Читать книгу "Русское язычество. Мифология славян - Николай Иванович Костомаров"

ее заменяет Rosa althea) — символ красоты и забав. По песенному мировоззрению это прекраснейший цветок на свете. «Скажи мне правду, моя душа (в некоторых вариантах этой песни с таким вопросом обращаются к какому-то мальчику), какое растение лучше всех в свете: крещатый ли барвинок, пахучий ли василек или красная роза?» На это следует такой ответ: «Крещатый барвинок устилает сады, пахучий василек имеет три запаха, а лучше розы, красной розы, нет ничего на свете». Девица, хвалясь перед матерью своею красотою, сравнивает себя с полною розою:

Та скажи мини правду, мое серденя,

(в др. варианте: мале пахоля,

в третьем — обращение к дуброве)

Над якую травину на свити нема!

Чи над той-то хрещатий барвинок,

Чи над той-то запашний василек,

Чи над тую червоную роженьку?

Хрещатенький барвиночок сади устила,

Запашненький василечок три запахи ма,

А над тую роженьку,

А над тую червоную,

На свити нема!

Ти думаешь, моя мати, що я не хороша,

А я, мати, так хороша, як повная рожа.

Прикладывая розовый цветок к своему лицу, девица говорит:

По загуменье червона рожа;

Надийшла туда красна паннонька,

Урвала соби червону рожу, та прикладала к свому

личеньку:

«Коби ж у мене таке личенько, ладила ж бим ся

за цисаронька!» —

если б у нее было такое личико, то она бы могла выйти замуж за цесаревича.

Рожа — символ удовольствий, молодости. Предаваться живым забавам, веселости на песенном языке называется скакать в рожу. В веснянках говорится, что молодцы и девицы скачут в рожу и калину:

То в рожу, то в калину, —

а старые деды и бабушки — в колючки и в крапиву:

То в бодлаки, то в крапиву.

В этом смысле в свадебных песнях брат невесты, желая сказать, что сестра его еще молода и ей предстоят забавы и удовольствия молодости, выражается, что сестре его не следует выходить замуж, потому что уже процветает роза, а вместе с тем крещатый барвинок устилает садик и пахучий василек поднимается до плетня.

Та нейди, сестрице, молодою замиж:

Та вже рожа процвитае,

А хрещатенький барвинок

Устилае садочок,

А запашненький василечок

Из тином ривняться.

Свадебное торжество в песнях изображается в образе пути, усеянного розами: по одному варианту это путь на двор, где происходит пляска:

Ламлите роженьку,

Стелить дороженьку,

Щоб мягче ступати,

На двир танцовати, —

а по другому — в церковь:

Ламлите роженьку,

Стелить дороженьку

Нашому молодому

До Божого дому.

Рожа — украшение девицы. Молодец спрашивает девицу: отчего она не откликалась к нему, когда он ехал мимо ее ворот; она отвечает, что тогда цвела роза и она украшала себе ей волосы.

«Чи ти чула, дивчинонька, як я тебе кликав,

Мимо твои воритечка сивим конем ихав?» —

«Ой, хоч чула, хоч не чула — не озивалася,

В саду була, рожа цвила, а я затикалася».

Букет из роз — подарок милому:

Прийди, миленький, до мене,

Зивью тоби квитоньку

З рожевого цвитоньку.

Милый, лаская свою возлюбленную, называет ее красною розою.

Ой ти, дивчино, червоная рожа!

Цветущая роза означает также здоровье.

Женщина, отданная замуж в далекую сторону, пускает по воде розовый пучок. Мать, увидев его и заметив, что цветы поблекли на воде, заключает, что дочь ее больна.

Ой, зирву я зь рожи квитку, та пущу на воду:

Пливи, пливи, з рожи, квитко, та до мого роду.

Ой, приплила з рожи квитка, та й стала крутиться;

Вийшла мати води брати, та й стала журиться:

«Либонь же ти, моя доню, недужа лежала,

Що вже твоя з рожи квитка на води зовьяла».

Мысль, что отец бережет красоту и здоровье дочери, а напротив, свекор не заботится в равной степени о своей невестке, выражается так: женщина говорит, что посадит розу и поставит сторожем своего отца; сторож надежный — роза не ощипана:

Посажу я рожу, поставлю сторожу,

Поставлю сторожу, батенька мого;

Ой, певна сторожа — не щипана рожа.

То же препоручает она свекру, но сторож оказывается ненадежным: роза ощипана.

Непевна сторожа — пощипана рожа.

В весенних песнях и играх роза олицетворяется в виде девицы и ей придается мать. Тума (девушка из помеси татарской и малорусской крови) водила хоровод; ведет, ведет и станет, поглянет на девиц, все ли девицы в хороводе. Нет одной рожи. Мать чесала рожу и научала ее: «Дочь моя, роженька, не становись близ тумы: тума сведет тебя с ума — сожмет тебе ручку, снимет с тебя золотой перстень».

Тума танчок водила,

Веде, веде та й стане,

На дивочок погляне:

Чи вси дивочки в таночку?

Тильки рожи не мае;

Мати рожу чесала,

А чешучи навчала:

«Донько моя, роженько,

Не становись край туми!

Тума зведе из ума,

За рученьку издавле,

Золот перстень издийме».

Варианты этой песни замечательны. Вместо тума поют также Дунай и туман.

Дунай танчик водив,

Веде, веде та й стане

………..

«Донько моя, роженько,

Не становись край Дуная:

Дунай зведе из ума».

А в варианте, записанном в Киевской губернии, сама мать называется рожею:

Туман танчик водив

— и пр.

«Донько моя, роженько,

Не становись край тумана:

Туман зведе из ума!»

Чи вси дивочки в таночку,

Тильки роживни не мае;

Рожа дочку чесала,

А чешучи навчала:

«Донько моя, роживно», и пр.

В варианте же из Воронежской губернии рожа носит двойное и непонятное имя рожи-спажи (?).

Чи вси дивочки в таночку?

Роже-спажи не мае.

Мати рожу чесала,