен по достоинству оценить столь редкое сочетание очаровательной невинности и несгибаемой смелости. Мужчина, который щедро одарит ее безраздельным вниманием и сумеет показать ей, насколько она необычна и уникальна.

Мужчина… такой, как он.

— Если это правда, то неудивительно, что она отказывается выходить замуж, и… — Стефан не договорил, потому что Анна запрокинула вдруг голову и звонко рассмеялась. — Что? Я сказал что-то смешное?

— Софья не замужем, потому что не нашла еще человека, достойного ее. Женщина столь умная, яркая, деятельная совершила бы большую глупость, если бы согласилась на меньшее.

Стефан с сомнением смотрел на хозяйку и почему-то чувствовал, что и сам относится к ним, к тем, кто недостоин Софьи.

— А какой мужчина, по-вашему, может считаться достойным?

— Это ей решать. — Анна пожала плечами. — Я только надеюсь, что она хорошенько все обдумает, прежде чем принимать чье-то предложение. Женщина ее положения может позволить себе оставаться независимой так долго, как сама пожелает.

Он знал, что она провоцирует его, но все равно ощутил укол раздражения.

— Теперь я понимаю, почему вас считают опасной для юных дам, — съязвил Стефан.

— Да, я считаю, что женщины в состоянии сами принимать решения, затрагивающие их интересы. Мир меняется. Женщины больше не собственность мужчин.

— Жаль.

— Хмм.

— Что?

— Вы сейчас так похожи на своего брата перед тем, как он решил забыть про гордость и заслужить доверие женщины, которую любил. Не сомневаюсь, что в упрямстве вы ему не уступаете.

Стефан замер. Предупреждала Анна или обвиняла, в любом случае сердце сжалось от тревоги. Нет, бурный роман Эдмонда и Брианны не имел ничего общего с тем, как складывались его отношения с Софьей.

Абсолютно ничего общего.

— Господи, как же я рад, что обедаю сегодня во дворце. Легче провести вечер в компании императора, чем выпить стаканчик бренди с вами, моя дорогая. По крайней мере, из схватки с Александром Павловичем я имею шанс выйти целым и невредимым.

Она помахала перед ним пальцем.

— Не хвались едучи на рать, а хвались едучи с рати.

Глава 21

Петергоф, Летний дворец императора России, был данью памяти императора Петра, его страстному увлечению морем и неукротимой силе его воли.

Раскинувшийся на берегу Финского залива, дворец разделяет нижний и верхний парки, над которыми трудился французский архитектор Леблон, ученик Ленотра, создавшего сады Версаля. Славу Леблону принес Большой каскад с шестьюдесятью четырьмя фонтанами, многочисленными статуями богов и богинь и знаменитым Самсоном, возведенным в честь победы над Швецией.

Сам дворец имеет множество окон и террас, позволяющих любоваться видом. В период правления дочери Петра, Елизаветы, он был расширен архитектором Растрелли.

Настоящий шедевр, не могла не признать Софья, выходя из кареты и останавливаясь, чтобы полюбоваться ярко-желтым с белым строением, сверкающим подобно брильянту в свете тысячи факелов.

Жаль только, что нервы звенели, как натянутые канаты, и вязались в узлы, так что впервые за все время приглашение во дворец стало для нее не праздником, которого ждешь, а наказанием.

Увлекаемая шумной, нарядной толпой, она слышала только, как ухает в груди испуганное сердце.

Стефан, будь он проклят.

Когда Геррик забрал ее с собой в Санкт-Петербург, она думала, что никогда больше не увидит герцога Хантли. Семья окружила ее заботой и вниманием, и если в лесу герцог еще питал какие-то надежды на продолжение романа, то теперь рассчитывать ему было не на что. А раз так, то что могло держать его в России?

И тем не менее этот несносный упрямец не желал принимать неизбежное.

Еще накануне герцог явился к ней домой и потребовал принять его. Тогда Софье удалось избавиться от назойливого посетителя, но сегодня утром она обнаружила, что он так и не отказался от своих безумных планов.

А иначе зачем бы ему принимать приглашение на обед к императору?

Герцог, разумеется, знает, как нагнать на нее страху и выманить из дому, ведь он может рассказать царю и о неосторожных письмах графини, и об истинной цели путешествия Софьи в Англию.

Стиснув зубы, Софья поднялась по деревянным ступенькам. Вокруг нее восхищенные гости любовались золотыми гирляндами и цветами, украшавшими белые стены дворца, и изящными статуями мифологических героев и существ, искусно расставленных по неглубоким нишам. Позолота лежала даже на кованых перилах.

Остановившись на лестничной площадке, Софья притворилась, что рассматривает две женские статуи, изображающие весну и лето и установленные на соединяющих перила пьедесталах. На самом деле ей нужно было просто ускользнуть от своих компаньонок, не изобретая для этого какого-то дурацкого предлога.