Читать книгу "Победить смертью храбрых. Мы не рабы! - Сергей Лапшин"

– Через три дня ты им должен отдать мальчишку и мою голову. Иначе они возьмут то и другое сами, – не смягчая, сделал заключение Терехов.

Свиридов не ответил. Нечего было отвечать. Более точной характеристики для создавшегося положения подобрать было невозможно.

– А если сложится хреново, пойдешь на это? – Капитан остро посмотрел на лейтенанта и жестко усмехнулся.

– Если бы это что-то изменило… – покачал головой Свиридов. – И свою, и твою бы башку отдал. Но мальчишку могут оставить в живых и, возможно, даже обеспечат ему сносную жизнь. А Настя? А бойцы? Кому они тут нужны?

– Нам не простят того, что мы тут натворили, – согласился Терехов.

– Значит, других вариантов у нас и нет, – развел руками Свиридов, – остается только надеяться, что Диляров сумеет все провернуть за три дня.

Оба они – и Свиридов, и Терехов – прекрасно понимали, что их жизни и судьбы всех тех, кто им доверился, висят на волоске. Зависят от множества причин, действий других людей, да и вообще удачи. Если раньше разведчикам удавалось держать инициативу в руках, то в последние дни она медленно, но неуклонно от них ускользала. Немцы вполне могут подогнать еще большие силы и устроить штурм их расположения. Им больше нет резона договариваться с мятежными русскими.

И даже если Дилярову и Бону удастся за оставшийся срок справиться с заданием и каким-то образом доставить в Лебеди что-то из арсенала химических ОВ или биологического оружия, это всего лишь даст временную передышку. До тех самых пор, пока немцы не решат, что им важнее – сохранить богатое железорудное месторождение или уничтожить застывшую нарывом на теле государства группу русских разведчиков.

Шванендорф

Другие

– У меня странные ощущения, Эдвард. – Книппель задумчиво посмотрел на бывшую усадьбу, ныне служащую русским штабом. Впрочем, возможно, неухоженное и обветшалое здание являлось обманкой. У Книппеля были все основания полагать, что русские разместились в других домах, гораздо менее привлекательных с любой точки зрения, а господскую развалюху нарочно выставляли напоказ.

Кажется, Йозефу удалось понять логику коммунистов. Даже несмотря на то, что больше она напоминала паранойю.

– Какие? – Собеседник землевладельца проявил вежливое любопытство. Сотрудничество с Книппелем неожиданно вылилось в весьма прибыльное предприятие. Даже по предварительным расчетам доходы от разработки обнаруженного месторождения предполагались колоссальные.

– Мне кажется, что совсем рядом находится выгребная яма, Эдвард. Вы верите в измышления англичанина Уэллса? Будто бы существуют миры, не схожие с нашим?

Книппель замолчал, собираясь с мыслями. То, что ему хотелось выразить, еще не имело четкой огранки слов.

– Вам не кажется, что дверь в какую-то иную реальность действительно открыта? – Книппель даже не смотрел на собеседника. – Обратите внимание на все, что случилось в последние месяцы! Разве мы могли помыслить когда-нибудь, что карательные отряды Штайнера не сумеют добиться своей цели? Что горстка каких-то наемников уничтожит всю свору комбината?

– Везение и благосклонность судьбы, – по-своему объяснил управляющий компанией. – Никто не застрахован от ошибки, и каратели Штайнера ее допустили. Однако в итоге именно мы остались в выигрыше, верно?

– Соглашусь с вами. Но как тогда быть с восстанием в Эйзенбурге? Неужели одна лишь удача позволила рабам одержать верх?

– Несомненно, – уверенно подтвердил вывод собеседник.

– И лишь слепой случай помог или скорее направил бунтовщиков к перерабатывающим машинам? Увольте, Эдвард! Я готов допустить, что заключенные способны убивать и бесчинствовать, подчиняясь своим низменным инстинктам. Это свойственно русским. Но как быть с подрывом оборудования? Как отнестись к тому, что в городе истребили почти всех специалистов? Неужели это все сделали неграмотные дикари? Лично я склонен верить версии, озвученной в определенных кругах, Эдвард… Она утверждает, что под видом взбунтовавшихся заключенных действовали профессиональные диверсионные отряды.

– Это похоже на американские детективы, Книппель. По-моему, проще поверить, что эти ваши новые красные друзья из какого-то иного мира, нежели всерьез считать нападение на Эйзенбург спланированной акцией.

– Последние недели происходит много странного, – продолжил Книппель, – пропадают люди, неизвестные обстреливают посты и колонны. Уничтожают целые поселения!

– Казаки и бандиты, – терпеливо ответил управляющий.

– Мне проще поверить в марсиан Уэллса, нежели предполагать, будто за нападениями стоят эти ничтожества. Я чувствую, Эдвард, что мы приоткрыли дверь в иной мир. Там немцы воюют с немцами. И величина прибыли становится ценнее единства арийской расы.

Управляющий, фактически ведущий проект «Шванендорф», прекрасно был осведомлен о реальном положении вещей. Но делиться своими знаниями с Книппелем не спешил. Вместо того он хлопнул Йозефа по плечу и проникновенно заглянул ему в глаза:

– Просто помните о том, что нужно нам. Нам с вами. Так много слов и так мало дела, Йозеф…Вы же обещали, что в ближайшее время решите вашу проблему с русскими. Помните?

– Помню. И сделаю все, что от меня требуется.

– Если не можете справиться, не стесняйтесь обратиться за помощью, Йозеф! Поверьте, наши специалисты разберутся с этой ситуацией очень быстро!

– На своей земле я решаю проблемы самостоятельно, – холодно ответил Книппель. – Я не нуждаюсь в ваших солдатах.

На восток от Лебедей

Бон

Выспаться я толком не сумел. Мне на сон отвели всего три с половиной часа. Все остальное время было занято сборами, инструктажом и скрытным уходом из деревни.

На задание, попахивающее авантюрой, я отправлялся без особого желания, но с пониманием его необходимости. Причины, побудившие командира послать группу именно в таком составе, оставались для меня загадкой, однако поводом для отказа от миссии это быть не могло.

Помимо меня, в разведгруппу входил крепкий, высокий сержант по фамилии Овсеенко и стройный, подтянутый хм… кавказец, лейтенант Диляров.

До рассвета мы вышли за деревню и, пользуясь рельефом местности, постарались проделать как можно больший путь, удаляясь от Лебедей. Если судить по карте и допросам пленных, прежде всего Ловкача, нас ожидала довольно благоприятная дорога. Без населенных пунктов, шоссейных и грунтовых трасс. Всего лишь прогулка по пересеченной, холмистой местности, изредка разбавленной балками и небольшими, не представляющими трудности в их преодолении лесочками, которые больше напоминали рощи. Прозрачный осинник едва ли представлял из себя хорошее укрытие. Тем не менее, начав свой путь в четыре часа утра, в девять мы остановились именно в таком вот лесочке, на краткий привал.