Читать книгу "Клуб смертельных развлечений - Фридрих Незнанский"

— И что, Максаков со своими конкурентами тоже в этом участвовали?!

— Максаков и Дубовик были вхожи в «Березку». Цыганков, этот Остап Бендер двадцать первого века, старался заполучить их всеми силами, и это ему удалось. Но разумеется, ни в каких бомжей нефтепромышленники не играли. Для них посещение «Березки» было не более чем удобным камуфляжем. В других местах и заведениях они находились под пристальным вниманием своих коллег и конкурентов по бизнесу, а здесь могли расслабиться. Впрочем, ровно до того момента, пока не началась вся эта возня вокруг сделки с англичанами… Между тем фантазии других членов клуба разгорались. Запретный плод, как известно, сладок. Женщин уже не удовлетворяла лишь игра. Они хотели действительно испытать, что чувствует проститутка, отдаваясь первому встречному. Или группе первых встречных. Как с бандитскими, так и сексуальными наклонностями. А мужчин тоже манил риск. Они желали действовать без поддержки милиции и почтеннейшей публики. Жаждали опасных и кровавых развлечений. Они самостоятельно выезжали на электричке куда-нибудь подальше от Москвы. То в Мытищи, а то и в Ярославль. И там встречались с настоящими бомжами. С настоящими преступниками. Невольно втягивались в опасные ситуации. Некоторые из них применяли оружие. И местная милиция, находя трупы бомжей и проституток, приходила в ярость. Кто же совершил эти преступления? Таким образом игра перерастала в рискованные приключения. Но Цыганков не скупился. Милиция получала хорошие деньги за «раскрытие» подобных преступлений и вызволение богачей «из плена» и неприятных ситуаций. Но случалось, что милиция находила и трупы. При расследовании выяснялась странная картина. С одной стороны, потерпевшими оказывались бомжи и проститутки. Однажды при неустановленных обстоятельствах погиб крупный бизнесмен. И следователи не могли ответить на вопрос: как тот или иной магнат, проживающий в столице, мог вдруг оказаться, скажем, на окраине Мытищ? При этом «новый русский» выглядел как бродяга, нищий или бомж. Так и начал распутываться этот клубок.

— Совсем не с того места и не в том направлении, — буркнул Грязнов.

— Саня, — добродушно-укоризненно проговорил заместитель генерального прокурора, — чтобы закрыть тему, я должен заметить, что все твои проблемы проистекают от твоих же методов работы. Пора уже стать солиднее, в самом деле, пора, что ли, придерживаться какого-то порядка, который соблюдают твои коллеги, к примеру…

— Все наши рассуждения сводятся к уступкам чувствам, — сказал Турецкий. — Я следую своим мыслям не по порядку, но, может быть, не без плана и замысла. Это и есть настоящий порядок, и он всегда будет отличать мой предмет самим своим беспорядком.

— Хм… Знаешь что? — сказал Меркулов. — Я удивлен. Это… просто блестяще.

— А по-моему, ерунда, — высказался Грязнов-старший.

Грязнов-младший своего голоса не подавал, потому что отсутствовал, у него появился очередной «толстый», как он говаривал, клиент, и Денис вместе со своими оперативниками занимались полезным делом — зарабатывали деньги.

Гордеев же пожал плечами: он не успел составить себе мнения об очередной мудрости Александра Борисовича. Гордеев вообще был занят: он ломал лаваш.

— А я говорю — блестяще, — настаивал Меркулов. — Ты в тюрьме, Александр, определенно поумнел. Может, нам всех сотрудников туда время от времени отправлять? В командировку?

Грязнов разливал коньяк. Начать решил с «Арарата». В конце концов, оттуда все видно.

— Должен тебя разочаровать, Костя, — вздохнул Турецкий, протягивая своему приятелю и начальнику потрепанную синюю книжицу. — Это я не сам придумал. По крайней мере, не сам сформулировал.

Меркулов повертел ее в руках. Блез Паскаль. «Мысли». Полистал. На форзаце мелькнул какой-то расплывшийся штамп.

— «Библиотека СИЗО Лефортово», — прочитал Грязнов и захохотал: — Так он… он ее спер оттуда! Ну что ж, — поднял рюмку начальник МУРа. — От тюрьмы и сумы… Короче, знаете что? Давайте тяпнем за нашего адвоката, который такого жулика сумел спасти!

— Блажен, кто смог понять причины вещей, — скромно заметил Турецкий. — Вергилий. «Георгики».

— Его бы к нам, в Генеральную прокуратуру, — вздохнул Меркулов.

— Господа древнеримские греки, давайте выпьем наконец! — возмутился Грязнов.

Возражений больше не последовало, и рюмки звякнули. И в этот момент зазвонил телефон. Не мобильный, а городской, такой старорежимный, черненький, с дисковым набором.

— Да отключи ты его к… — Грязнов тихо выругался.

— Извини, — вздохнул Турецкий. — Он еще не успел мне надоесть. В тюрьме, знаешь ли, телефона не было. — Он взял трубку, молча послушал и с удивлением передал ее Меркулову.

— Рабочий день закончился, — напомнил Меркулов, все же прислоняя трубку к уху.

— Ну наконец-то! — заверещали оттуда. — Наконец-то мы вас нашли, Константин Дмитрич. Высылаем машину, никуда не уходите.

Меркулов был с докладом на самом верху. Выше не бывает. Его собеседник слушал внимательно, не перебивал, вопросов не задавал. Когда Меркулов закончил, президент задумчиво сказал, не глядя на него:

— Итак, мы можем с уверенностью утверждать, что смерть президента «Дальнефти» Максакова хоть и не была результатом несчастного случая, но все же не имеет политической подоплеки, а значит, ни в коем случае не должна оказаться препятствием для английских инвестиций. Это самое главное. Благодарю вас за работу, Константин Дмитриевич.

— Служу России, — коротко сказал Меркулов. Потом добавил: — Как вы понимаете, тут слились усилия многих людей. О том, что довелось испытать нашему следователю Турецкому, вы, конечно, знаете… Много помогал в этом деле адвокат Гордеев, тоже, кстати, бывший наш сотрудник, у него, слава богу, остался вкус ко всяким хитрым расследованиям.

— Наслышан, — коротко сказал президент. Немного помолчал. — Кстати, насчет расследований. Я тут своей теще на день рождения паззл подарил. Она у нас еще весьма бодрая мадам и страсть как любит всякие хитрые головоломки. Но паззл был не простой, а с ее собственным изображением.

— Оригинально, — сказал Меркулов.

— Да уж. Самое забавное, что мне это жена посоветовала! Мне-то, в сущности, все равно, как вы понимаете, что дарить, теща — теща и есть, но жена говорит: прояви внимание, прояви внимание! Ну я и проявил. Сделали большую фотографию, наклеили на кусок картона, потом всякими хитрыми способами разрезали на много маленьких кусочков и перемешали. Ну вот, значит, сидим мы на этом дне рождения, теща паззл собирает, я краем глаза поглядываю. И только у нее начала вырисовываться картинка, тут как на грех жена моя — ее собственная дочь, черт побери, — президент засмеялся, — спрашивает: «Мама, ты уже поняла, кто здесь изображен?» Теща моя, ни дать ни взять — мисс Марпл, внимательно посмотрела и ответила: «Да как будто лошадь какая-то…» — И президент уже захохотал во все горло, высвобождая галстук.

Меркулов сдержанно улыбнулся.

Смех прервался, президент сел за стол и внимательно посмотрел на своего посетителя: