Читать книгу "Палеонтология антрополога. Книга 2. Мезозой - Станислав Дробышевский"

Следы иногда могут рассказать и другие истории, кроме тупого подсчёта размеров. Например, в корейской верхнемеловой формации Ухангри найдены отпечатки лап зауропода, но только передних. Вряд ли это наследил дрессированный динозаврик во время гастролей цирка Дуровых, а зачем бы ещё огромному ящеру корячиться таким странным образом? Разгадка проста: ящер переправлялся через речку, перебирая и отталкиваясь передними ножками, тогда как зад всплыл и задние ноги не касались дна. Остаётся, правда, непонятным почему передняя часть тела с лёгкими погрузилась, а задняя часть с внутренними органами плыла, но, видимо, он сильно выдохнул.

Конечно, не только размерами удивительны титанозавровые. Например, Bonitasaura salgadori из сантона Аргентины была своеобразным аналогом нигерзавра — с почти такой же квадратной мордой, хотя всё же несколько скруглённой по углам. Монгольский Nemegtosaurus mongoliensis был почти что утконосым зауроподом, так как передняя часть его длинной морды заметно расширялась, хотя и не была уплощена вертикально. Возможно, тому же немегтозавру принадлежит безголовый скелет, описанный как Opisthocoelicaudia skarzynskii; вот как жить палеонтологам, когда от одного ящера известен череп, а от другого — скелет без черепа? Опистоцеликаудия — одна из самых нестандартных зауроподин: контактные поверхности её позвонков выгнуты «не в ту сторону» — выпуклые спереди и вогнутые сзади, в отличие от прочих зауропод (и не надо делать гениальных догадок, что «глупые учёные просто перепутали стороны», сейчас не XIX век для таких ошибок). Другая странность опистоцеликаудии — плотное смыкание лобковых и седалищных костей в единый костяной щит по всей их нижней длине и ширине. Третья несуразность — отсутствие пальцев на кистях: они не отсохли при жизни ящера, не потерялись в веках, это не патология и не причуда тафономии, их просто не было врождённо. Кстати, в одних слоях с костями немегтозавра-опистоцеликаудии найдены следы их стоп и отпечатки их кожи.

Маленькая тонкость

В ряду от прозауропод к продвинутым зауроподам кисти и стопы менялись вполне закономерно. У прозауропод и на кистях, и на стопах было по пять пальцев, причём большинство из них были длинными и когтистыми, хотя на кисти пятый был уже маленьким. У самых примитивных, всё ещё пальцеходящих зауропод типа вулканодона кисти-стопы укоротились и расширились, но в целом сохранили прежнее строение; на первых пальцах когти увеличились, а на мизинце кисти пропали фаланги. Чуть более продвинутые шунозавры перешли на полустопохождение, их пальцы стали совсем короткими, но всё ещё сохранялись по две-три фаланги в большинстве пальцев; кисть скорее четырёхпалая, стопа — пятипалая. Любопытно, что в дальнейшем стопа менялась сравнительно слабо, тогда как кисть — весьма заметно. У диплодоковых снова восстановилось пальцехождение; в кисти всё ещё пять пястных, но они очень короткие, сохранялось по одной широкой короткой копытастой фаланге в каждом пальце кисти, только первые пальцы двухфаланговые, с огромным когтем. У брахиозавров тоже пять пястных, но они снова резко удлинились и прижались друг к другу так, что первая почти сомкнулась с пятой, именно на утолщённые первую и пятую шла максимальная нагрузка, стопа превратилась в трубчатую колонну; в первом пальце по-прежнему две фаланги (считая с когтем), в остальных — по одной. Наконец, у опистоцеликаудии в кисти по-прежнему пять пястных, но запястные кости и фаланги исчезли вовсе, так что колоннообразность достигла апогея. На стопе опистоцеликаудии по прежнему сохранялись по две фаланги в первых трёх пальцах, одна — в четвёртом и совсем пропали в мизинце, так что тенденция к редукции тоже прослеживается, хотя и не так ярко как в кисти.

Как и все прочие динозавры, зауроподы откладывали яйца. Яйца зауропод были почти идеально круглыми, иногда очень большими — диаметром от 12–15 до 20–30 см, со скорлупой до 1,5 мм толщиной; самые крупные обычно обозначаются как оород Megaloolithus с кучей оовидов. Нечасто, но иногда удаётся сопоставить яйца с реальными видами: это сделано для аргентинского Saltasaurus loricatus и французского Hypselosaurus priscus. Показательно, что яйца лежат огромными кладками — до 25 штук — в продолговатых ямах, почти идеально соответствующих ширине задней лапы зауроподихи, так что можно видеть как самки небрежными движениями копали свои гнёзда. Впрочем, не все круглые яйца принадлежали зауроподам: остатки эмбриона из долины Хатег показывают, что тамошние яйца Megaloolithus siruguei несли орнитоподы Telmatosaurus transsylvanicus.

Последний известный зауропод — Alamosaurus sanjuanensis. Его останки обнаружены в слоях непосредственно под иридиевым слоем, маркирующим границу мезозоя и кайнозоя. Предполагалось даже, что отдельные представители пережили падение астероида, хотя доказательств этому в реальности нет. Аламозавр был в числе крупных зауропод — около 20 м, что позволяет развивать гипотезы о сверхконкуренции. Секрет в том, что для успешного выживания гигантских динозавров необходимо, чтобы успешными были все возрастные стадии — от свежевылупившихся розовых детёнышей до заслуженных, убелённых сединами патриархов. Только что появившиеся на свет полуметровые зауроподики должны быть идеальными конкурентами всем полуметровым растительноядным динозаврам, способным дотянуться лишь до невысоких травинок и веточек. Пятиметровые подростки должны быть идеальными конкурентами всем пятиметровым ящерам, щиплющим листву с довольно высоких деревьев. Десятиметровые… Ну вы поняли. Учитывая прожорливость невероятных монстров-проглотов, конкуренция эта, да ещё на фоне похолодания и смены растительности, была убийственной для большинства видов. Когда кто-то неизбежно вымирал, новые виды не возникали, так как в уже плотно занятую экологическую нишу пробиться было невозможно. Разнообразие падало, и когда вымер последний царь горы, динозавры кончились. Очевидно, сверхконкуренция была не единственной причиной вымирания динозавров, но немало ему способствовала.

Птицетазовые динозавры в мелу были намного разнообразнее, чем в юре. Появление множества не слишком высоких цветковых с очень густой листвой позволило расплодиться растительноядным с короткими шеями, а огромные шеи зауропод стали уже не столь принципиальны для выживания. Особенно задалась жизнь орнитопод в Европе, Северной Америке и Азии.

В мелу ещё можно было встретить поздних, но по-прежнему примитивных представителей Hypsilophodontia, например, двухметровых Hypsilophodon foxii и Orodromeus makelai. Это были своего рода газели мелового периода, доступное мясо для ленивых. Как ни странно, гипсилофодонты вполне успешно дожили до самого конца периода (например, Thescelosaurus neglectus), сохранив самое генерализованное строение, в частности — пятипалые кисти и мелкие зубки по всей длине верхней челюсти и задней части нижней, хотя в передней части нижней они всё же заместились клювом. Возможно, выживать гипсилофодонтам помогала способность рыть норы, о чём свидетельствуют как мощные руки Parksosaurus warreni, так и сами норы, принадлежащие Oryctodromeus cubicularis — несколько метров длиной, извилистые, овальные в сечении. От Leaellynasaura amicagraphica сохранилось очень немного, но эта зверушка любопытна главным образом своей географией: её останки найдены в той части Австралии, которая в то время располагалась южнее Полярного круга, так что часть года тут царила полярная ночь; вероятно, поэтому у лиэллиназауры были такие большие глаза. Gasparinisaura cincosaltensis, Talenkauen santacrucensis и некоторые другие виды из Аргентины замещали недостающих в Южной Америке гадрозавров до самого конца мела.