Читать книгу "Связанные любовью - Розмари Роджерс"

Приятная перемена после отвратительных отелей, гостиниц и постоялых дворов, успевших опротиветь за последние недели.

Другой приятной переменой стал портной, которого Анна привела домой, чтобы снять мерки и приготовить гардероб, достойный герцога Хантли. Карета его уже добралась до Санкт-Петербурга, но, пускаясь в погоню за беглянкой, Стефан не подумал захватить одежду, в которой можно было бы появиться при дворе российского императора.

Теперь, через три дня после появления в российской столице, он щеголял в малиновом, отстроченном золотом сюртуке, жилете цвета шампанского, черных, облегающих мускулистые ноги панталонах и сверкающих сапогах с брильянтовыми пряжками.

Повязав шейный платок модным «восточным» узлом и причесав волнистые черные волосы так, чтобы они романтично обрамляли сухощавое лицо, Стефан остался доволен собой — он выглядел именно так, как и должен выглядеть английский герцог, приглашенный русским царем в Летний дворец.

Наряд подоспел весьма кстати — приглашение доставили после завтрака.

Рассеянно поглаживая лакированную табакерку, Стефан скорчил гримасу. Первым импульсом было проигнорировать приглашение. Он приехал сюда не для того, чтобы развлекаться на балах и приемах, а чтобы быть поближе к Софье, пока она не одумается и не согласится вернуться вместе с ним в Мидоуленд. Знакомиться же поближе с коварным русским двором у него не было ни малейшего желания.

К сожалению, визиты в дом княгини Марии оказались пустой тратой времени. Дворецкий не пустил его дальше двери, объявив, что княгиня больна, а дочь ухаживает за матерью. Поскольку он еще не дошел до того, чтобы выбить дверь и унести Софью на плече, пришлось уйти несолоно хлебавши, с надеждой, что рано или поздно упрямица все же появится во дворце.

К тому же даже английскому герцогу не позволено оставлять без внимания приглашения от русского царя.

Невеселый ход мыслей нарушил резкий стук в дверь. Обернувшись, Стефан увидел, как дверь распахнулась и в комнату вплыла Анна.

Высокая, пышнотелая, Анна и в свои далеко не юные годы оставалась соблазнительной красавицей с серебристыми волосами. В этот вечер она нарядилась в отороченное соболями серое креповое платье, идеально гармонировавшее с чистейшими изумрудами на шее.

Закрыв за собой дверь, Анна критически оглядела застывшего перед ней гостя и одобрительно кивнула:

— Ну вот, уже лучше. — На английском она говорила прекрасно, хотя и с чуть заметным акцентом. — Намного лучше.

Стефан опустил в карман лакированную табакерку и поправил манжеты.

— Я знал, что могу положиться на вас, что вы способны сотворить чудо. Ваше чувство стиля, моды уступает только вашей красоте.

Анна щелкнула языком, хотя по ее щекам все же растекся румянец.

— А я считала, что это Эдмонд унаследовал от отца талант говорить комплименты.

— Подозреваю, что эти слухи распускает мой дражайший братец.

— Ах вот как. — Анна бросила на него многозначительный взгляд. — Кстати о слухах…

Стефан поморщился:

— Пожалуйста, Анна. Я даже не успел выпить бренди.

— Позвольте. С поистине королевской грацией женщина перешла к инкрустированному столику, взяла бутылку и налила в бокал строго отмеренную порцию. Вернувшись, она подала бокал Стефану, который и проглотил содержимое залпом.

— До моего возвращения подождать, конечно, нельзя? — пробормотал Стефан, опуская пустой бокал на ближайшую полку.

— Почему же, можно, — коротко ответила Анна.

— Ладно уж. — Он со вздохом поднял руки. Во дворец лучше всего явиться во всеоружии, зная, что его там ожидает. — Расскажите мне об этих слухах.

— Согласно первому, Софью отправили в Англию, так сказать, на пробу. Посмотреть, не найдется ли среди тамошних ухажеров такой, что придется ей по вкусу. Здесь, в России, достойного, такого, чтобы понравился, не нашлось. Всех отвергла.

— И много их было? — спросил он.

— Много? Кого? — Анна вскинула бровь.

— Ухажеров.

— Я знаю по меньшей мере дюжину, а тех, кого не знаю, несомненно еще больше. — Она небрежно пожала плечами, но взгляд остался острым, внимательным.

Стефан стиснул зубы. Нет, сейчас не время давать волю воображению, терзать себя, представляя окруженную толпами поклонников Софью. В конце концов, он обещал Борису по крайней мере вести себя цивилизованно.

— Вернемся к слухам.

— Хорошо. Есть такие, кто считает, что Софья нашла вас ничуть не интереснее прочих и, только вернувшись в Россию, обнаружила, что вы последовали за ней.

Ничуть не интереснее прочих? Эта женщина таяла в его объятиях как масло!

— Есть ли еще какие-то мнения?

— Кое-кто утверждает, что это вы сочли предложение неподходящим и что Александр Павлович распорядился доставить вас сюда, чтобы склонить к браку.

— Получается, что я то ли восторженный ее поклонник, то ли марионетка в руках русского царя? Прекрасно.

Анна провела пальцем по изумрудному ожерелью.

— А вы чего ожидали?

— Разве я не могу просто посетить родину матери без каких-либо тайных мотивов?

Громкий смех эхом разнесся по просторной гостиной.

— Мой дорогой Стефан, не забывайте, где вы находитесь. Это Санкт-Петербург. Здесь ничто не делается без тайных мотивов.

В этом заявлении была своя, неоспоримая логика. Сплетни — главная забава при императорском дворе. Сколько благородных семей пало жертвами передаваемых шепотом слухов!

— А вы-то сами чему верите? — спросил Стефан, поворачиваясь к своей гостеприимной хозяйке.

Она задумчиво посмотрела на него, и от этого пристального, изучающего взгляда ему стало не по себе.

— По-моему, вы и сами толком не знаете, какие причины привели вас сюда.

Не ожидавший такого ответа, Стефан растерянно рассмеялся:

— Эдмонд всегда говорил, что вы хитры, как лисица.

— А еще я надежный друг. — Лицо ее смягчилось. Анна положила руку на его плечо. — Прошу вас, будьте осторожны.

Их взгляды встретились, ее озабоченный и его настороженный. Свой приезд в Санкт-Петербург Стефан объяснил необходимостью завершить одно дело с Софьей, но обмануть Анну, женщину проницательную и многое повидавшую, ему не удалось.

И она уже подозревала больше, чем хотелось бы.

— Мне что-то угрожает?

Ее тонкие пальцы сжали его плечо.

— Я до конца сохраню верность Александру Павловичу, но поведение царя с каждым годом становится все менее предсказуемым. Если он решит, что ваш приезд как-то связан с Софьей, то пожелает узнать, каковы ваши намерения.

Стефан пожал плечами. Какой отец согласится отпустить дочь в далекую страну, не удостоверившись, что о ней позаботятся там соответствующим образом?