Читать книгу "Просто совершенство - Мэри Бэлоу"

– Вы не привнесли бы в нее ничего, если бы я не позволила.

После этого они снова погрузились в молчание – напряженное, но, как ни странно, товарищеское. И чувственное. Клодия не могла не сознавать этого. Но ни похоть, ни жажда очутиться в объятиях и зайти дальше, чем следовало бы, были ни при чем. Уютный оттенок атмосфере придавала любовь, но эта любовь могла стать несчастной. Если мисс Хант передумает.

А если нет?

Обойти это непрочное препятствие ее мысли никак не удавалось.

Герцог и герцогиня Бьюкасл вышли на крыльцо Линдси-Холла, едва карета обогнула большой фонтан и остановилась.

– А, маркиз Аттингсборо проводил вас, мисс Мартин! – воскликнула герцогиня, пока открывший дверцу кареты лакей спускал подножку. – Замечательно, а мы уже боялись, что вы отправитесь в путь одна. Лиззи не с вами?

– Она уснула, – объяснил ей маркиз, вышел из кареты и подал руку Клодии. – И я решил не тревожить ее. Если пожелаете, я завтра же увезу ее отсюда.

– Вы имеете в виду – из Линдси-Холла? – переспросила герцогиня. – Ни в коем случае! Лиззи должна остаться здесь, пока Элинор и мисс Мартин не уедут в Бат. Я сама пригласила ее.

– Но я тоже собиралась уехать завтра, – призналась Клодия.

– Мисс Мартин, – заговорил герцог, – надеюсь, в ваши намерения не входило покинуть нас тем же способом, что и в прошлый раз? Правда, Фрея уверяет, что кое-чему научилась в жизни лишь потому, что была расстроена вашим отъездом и горько сожалела о нем, но лично я лишен возможности утешаться подобным образом – особенно после того, как узнал, что Редфилд предоставил вам и вашему тяжелому саквояжу свою карету, поскольку воспользоваться моей вы не захотели.

Его голос звучал надменно и томно, в руке он сжимал лорнет, небрежным движением поднесенный к глазам. Герцогиня рассмеялась.

– Жаль, что я этого не видела! Фрея все рассказала нам на обратном пути из Элвесли… Но проходите же в дом! Все собрались в гостиной. И если вы, лорд Аттингсборо, опасаетесь увидеть недовольство гостей, значит, вы плохо знаете семейство Бедвин – верно, Вулфрик?

– Безусловно, – согласился герцог, вскинув бровь.

– Нет, заходить в гостиную я не стану, – покачал головой маркиз, – мне пора обратно в Элвесли. Мисс Мартин, вы не согласитесь прежде пройтись со мной?

– Охотно, благодарю вас.

Тепло улыбнувшись им обоим, герцогиня взяла мужа под руку и увела в дом.

Джозеф неважно ориентировался в парке Линдси-Холла и лишь по чистой случайности нашел путь к озеру, к которому пес привел Лиззи почти неделю назад. Клодия и маркиз шагали молча, он заложил руки за спину, она сцепила их перед собой, на уровне талии.

Они остановились у воды, на том же месте, где маркиз показывал Лиззи, как надо бросать плоский камушек, чтобы он подпрыгнул на воде несколько раз. Последние лучи солнца раскрасили воду, небо было еще светлым у горизонта, но почти совсем черным над головами. На темном фоне показались первые звезды.

– Возможно, мой отец и сестра убедят Порцию, что расторгать помолвку не в ее интересах, – произнес Джозеф.

– Да.

– Хотя она заявила, что не передумает ни при каких обстоятельствах, – продолжал он, – а я на уступки не пойду. Лиззи по-прежнему будет занимать важное место в моей жизни. Но разрыв помолвки – поступок, пятно которого ложится в первую очередь на даму. Особенно если она сама расторгла помолвку дважды. Да, она может передумать.

– Вполне.

– Поэтому я ничего не могу вам обещать.

– А я и не прошу обещаний, – ответила Клодия. – Кроме упомянутого препятствия, есть и другие. Обещания и надежды на будущее невозможны.

Джозефу совсем не хотелось соглашаться с ней, но какой смысл затевать спор и приводить свои доводы, особенно в такой момент? Чем дольше он думал, тем лучше понимал, что его отец и Уилма сумеют переубедить Порцию – и она все-таки выйдет за него.

– Никакого будущего, – тихо выговорил он. – Только настоящее. А в настоящий момент я свободен.

– Да.

Он протянул руку, она вложила в нее свою, их пальцы переплелись. Он притянул ее ближе, и они медленно двинулись вдоль берега. Впереди деревья подступали к самой воде.

В темноте они остановились среди деревьев. Здесь трава под ногами была высокой и мягкой. Джозеф повернулся лицом к Клодии и приник к ней, взяв ее за обе руки и касаясь ее груди, живота и бедер. Она запрокинула голову, в сумерках было трудно разглядеть выражение ее лица.

– В мои планы входят не только поцелуи, – сообщил он, придвигаясь ближе.

– Понимаю, – кивнула она. – В мои тоже.

Он улыбнулся в темноте. Ее голос звучал решительно и строго, что не соответствовало смыслу ее слов и манящему теплу тела.

– Клодия… – пробормотал он.

– Джозеф.

Он снова улыбнулся. До сих пор она ни разу не произносила его имени, а оно, оказывается, звучало в ее устах как интимная ласка.

Наклонившись, он дотронулся губами до ее губ.

Его по-прежнему изумляло то, что из всех женщин, которыми он обладал и которых любил за последние пятнадцать лет жизни, его сердце выбрало Клодию. С ней не могла сравниться даже Барбара. Он желал эту сильную, умную, выдержанную женщину больше, чем кого-либо, мечтал о ней, как ни о ком другом.

Они исследовали губы и языки друг друга, касались зубов, сцепив пальцы. Ее рот был горячим, влажным и открытым, Джозеф ласкал его языком, скользил по теплым поверхностям, пока она не застонала и не впустила его глубже. Отстранившись, он снова улыбнулся ей. Постепенно глаза привыкли к темноте, и он увидел ее ответную улыбку – мечтательную и чувственную.

Отпустив ее руки, Джозеф снял сюртук, встал на колени, расстелил его на траве и подал руку Клодии. Она взялась за нее, тоже опустилась на колени и легла, так что под ее головой оказалась нагретая его телом одежда.

Джозеф прекрасно понимал, что второго такого случая им может никогда не представиться. Уже завтра все может измениться окончательно и бесповоротно. И Клодия тоже это знала. Она протянула к нему руки.

– Мне нет дела до прошлого и будущего, – призналась она. – Мы и без того даем им слишком много воли, подчиняем им свою жизнь. Я живу настоящим. Тем, что происходит здесь и сейчас.

Наклонившись, он снова поцеловал Клодию и опустился на траву рядом с ней.

Ее целибат длился восемнадцать лет, его – почти три года. Жажда подгоняла его, он пытался найти хоть какой-нибудь способ замедлить события. Но порой страсть не подчиняется никаким приказам и следует лишь собственным острым потребностям.

Он поцеловал ее в губы, язык совершил яростное вторжение в ее рот. Ладони заскользили по стройному и соблазнительному телу. Он поднял ее юбку и стянул чулки, торопясь погладить нежные и гладкие бедра – оказалось, пресытиться прикосновениями к ним невозможно. Склонив голову, он осыпал поцелуями ее ноги от щиколоток до колен, дотянулся до ямочек под коленями и ласкал их языком, пока она не издала судорожный вздох и не запустила пальцы в его волосы. Он нашел пуговицы у нее на спине, одну за другой расстегнул их, спустил платье с плеч и обнажил ее грудь.