Читать книгу "О чем рассказали мертвые - Ариана Франклин"

— Мы что, и брата Гилберта подозреваем?

Аделия мрачно кивнула:

— Почему бы и нет? Чужая душа — потемки.

Она в который раз подумала: дети есть дети. Если взрослый захочет, всегда обдурит. Даже сметливый и не по возрасту умудренный Ульф безоговорочно доверяет людям просто потому, что видит их каждый день. Что же говорить о менее смышленой ребятне!

— Да, брат Гилберт — жуткий брюзга, — неохотно признал мальчик. — Но он детей не обижает, уважительно говорите ними. Потом он храбрый, в Святой земле воева… — Ульф хлопнул себя по лбу. — Ах ты Господи! Он же был крестоносцем. Как и убийца!

Солнце село, и на лодках зажгли фонари. Теперь Кем был скопищем ползущих в разные стороны светлячков. Ульф и его хозяйка зачарованно смотрели на реку, поглощенные невеселыми думами.

Но тут Матильда Сдобная позвала их к ужину. По дороге к дому мальчик предложил:

— Может, прямо завтра поднимемся вверх по реке? И Смуглявого прихватим с собой. Он ловко орудует шестом.

— Мне бы и в голову не пришло отправиться без Мансура, — сказала Аделия. — Но изволь относиться к нему с должным уважением. Иначе мы тебя с собой не возьмем.

Вслед за Ульфом Аделия пришла к мысли, что им следует тщательно исследовать берега Кема. Искать… нечто. Дом, хижину или тропу… Место, где совершались ужасные преступления, находится где-то неподалеку от воды. Их непременно что-нибудь выведет к нужному месту… Конечно, Аделия не ожидала вывески крупными буквами «Не беспокоить, идет убийство», однако она была уверена — сердце и опыт подскажут, куда смотреть и что видеть…

Вечером, расчесывая волосы перед сном, Аделия рассеянно посмотрела на реку и обмерла от ужаса.

На берегу Кема стояла одинокая фигура и, закинув голову, смотрела на дом Вениамина.

Было темно, и лица Аделия не различила. Но было жуткое ощущение, что незнакомец смотрит ей прямо в глаза. Неотрывно, с упрямой дерзостью любовника. Прошло несколько мгновений, прежде чем она вновь овладела своим телом, шарахнулась от окна в глубину комнаты и задула свечу.

Затем, не спуская глаз с черной неподвижной фигуры на берегу, Аделия схватила кинжал, который всегда лежал под подушкой. С оружием в руке стало не так страшно. «Эх ты, трусиха! Ему сюда не попасть без крыльев или осадной лестницы». И теперь, когда во всем доме нет света, он не видит ее.

Прокравшись к окну, чтобы осторожно закрыть ставни, Аделия еще раз убедилась, что человек по-прежнему стоит и упрямо таращится в темноту, буравит глазами стены…

Тут женщину обуял такой панический ужас, что она мигом слетела с лестницы вниз. Страшила нехотя заковылял за хозяйкой.

Внизу раздался визг, и кочерга в руках Матильды Гладкой каким-то чудом остановилась в локте от головы хозяйки.

— Ой! Как же вы, госпожа, меня напугали!

— Ты меня тоже до смерти напугала, — сказала Аделия, тяжело отдуваясь. — Кто-то стоит на том берегу реки и пялится на наш дом.

Служанка наконец опустила кочергу.

— А, этот… С тех пор как вы перебрались в крепость, он повадился торчать там каждую ночь. И смотрит, смотрит. А чего глазеть? У меня аж мороз по коже: окромя Ульфа, других штанов в доме нету.

— Где Ульф сейчас?

Матильда махнула рукой в сторону полуподвала для прислуги:

— Спит без задних ног.

— Ты уверена?

— Ну да.

Женщины выглянули через окно-розетку.

— Ушел.

Сейчас, когда соглядатай пропал, стало еще страшнее.

— Почему ты мне не доложила? — строго осведомилась Аделия.

— Я глупым делом решила, что у вас и без того хлопот полон рот. На что вас глупостями беспокоить? А городским стражникам я, вестимо, сказала. Только эти ослы, когда через мост бежали, так копытами гремели, что от них и безногий успел бы удрать! Меня же дурочкой выставили. Говорят, это какой-нибудь жопогляд непотребный. Ты, мол, не забывай свечу задувать, прежде чем заголяться!

Матильда Гладкая положила кочергу на место, громыхнув по решетке камина. Звук отозвался недобрым эхом в пустом доме.

— Значит, это вовсе не жопогляд? — мрачно сказала служанка.

— Нет.

На следующий день Аделия отправила Ульфа в крепость — от греха подальше. Пусть поживет за прочными стенами еврейской башни, под присмотром Гилты и Мансура!

Глава 13

— Без меня ничего не смейте предпринимать! — грозно сказал сэр Роули, попытался встать с постели и скатился на пол. — Ай! Ой! Чтоб ты сдох, Роже Эктонский! Дайте мне секач, я отрублю этой сволочи причинное место и скормлю его рыбам!

Стараясь не смеяться, Аделия и Мансур сообща подняли больного с пола и водрузили на кровать. Ульф напялил ему на голову слетевший ночной колпак.

— С Мансуром и Ульфом мне ничего не грозит, — примирительно сказала Аделия. — Да и поплывем мы средь бела дня. А вы пока поупражняйтесь вставать с постели и медленно ходить по комнате. Только не перетрудитесь. Неспешная прогулка укрепит мышцы живота и поспособствует заживлению раны. Вы пока не боец, так что нечего вскакивать с постели как ошпаренный.

Сборщик податей застонал от бессильной ярости, резко потянул себе на шею одеяло и опять застонал, уже от боли.

— Прекратите ворчать и крутиться! — строго сказала Аделия. — Кстати сказать, это не Роже всадил в вас секач. Но в свалке никто не заметил, кто именно.

— Плевать. Поганца Роже следует повесить до приезда королевских судей. Те могут принять во внимание его тонзуру, и он легко отделается!

— Не беспокойтесь, Роже накажут, — сказала Аделия. — Если не за попытку убийства, то за подстрекательство толпы к осквернению могилы Симона… Впрочем, я тоже не огорчусь, если его повесят.

— Он вломился во главе вооруженной оравы в замок, на землю короля, едва не оскопил меня… Да этому негодяю виселицы мало, его надо насадить задницей на вертел и поджарить на медленном огне! — Тут сэр Роули осторожно повернулся, чтобы заглянуть Аделии в глаза. — А вы, такая наблюдательная, заметили, что в стычке получили ранения только вы да я? Урон нападающих я не беру в расчет.

Аделия действительно не придала этому факту никакого значения.

— А, бросьте. Велик ли ущерб — только сломанный нос!

— Не преуменьшайте, Аделия. Только чудом не случилось худшего.

Конечно, все могло кончиться куда печальнее. Но она и сама виновата. На ее месте менее храбрая женщина бежала бы с визгом прочь, не дожидаясь начала баталии.

— Еще одно бросается в глаза, — сказал Роули, со значением играя бровями. — Раввин не получил ни единой царапины.

Аделия растерялась.

— Вы хотите сказать, что евреи как-то замешаны?..