Читать книгу "Обреченные на вымирание - Деткин Андрей"

Андрея нырнула в шлем и дернула. Он не смог вытащить пистолет. Тот зацепился за ремешок, я это видел, и драгоценные доли секунды были потеряны. У нас за спинами послышался металлический лязг затворов. Мы обернулись, сзади в десяти шагах стояли три техника, которые мгновение назад возились с мачтой прожектора. Они держали в руках автоматы и целились в нас. Заправщик шустро подбежал к кабине, схватил с сиденья карабин. Шланг с вытекающими остатками керосина валялся на бетоне.

Когда я вновь посмотрел на мэра, он уже находился за спиной нового пилота. Герман стоял, немного расставив ноги, левой рукой сжимал запястье правой, в которой находился не весть, откуда взявшийся пистолет - на комбинезонах нет карманов. Он склонил голову вправо, прищурил левый глаз, словно морщился от яркого солнечного света. Губы продолжали тянуться в обманчивой улыбке.

- Спокойно. Спокойно, - говорил мэр, - давай, Андрей, без эксцессов. Доставай, что там у тебя?

Андрей медлил, его правая рука все еще сжимала пистолет. Он плавно повел кистью и сбросил ремешок с выпирающей части затворной рамы над большим пальцем. По выражению его лица было видно, что он еще не решил сдаться и прокручивает варианты.

- Андрей, хватит дурака валять, - Герман протянул левую руку вперед.

- Хорошо, ваша взяла, - как - то легко примирился Андрей. Вытащил из шлема пистолет и положил на раскрытую ладонь. Все расслабились.

- Пойми, - говорил мэр, выходя из-за Германа, - сейчас военное положение и у меня нет времени с вами церемониться. Либо вы летите вместе, либо никто не летит.

- Он хотя бы летал раньше?

- Летал, но ему это не обязательно.

- Понимаю, понимаю. Сторож, значит. Страховка, так сказать.

Андрей изобразил на лице что-то на подобии улыбки. Я заметил, что это дается ему с трудом, как и само спокойствие.

- Понимай, Андрей, как хочешь, но вас одних я отпустить не могу.

- Ладно, проехали. Давайте уже грузиться.

- Вот и отлично, я знал, что ты не дурак и с тобой можно договориться. Степан, подбери шланг и отгоняй цистерну, - скомандовал мэр заправщику.

Тот немедленно кинулся выполнять команду. Все кругом снова зашевелились. Генератор трещал, прожекторы освещали взлетную полосу, тягач заруливал за ангар. Андрей шагнул к трапу, мэр и новый пилот подались в сторону, пропуская его. Герман убрал пистолет в кобуру, приклеенную на боку под левой рукой. Мэр отозвал его в сторону, что-то сказал на прощание и потрепал по плечу. Герман поднялся на крыло последним.

Когда забирались в кабину, Андрей улучил момент, быстро заговорщицки спросил у меня:

- Как переносишь перегрузки?

- Нормально, - так же шепотом ответил я.

- Не забудь про МК…, - не успел он договорить - подошел Герман и, не скрывая любопытства, стал прислушиваться к нашему разговору. Андрей зло на него зыркнул, полез в кабину. Герман спустился на место второго пилота, отодвинул кресло до упора назад, прижался к спинке кресла и раздвинул ноги. Я последовал за ним. Встал на краешек сиденья, затем, придерживаясь руками за борт уселся между его ног. Было неприятно и унизительно находиться в таком положение. Приборная панель оказалась, буквально в двадцати сантиметрах от груди. Пробурчав, что-то матерное, Андрей опустил колпак. Несколько минут он подготавливал бомбардировщик к полету, щелкал тумблерами, сверялся с показаниями приборов. Загудели турбины. Приборная панель перед моим носом ожила, забегали огоньки, качнулись стрелки. Герман не позволил мне подсоединить «косу» к бортовым коммуникациям, подсоединился сам. Через минуту услышал сзади его голос.

- Я за него. Говори, что надо, передам.

Андрей обернулся и громко сказал:

- Ты чего творишь, сука? Быстро переключи штекеры.

- Это одно из условий, - спокойно ответил Герман, выдерживая испепеляющий взгляд.

Андрей снова выругался и отвернулся. Через некоторое время шум турбин возрос, самолет плавно тронулся с места. Сердце мое бешено забилось в грудь. Бомбардировщик бежал по взлетной полосе, набирая скорость. Замелькали прожектора. Меня вдавило в Германа. Долгий разбег и взлет. Самолет стремительно набирал высоту. Я сразу почувствовал, что Андрей взял слишком острый угол. Я навалился на Германа. Стало трудно дышать, словно на грудь положили бетонную плиту, перед глазами поплыли черные круги. Спиной почувствовал пистолет в кобуре третьего пилота, молнию, все складочки, шовчики и бугорки на его комбинезоне, а самолет все продолжал набирать скорость.

- Круто берешь, - услышал сквозь звон в ушах сдавленный стон Германа. Темная пелена застилала глаза, окутывала сознание. Я вдруг вспомнил, но уже было поздно, что не пристегнул мобильный комплекс медицинской помощи к запястью - сокращенно МКМП, именно это мне пытался сказать перед стартом Андрей. Напоследок успел подумать: «Хорошо, что отлил». Свет померк, я соскользнул в бездну.

Я очнулся от того, что кто-то хлестал меня по щекам. Светлые вспышки сменялись тьмой, расплывались, словно в глазах стояли слезы. Почувствовал, что лежу на твердой поверхности. До слуха доносилось мерное, успокаивающее гудение.

- Михалыч, старичок, ты как? - услышал знакомый голос. Я не отвечал, с усилием раздвигал веки и приходил в чувства. Очередная пощечина, была лишней. Я заметил замах, сощурился и слабо дернулся, пытаясь уклониться.

- Вот и хорошо, давай поднимайся. Идти надо.

Меня подташнивало, голова гудела, как растревоженный улей. Всепоглощающая слабость превращала в бурдюк. Прикладывая усилия, попробовал встать, ноги не слушались и подламывались. Чьи - то сильные руки подхватили меня под мышки и помогли принять вертикальное положение.

Я осмотрелся. Насколько мог судить, находился в кабине просторного лифта. Рядом стоял Андрей и озабоченно заглядывал мне в глаза. Из-за его спины выглядывал Герман и тоже рассматривал меня.

На левой стене лифта заметил зеркало. Медленно повернул голову и уставился на свое отражение. Так я обычно выглядел после жуткого перепоя.

- Михалыч, все в порядке?

Продолжая разглядывать себя, я кивнул, а спустя некоторое время сказал.

- В порядке. Что со мной случилось? - спросил я, едва ворочая языком.

- Старичок, с тобой ничего страшного не случилось. Это от перегрузки. Главное, ты очухался и тебя не надо больше таскать. Мы уже на станции, спускаемся в жилые корпуса.

Послышался звонок, нижняя кнопка замерцала неоновым светом. Пол под ногами вздрогнул, ноги предательски подогнулись, Андрей крепче притиснул меня к себе.

Створы бесшумно раздвинулись. Взору открылся широкий коридор. «Неужели я на Луне», - думал я и не верил. Все выглядело по - земному. Под