Читать книгу "Час отплытия - Мануэл Феррейра"

уже умер? Нет, Витор добром не кончит. Как-то утром заявляет: «Матушка Жожа, сегодня мне приснился отец. Он вошел ко мне в комнату и долго говорил со мной». — «Ты уверен, что это был отец, Витор?» — «Да, уверен. Он был весь в крови. Нельсон, сказал он, приезжай на Острова Зеленого Мыса. Мы восстали». Нет, нет, Витор добром не кончит. Он тоже бунтарь, как и его отец. Ну посоветуйте, что мне делать? Как распутать этот клубок? Мать Витора давно уже умерла, братья и сестры уехали в Дакар, о них никто ничего не знает, известно лишь, что один брат работает в Сенегале диктором на радио. И вот что я ему сказала: «Выбрось ты эти глупости из головы. И думать забудь о поездке на Острова! На кой тебе шут дался этот Сантьягу? Хочешь вечно ходить голодным и спать ложиться на пустой желудок? А он заладил свое: «Хочу вернуться, все равно мне тут осточертело!» Надо этому парню прочистить мозги. Видно, навели на него порчу. Жили бы мы сейчас на Саосенте, я бы давно сводила его на спиритический сеанс. Там бы его вмиг вылечили, а здесь прямо не знаю, как быть. Только прочистить мозги ему необходимо». Не подлежит сомнению, что умственная тренировка, прочистка мозгов так же необходима для ума, как гигиена для тела, и потому христианский рационализм рекомендует ее всем людям, чтобы с помощью дисциплинированного, сознательного, размеренного образа жизни они обрели духовное и физическое равновесие.

Но вот весь кускус съеден. Гостьи очень его расхваливали. «А мне он что-то пришелся не по вкусу», — в простоте душевной призналась Валентина. «Да куда же лучше, голубушка?! Честное слово, я давно такого не пробовала». Валентина довольна сегодняшним вечером. Она устроила праздник главным образом в память о матери, которая покинула этот мир. Говоря откровенно, и нья Жожа, и дона Жужу скорее подруги ее матери, они знают Валентину с пеленок. Тетушка Жожа превосходно помнит тот день, когда родилась Валентина. «Душечка моя, это словно вчера было!» Дона Франсискинья, правда, не сохранила в памяти дня рождения Валентины, зато помнит ее крестины. «Так явственно, так отчетливо, будто все происходило вчера, доченька. Крещение было великолепное. Множество народа собралось в церкви святой Катарины. Присутствующих при обряде угощали кашупой, на всех хватило, наелись до отвала. А потом целую ночь напролет плясали батуке. Все были очень довольны. Никогда еще на Сантьягу не было такого батуке. — И сама она, Франсискинья, видела нечто подобное только в Мозамбике. — Теперь батуке у нас запретили. У меня на родине его исполняли совсем по-другому. — И дона Франсискинья предалась воспоминаниям о минувших днях. — Матушка Валентины была женщина добрая и рассудительная, любила помогать бедным, у нее прямо слабость была какая-то ко всем неудачникам, ко всем бедным и несчастным. Она обожала хорошо одеваться, знаете, многие платья выписывала из Парижа. Бывало, выйдет вечером погулять — не женщина, а картинка! Однако она не заносилась, не было в ней высокомерия». Гостьи чувствуют себя счастливыми, все собираются расходиться по домам. «Не хотите ли посидеть еще немного?» — «Доченька, время спать ложиться». — «Нья Жожа, вы собираетесь на Зеленый Мыс, на нашу родину, доброго вам пути. И сердечный привет всем родным и знакомым». — «Спасибо, доченька. Твой вечер удался на славу». Жожа уходит последней. Я смотрю на нее и думаю о том, что в обществе ньи Жожи часы летят, как минуты.

Вот она уходит, чуть-чуть вразвалочку, болтая и жестикулируя, беззаботная, довольная жизнью тетушка Жожа. Она направляется к остановке трамвая, что идет в сторону Аквариума Васко да Гамы. Подходит трамвай, она взбирается на подножку, протискивается в вагон и отправляется в путешествие через весь город. Прощай, Жожа! В скором времени она уедет на Острова Зеленого Мыса. Нья Жожа явится там во всем своем блеске и великолепии. Старые друзья встретят ее с распростертыми объятиями — зеленомысцы народ гостеприимный. Жожа заведет новые знакомства, ведь теперь она не кто-нибудь, она мать доктора Роландо, и это придает ей вес. Теперь ее будут звать «дона Жожа», а не просто «нья Жожа», в кармане у нее чековая книжка, деньги всегда имеют свою ценность, в любой части света, и нья Жожа хорошо это знает. Для старинных подруг и для родственников она привезет из Лиссабона подарки и будет коротать вечера в гостях то у одной, то у другой приятельницы, будет рассказывать им о далекой стране, куда ей посчастливилось попасть. Сейчас нья Жожа хорошо ее знает и будет рассказывать только чистую правду. Каждую минуту в воображении тетушки Жожи рождаются новые фантазии, и ни одно событие у ее друзей на Сан-Висенти — печальное или радостное — не обходится без нее, ведь ее всюду приглашают: на праздники, на вечера, на пикники, двери клуба Гремио гостеприимно распахнуты перед допой Жожей, и она заглядывает сюда иногда сыграть партию-другую в карты. Вот она снует по городу, как челнок — то туда, то сюда, пробегает свой родной Минделу из конца в конец; может быть, ей даже удается выкроить время и заскочить на соседний остров Сан-Николау, а то и на Браву, ведь это совсем близко, рукой подать, сейчас туда уж, конечно, летает самолет, а раньше об этом нечего было и мечтать: ленивый, медлительный парусник был единственным средством сообщения между островами, слава богу, эта пора безвозвратно канула в вечность. Наконец, довольная жизнью и собой, тетушка Жожа возвращается в Лиссабон, и, когда сходит на берег, о, когда она сходит на берег в этом милом, прекрасном Лиссабоне, то-то радости у родных. Жожа возвращается домой на пароходе «Мануэл Алфредо», вообще-то не все ли равно, какой это пароход — «Мануэл Алфредо», «Рита Мария» или «Ана Мафалда», а может, еще какой-нибудь пароход колониальной компании, например, «Кванза» или «Мануэл де Мело». На пристани в Алкантаре тетушку Жожу встречает толпа соотечественников — люди самого различного происхождения и социального положения, многие даже не знакомы, никогда друг друга и в глаза не видели, одни пришли, чтобы встретить тетушку Жожу, другие — ее товарищей по странствию, да, именно ради них, не стоит тут обольщаться на свой счет. Тетушка Жожа путешествовала со всеми удобствами — в каюте второго класса, а многие из этих несчастных ехали внизу, третьим классом, почти что в трюме, и им приходилось мириться с запахами судовой стряпни, зловонием трюма, краски, машинного масла, ветоши и снастей, приходилось мириться с морской болезнью, с постоянной тошнотой, с отсутствием удобств, с оравой голодранцев. Тетушка Жожа