Читать книгу "Девять воплощений кошки - Татьяна Степанова"

Во-первы́х строках дома она приняла горячий душ. Долго, очень долго нежилась под ним, наблюдая, как ванная наполняется паром. Кажется, смыла с себя все, и то гнусное ощущение… когда она руками, вот этими самыми руками, такими нежными, хрупкими, давила шею красногорского живодера, пытаясь его задушить, да… там, на фоне пожара и орущих, мяукающих от страха кошек.

Никто не знает, на что он способен.

Когда появляется «Проклятая коллекция», люди начинают вести себя так, как никогда бы не повели…

После душа можно ложиться спать – до самого утра. Но любопытство, адское любопытство, которое, помнится, сгубило кошку и которое было самой главной, сильной, всепоглощающей страстью Катиной натуры, пересилило даже эту чугунную усталость и апатию.

Катя легла в постель и взяла с собой планшет, открыла почту.

Итак, это не протокол допроса. Просто запись беседы.

Фамилия человека, дающего показания… Ого, конечно же, Катя знала его, как и вся страна. Не просто член правительства, а когда-то само правительство в действии. Высокопоставленное лицо.

Отправленное в отставку со скандалом.

«…Да, я знал всю их семью. С Олегом мы учились на одном курсе, я у него и на свадьбе гулял, студенческая свадьба. И потом, когда дети родились, сначала Олег, затем Даша. И потом как-то все шло хорошо. Он был человек нужный нам на тот период, мы же переделывали эту страну…

Вы не о нем спрашиваете, о детях? Ну, они взрослые сейчас. Олег – ученый, насколько я знаю, доктор наук, а Даша пошла по стопам отца, окончила Финансовую академию, стажировалась в Англии, работала не покладая рук, сейчас занимает ответственную должность. Вот увидите, в недалеком будущем, она, возможно, и кресло министра экономического развития займет…»

Катя отметила, что свидетель говорит об Олеге Гайкине и Дарье Юдиной, как о живых, выходит, ему не сообщили об убийствах.

«Ах, вы меня о делах минувших спрашиваете… Двенадцать лет назад… тогда отец… то есть, Олег, занимал пост министра финансов. Тогда была совсем иная жизнь. А я в то время возглавлял… Не обо мне сейчас речь? О Гайкине, то есть о его сыне и дочери. Ну это ведь давно – такой срок, они были молоды, насколько я знаю, жили весело, шикарно. Особенно Даша, она и замуж выскочила моментально. Парень нашего круга, он сын Валерия Семеновича… Ах, не о нем речь, он сейчас постоянно в Америке живет, кажется. Да, они с Дашей потом развелись, к радости всей семьи. Почему? Да потому что парень избалованный – гуляка, игрок, вечно по казино мотался, и потом самое неприятное – кокаин. М-да, вот это самое – кокаин и кое-что еще похуже. Чуть Дашу наркоманкой не сделал, было и такое. Но вовремя спохватились – и Олег, и брат ее старший, тоже Олег. Я с ней потом как-то разговаривал – она ведь не чужая мне, дочь моего институтского товарища. Так вот говорила мне: «Дядя Саша, как дурной сон все это было. Но теперь прошло». У нее сильный характер. Она всегда умела выпутываться из неприятностей.

Отношений? Вы про отношения в семье спрашиваете? Нормальные у них всегда были отношения, хорошие. Крепкая семья.

А сейчас они не общаются? Квартира? Их квартира в Романовом переулке? Вы говорите, что Олег и Даша разругались из-за квартиры, наследства?

Нет, вы ошибаетесь. Я понял теперь, что вас интересует. Квартира тут ни при чем, все произошло гораздо раньше. Олег, сын, он ушел из дома, порвал с отцом, с семьей, ну и сестрой тоже. Видите ли, он винил… себя надо было винить, а он винил всех остальных. Он ведь астматик, астма его когда-нибудь доконает. Представляете, парень молодой, красивый – и астматик. Девиц это совсем не прельщает. Ну, он винил, конечно, родителей, кого в первую очередь дети винят – мол, сделали, родили таким, калекой. А потом еще то ДТП…

Подробности хотите? Я не помню особо подробностей, столько лет прошло. Помню, что они все были в шоке, очень переживали. И Олег, мой товарищ, пытался хоть как-то замять это дело. Парень-то, Олег-младший, не виноват. Приступ астмы прямо за рулем на дороге, и он врезался в другую машину. А там женщина, она сильно пострадала. Ей ногу отняли. Отец Олега, конечно, сделал все, чтобы как-то облегчить… то есть ущерб возместить… Он лечение оплатил в ЦИТО. Дело потом прекратили, потому что они там экспертизы проводили медицинские – приступ астмы за рулем, это ведь обстоятельства, подобные форс-мажору. Так что никакого суда. И Гайкин готов был из-за вины сына и дальше потерпевшей помогать. Эта женщина, без ноги, молодая, каково калекой-то всю жизнь. Но Олег, я о младшем говорю, он это воспринял очень болезненно. Просто агрессивно, в штыки. Молодые – максималисты и эгоисты. Он обвинил всех, кроме себя. Родителей, наградивших его астмой, сестру… А в чем их вина? Вот тогда он и ушел из семьи и стал жить отдельно. Я его видел потом лишь на похоронах отца».

Катя выключила планшет.

Итак, что у нас есть теперь? Все то же: ДТП, потерпевшая, потерявшая ногу.

Однако такой срок – двенадцать лет.

Она повернулась на бок в кровати и взбила подушку. Надо поспать.

Заснула она быстро, почти моментально. И вот странность – решение о том, как надо поступить вот сейчас… именно сейчас… пришло к ней во сне.

Глава 40

Кошатник

Катя проснулась – словно внутренний звоночек дал сигнал дзиннннь! – дотянулась до мобильного на столике под лампой и сначала посмотрела на время на дисплее: 18.45.

Затем она открыла телефонную книгу и быстро нашла нужный номер.

Номер сотового начальника областного ГИБДД Арапова.

Генерал Арапов, насколько знала Катя, не «варяг», он свой, областной, поднимался по служебной лестнице от простого инспектора ГАИ до начальника службы. Он знает много чего «такого всякого» и, возможно, вспомнит прекращенное дело о ДТП в области, в котором некогда был замешан сын министра финансов.

Тут надо пояснить, что номер сотового такого нужного человека, как начальник ГИБДД, Катя хранила в своем мобильном трепетно, но не пользовалась им никогда всуе, даже если возникали досадные дорожные коллизии и у нее за рулем с Анфисой их машины, и у многочисленных приятелей. Номер сотового она заполучила, когда пресс-служба Главка готовила грандиозную пресс-конференцию с начальником ГИБДД по итогам широкомасштабной операции «Чистые руки». Помнится, Арапов тогда охрип, отвечая на дотошные вопросы столичных журналистов.

Идея, осенившая во сне, гласила: надо рискнуть позвонить Арапову напрямую и спросить его.

Обычно сотрудники ГИБДД и тем более большие гаишные начальники с простыми смертными – водителями и пешеходами говорят от силы минут пять, а то и еще меньше. И Катя мучительно пыталась в уме выстроить фразу так, чтобы всесильный Арапов сразу же не послал ее ко всем чертям.

Лежа в теплой кроватке, как барыня, набрала номер.

Гудки.

– Алло, – гулкий араповский бас, знаменитый на все управление.