Читать книгу "Десятый принц - Юрий Иванович"

Мысль пришла быстро, воплотить её в жизнь оказалось ещё быстрее. Пара движений – и человек восседает на валуне, похлёстывая себя по ботинкам небольшим, тонким прутиком. Это в подсознании всё-таки сработала жуткая неприязнь к монстрам и узловое воспоминание о самой первой встрече. Тогда хороший прут пригодился для уничтожения противника в тестовом тоннеле. Причём вид с валуна открывался прекрасный: никто незаметно не подберётся, и вещи остаются в пределах видимости и быстрой досягаемости.

А за дикарками, тем более иного физиологического вида, наблюдать оказалось невероятно интересно. Они настолько увлеклись своими играми и поеданием ягод, что заметили чужака, чуть ли не наткнувшись на него. Причём, что интересно, у них оказалась вполне разборчивая, довольно разнообразная палитра звуковых сигналов. И судя по начавшему работать в автоматическом режиме лингвистическому переводчику, речь эта вполне поддавалась расшифровке, и её можно было считать сформировавшимся языком. Мало того, ещё до начала самого контакта устройство перевода выдало короткое сообщение:

– Частично искажённый стандартный язык кальвадров, проживающих на просторах отрога Пелвеса из десятой туманности.

«Ничего себе дикари! – мысленно поразился Фредерик, не забывая посматривать на все стороны. – Нормальную речь имеют! Если бы не огрызки одежд, сплетённые из травы, да кошёлки… О! Да это никак сборщицы ягод?!»

Только сейчас он заметил на каждом из сегментных тел по два лукошка с каждой стороны. В них виднелись ягоды, только-только закрывающие донышко. Задание от матерей или от всего племени сборщицы получили, но исполнительностью совсем не отличались. Надрываться не спешили, а просто развлекались. Что, в принципе, как раз детям, да ещё и разбалованным вполне присуще в любом мире и для любого разумного вида. Между собой они тоже почти ничем не отличались, разве что на клюве одной особи имелась глубокая царапина. Наверняка неусидчивая особь куда-то свалилась или попала в иные неприятности.

Но вот развлечение закончилось. Вначале одна клювоносая гусеница замерла в ступоре, тут же и вторая проследила за её взглядом и примолкла. Обе настороженно прижали к телу тонкую пару грудных лапок, сложили вдоль спины кожистые крылья и, кажется, были готовы в самом деле развернуться и убегать что есть мочи. Гигантские глаза раскрыты широко, зрачки сдвинуты сильно вперед; вполне человеческие, но раза в два большие губы приоткрыты в неприятном, уродливом положении. Видны зубы, которые не вызывают сомнения: аборигены питаются не только бананами.

То есть во всём облике, если и было что достойно внимания эстета-человека, так это глаза, в три раза большие, чем у гомо сапиенс. Словно неведомый демиург поиздевался над чудовищами, вставив в них нечто от иного вида и даже улучшив это. Про всё остальное, кроме ушей, можно было говорить только с омерзением и неприятием.

Фредди продолжал оставаться в той же позе, постёгивая прутиком ботинок да поглядывая по сторонам, но неожиданно поймал себя на интересной мысли:

«А каким чудовищем я кажусь в их глазах? Хм! Даже интересно было бы понять их мысли и подобрать должные ассоциации. Глаза?.. Наверное, до смешного маленькие, сравнимые со свинячьими… Ха-ха! Уши?.. А ведь почти похожие у нас с ними! Руки?.. Толстенные отростки, присущие скорей ногам! Ну и сам корпус с нижними конечностями – не иначе как ошибка природы! Да уж!.. Но! Ведь когда они видят первый раз миссионеров рекалей или шоом – они ведь не пугаются! Не убегают в панике! Наверное… А почему? Да потому что к ним относятся очень душевно, с радостью и сразу воспринимают как родственный Монстросоюзу вид. Хм!.. Надо же, до чего додумался, и куда меня завели досужие размышления!.. Но что же ещё роднит эти три таких разных по строению вида?.. Глаза… рот… его строение… ага! Пожалуй, ещё улыбка! Но ведь она у нас тем более имеется!..»

И непроизвольно для самого себя землянин улыбнулся. Тем самым закончился двухминутный ступор молодых самочек кальвадров. И что самое поразительное: они не просто не убежали, а сразу как-то расслабились, стали выше, глубоко вздохнули, наполняя три своих грудных сегмента воздухом, задвигались, топчась на месте, и тоже… заулыбались! Конечно, их улыбки совсем не соответствовали голливудским понятиям утончённости и красоты, но в любом случае они обозначали собой некую доверительность, приветливость и желание диалога.

Наверное, будь на месте молодых самочек кто-то постарше, умудрённый опытом, он бы не стал рисковать, дожидаясь иных действий непонятного создания. А эти улыбку восприняли не иначе как сигнал: «Подходи, будем знакомиться!» И обе несколько несмело двинулись вперёд. Пока они преодолевали расстояние в пять метров, уже тупо улыбающийся принц передумал всего разного и полярного. В калейдоскопе мыслей мелькали воспоминания ожесточённых схваток с подобными, нещадное истребление учёных секретного центра, малое количество ягод в лукошках и неуместная в данный момент красота окружающего мира. Наверное, всё решило воспоминание о собственных дочерях. Те, конечно, не были настолько наивными и везде перемещались в сопровождении телохранителей, но в любом случае жутко было представить, что их кто-то посмел бы обидеть только за то, что они отличаются от него внешне.

Последнее соображение и приказало телу расслабиться, а побелевшим пальцам – разжать готовые к ударам кулаки.

«Да и что они мне сделают? – успокаивал принц сам себя. – Не съедят же!»

В самом деле, юные чудовища его пробовать на вкус не собирались. А вот проворные лапки вначале коснулись его рук, потом пощупали ткань рубахи, погладили сталь оружия и попробовали ноготками поцарапать кожаные ремни разгрузки. И вполне естественно, что при этом послышались вопросы, которые лингвистическое устройство стало переводить почти моментально:

– А ты кто? Мы таких раньше не видели…

– Ты ведь не животное? Или тоже не умеешь разговаривать?

– Или, может, ты глухой и нас не слышишь?

Пришлось прокашляться и попробовать отвечать:

– Слышу… И никакое я не животное…

– Так ты тоже умеешь думать?! – обрадовалась одна особь. – И ты такой же, как мы?!

Трудно было с аборигенкой согласиться, тем более что ещё минуту назад хотелось свернуть ей голову. Но, с другой стороны, как себя в подобной ситуации ведут миссионеры? Наверное, со всем соглашаются. К тому же если рассуждать логически, то имелось в виду отличие от животных, то, что объединяет всех разумных: умение мыслить. Так что в логике дикарке не откажешь.

Осталось только самого себя пересилить.

– Ну да! Мы с вами одинаковые! – хотелось ещё ляпнуть банальное из сказки Киплинга о Маугли «Мы с вами одной крови!», но это был бы уже несомненный перебор. Язык бы не повернулся такое сказать.

Вторая самочка вдруг невероятно обрадовалась, запрыгала на месте от восторга и воскликнула:

– Я знаю! Знаю, кто ты! Ты – Жаарла! – причём устройство так и не перевело последнее, до боли знакомое слово. Точно такое же исторгали из своих глоток те самые монстры в тестовом тоннеле, перед своей смертью.