Читать книгу "Разбитое сердце - Барбара Картленд"

Дура! Какая же я был дура, потому что не сумела понять этого раньше, оттолкнула Питера, не сумела распознать свою любовь, а когда осознала, это было уже поздно. Да, слишком поздно; мне не оставалось ничего другого, как признать это.

Я ходила по комнате, прикасаясь к вещам Питера — к подушке, на которую он опускал свою голову, к книгам, лежавшим на тумбочке возле кровати, украшениям, стоявшим на каминной полке. В комнате было темно, и я не могла рассмотреть их как следует, но само прикосновение к этим предметам приносило мне странное утешение.

«O Питер! — безмолвно взывала я. — Ну почему я была такой слепой!»

— Но что мне сказать Питеру? Как сделать так, чтобы он поверил, что я изменилась, что я люблю его.

И тут вдруг завыли сирены, предупреждавшие о воздушном налете. В их протяжном, то усиливающемся, то опадавшем стоне я слышала голос плакальщицы-банши, вмещавший в себя все мои несчастья и горести. Я внимала этому вою, чуть ли ни сливаясь с ним.

Где-то вдалеке прогремел взрыв бомбы, затрещали зенитки.

Приблизившись к окну, я выглянула наружу. Я знала, что нарушаю все правила, но это не остановило меня. Я хотела видеть происходящее, отвлечься мыслями от своих бед. И тут до меня донесся шум. Негромкий, но тем не менее заставивший меня вглядеться в полумрак за окном, чтобы понять, что там происходит. Я видела двор, солнечные часы, клумбы с тюльпанами, причудливо мощенную дорожку, ведущую к калитке, через которую можно было выйти на улицу. Насколько мне было известно, ее всегда держали закрытой.

В саду, как и всегда, было тихо и пусто, однако я вновь услышала негромкий звук и поняла, что доносится он из соседнего сада. Там, в кустах, что-то шевелилось, шуршали сухие листья. Сперва я подумала, что это, скорее всего, кошка, а потом вспомнила, что в соседнем доме никто не живет. Тогда я решила, что это грабитель, и вспомнила, как Питер говорил, что многие люди уехали из Лондона, оставив в домах ценные вещи, не озаботившись об их охране. Шелест вновь повторился, и сердце мое заколотилось, когда я увидела, что через стену, разделявшую оба дома, перелезает какой-то мужчина. Я неподвижно стояла и смотрела, как он преодолел стену, как спрыгнул вниз, во двор, и только в этот момент я осознала опасность.

Должно быть, именно так убийца дяди Эдварда подбирался к своей жертве, когда дядя работал в своем кабинете. Но теперь внизу, в выходящей окнами во двор комнате находились Питер и министр иностранных дел.

Но думала я только о Питере… Это Питер находился в опасности.

И я закричала. Закричала громко, изо всех сил, успев, однако, сообразить, что Питер может подумать, что кричат в саду, и подойдет к окну, возможно, навстречу собственной смерти.

Я бросилась вон из комнаты, продолжая кричать. Задела на ходу кресло, и оно со стуком упало на пол. Я выскочила на площадку лестницы, повторяя имя Питера.

Тут я вспомнила о детективах, дежуривших возле дома. Крик мой должен был встревожить находящегося позади дома, но услышит ли его тот, кто был у главного входа?

Но в голове билось только одно: Питер, не подходи к окну!

Я бросилась вниз, призывая его. A когда уже была внизу, услышала оглушительный грохот страшного взрыва, содрогнулся сам дом.

На мгновение меня парализовал ужас, мне даже показалось, что я сама ранена.

Но, придя в себя, я поняла, что невредима и не переставала твердить:

— Питер! Питер!

Глава двадцать четвертая

— Миссис Флактон, мы чрезвычайно благодарны вам, — проговорил министр внутренних дел, — я как раз сказал вашему мужу, насколько восхищен вашей отвагой.

Я бросила взгляд на Питера, сидевшего в стороне. Он не поднял на меня глаз, и с болезненным уколом я отметила, каким бледным был мой муж. На голове его была повязка, скрывавшая рану, которую зашили шестью стежками. Мне хотелось броситься к нему, обнять, приласкать, но приходилось слушать слова министра.

— Диверсант, которого мы поймали, признался во всем, — говорил он. — Этот тип явился фактическим исполнителем убийства вашего дяди, но большая часть ответственности лежит на тех, кто направлял его.

— Он — немец? — спросила я.

— Нет, ирландец, член Ирландской республиканской армии, однако преступление спланировали нацисты, подготовлено и совершено оно было на их деньги. Кстати, Флактон, — проговорил министр, поворачиваясь к Питеру, — в этой истории замешан германский консул в Дублине, и, на мой взгляд, ирландскому правительству придется потребовать, чтобы его отозвали.

— А нашли ли вы бумаги, которые были в сейфе моего дяди? — спросила я.

Министр внутренних дел покачал головой.

— Пока они еще не всплыли на поверхность, но мы надеемся, миссис Флактон, более того, очень надеемся, что они обнаружатся в самое ближайшее время.

— A вы уверены в том, что мы взяли всю подрывную группу? — подал голос Питер.

— Если верить тому человеку, которого мы задержали благодаря вашей жене, все, кто действовал в этой стране, уже взяты нашими спецслужбами. Но на смену им могут прийти другие диверсанты, ставшие оружием в германских лапах.

— Да, вполне возможно, — согласился Питер.

И министр продолжал:

— Однако быстрота, с которой мы отреагировали, и наказание, которое понесут эти люди за свои преступления, несомненно, послужат предостережением всем другим авантюристам, во всяком случае на какое-то время.

— Их расстреляют? — спросила я.

— Не вижу никаких оснований для милосердия, — ответил министр. — Ваш дядя погиб, и если бы не ваша бдительность и присутствие духа, последний печальный инцидент закончился бы столь же фатально.

— Вы хотите сказать…

— Что если бы вы не насторожились и не подняли тревогу, и ваш муж, и министр иностранных дел заплатили бы высшую цену за свою известность.

Я поежилась.

— Понимаете, — продолжал министр, — когда вы закричали, преступник запаниковал, включил детонатор принесенной с собой бомбы и бросил ее.

— Он намеревался покончить с ними обоими, так же как покончил с вашим дядей, — пистолет, который мы изъяли из его кармана, был снабжен глушителем, — и оставить в кабинете бомбу, чтобы она взорвалась после того, как он исчезнет с бумагами, найденными в кабинете. Думаю, он выжидал несколько дней, а налет предоставил ему благоприятную возможность.

— Звуки сирен помогли ему замаскировать шум собственного движения и остаться незамеченным, а организаторам преступления не было известно о том, что мы установили, что разрушения в доме сэра Эдварда были произведены отнюдь не упавшей с неба бомбой.

— Да, они неплохо все спланировали, — произнес Питер.

Голос его звучал как-то странно, спокойный и сдержанный, как обычно, он показался мне вялым и безжизненным.