Читать книгу "Бенефис мартовской кошки - Дарья Донцова"

– Конечно, мы его и похоронить пока не можем. Милиция до сихпор тело не отдает, зачем-то оно им нужно. Но знаете, Дарья Ивановна, грех,конечно, так говорить, Кариночка до сих пор в шоке, любила она мужа-то, толькогосподь нас от него освободил. Измучил совсем, никаких сил не осталось.

– Пил?

– Хуже, – грустно отмахнулась Тамара Павловна, – сначаладрянь всякую глотал, потом колоться начал, а ведь какой приличный человеквначале был, неудачник, правда…

– Почему?

Тамара Павловна налила мне еще ужасного чаю и взглянула начасы. Ей явно хотелось выговориться.

– Вы на машине? – спросила она.

– На электричке.

– Тогда вам придется у меня часок посидеть, сейчас последняяв Москву пойдет, потом перерыв.

Словно торопясь подтвердить ее слова, загрохотал поезд. Вбуфете тоненько затренькали рюмки и стаканы, запрыгала на столе пустаяхлебница.

– Заболтались мы, – вздохнула Тамара Павловна.

– Ну и ладно, – улыбнулась я, – надо же иногда и отдыхать.Поеду через час, не беда, а почему ваш зять неудачник был?

Хозяйка грустно улыбнулась:

– Видать, таким уродился, не пришей кобылке хвост, учителемработал в школе.

– Да? Уважаемый человек!

Тамара Павловна махнула рукой:

– Куда там! Они с Карочкой поженились, когда на последнемкурсе он был. Муж, покойник, злился, все говорил: «Ему прописка нужна, а неКарина».

Но Тамара Павловна о всех людях думает сначала толькохорошее, поэтому и встретила молодого зятя с распростертыми объятиями. Ну инаплевать, что он из провинции, без роду и племени. У самих, чай, не графы и некнязья в предках. Дом большой, пять комнат, есть где разместиться. Кариночкасчастлива, летает, словно крылья выросли, в хозяйстве еще одни рукиприбавились, чего еще надо? Только жить да радоваться.

Но скоро добрейшей Тамаре Павловне стало ясно, что никакоготолку от молодого зятя в хозяйстве нет. Руки у него росли оттуда, откуда убольшинства людей торчат ноги. Ни гвоздя прибить, ни воды наносить, ни дровнаколоть Вадим не мог. Тесть только крякал, глядя, как супруг дочериустраивается за столом с пачкой бумаги. Впрочем, разок он попытался призватьзятька к порядку и сказал:

– Слышь, сынок, мы с матерью уже старые коровам хвостыкрутить, ты бы пошел да поменял в хлеву подстилку животине, и поскреби Зорьку,вся в говне стоит.

Вадим сморщился, словно хлебнул уксусу, Карина мигомподскочила:

– Сейчас сделаю.

– Сиди, – велел отец, – для тяжелой работы мужики есть.

Но Вадим даже не шевельнулся.

– Папа, – укоризненно обронила Кара, – Вадик не может терятьсвое драгоценное время на такую ерунду, как чистка коровника.

– Да? – нахмурился отец. – А почему? Значит, масло створогом хавать сколько угодно, а Зорьку обиходить никак? Неправильнополучается, кто не работает, тот не ест!

Карина быстренько вытолкала не к месту разошедшегося отца изсвоей спальни и зашипела:

– Папа, Вадим не такой, как мы, он человек интеллектуальноготруда, пишет философский труд, когда его опубликуют, мой муж сразу станетзнаменитым. И как, по-твоему, такого ученого с вилами в хлев отправить можно?

Иван Николаевич только почесал в затылке, но возразитьлюбимой доченьке, и так засидевшейся в девках, не посмел. Неизвестно, как быповел себя дальше привыкший всю жизнь тяжело трудиться крестьянин, но черезпару недель после того разговора Иван Николаевич умер.

Тамара Павловна, добрая и наивная, сначала верила, что зятьсоздает нечто гениальное. На фоне других парней из Аракелово он выглядел белойвороной, не пил, не курил, не бил Карину, был безукоризненно вежлив, никогда незакатывал скандалов. Правда, ничего не зарабатывал. Скромной зарплаты учителяхватало только-только на необходимое самому Вадиму. Первое время теща не могланарадоваться на зятя, он никогда не отказывался заменить ее в консерватории, аглавное, его безо всякого страха можно было подпустить к директорской ложе.

«Господи, – думала иногда Тамара Павловна, мучаясь отпротивной мигрени, – хоть в чем-то повезло. А нашла бы себе Карина такого, какПавлик Сомов? И делать что? Вечно пьяный!»

Но время шло, Тамаре Павловне стало казаться, что ПавликСомов не такой уж и плохой вариант. Да, заливает по-черному, порой никакимдомой является, зато сколько зарабатывает! Сомовы сделали на зависть всемсоседям ремонт, купили «Жигули», а Вадим все пишет и пишет, изредка вежливосообщая:

– Мне нужна рубашка, – или, – ботинки в негодность пришли.

Карина вертелась колбасой, стараясь выдоить из домашнегохозяйства побольше прибыли, Тамара Павловна в своей консерватории не толькообихаживала директорскую ложу, но и подрядилась мыть лестницы. Бедные бабынадрывались, Вадик спокойно творил.

Потом Тамара Павловна стала замечать странности. Зять,раньше с удовольствием наворачивавший гречневую кашу с жирным, деревенскиммолоком, теперь практически перестал есть, только жадно пил чай.

– Может, у него диабет? – робко спросила мать у дочери.

– Не лезь не в свое дело, – окрысилась Карина, – Вадикздоров, устает просто.

Тамара Павловна пребывала в глубоком недоумении. Ну какможно устать, сидя день-деньской у стола? Вадим даже уволился из школы,мотивируя свое нежелание каждый день ходить на работу просто:

– Платят копейки, а требуют целый воз, и вообще, мне надобольше работать над книгой.

– Конечно, Вадя, – умилилась глупышка Карина, – не стоитсебя тратить на идиотских детей, лучше работай дома.

Тамара Павловна, услыхав эти слова неразумной, безоглядновлюбленной дочери, только покачала головой. Теперь придется лентяю «на свои»покупать сигареты.

Затем у Вади начал резко портиться характер, Карина сталаподолгу сидеть в ванной, выходила с красными глазами и на все вопросы материогрызалась, словно неразумный подросток:

– Отстань, все в порядке.