Читать книгу "О том, что есть в Греции - Катя Федорова"

– Саския?! О! Так звали жену Рембрандта.

Через неделю голландец, ошалевший от тотальной образованности северных венецианцев, взревел:

– Нет! Так зовут МОЮ жену!

Так вот Ксантиппа. Я помню про Саскию, но как удержаться? Заговорили о Сократе и его супруге, обладавшей взрывным характером, чуть ли не благодаря которому согласно легенде он и стал философом.

– Да это слухи все! – заявила моя Ксантиппа. – А распустили их дружки Сократа. Такие же бездельники, как и он. Сократ не работал. То есть он, конечно, типа «учил». Но! За еду и за вино – причем для самого себя. Целыми днями шлялся по симпозиумам. Придет – зубы от каберне синие, хитон порван. А дома жена и дети сидят голодные. И вообще. Если бы люди внимательно читали биографию Сократа, то поняли, что у Ксантиппы, наоборот, хороший был характер, золотой!

– Э-э-э, почему?

– Да потому что это не она его убила!

Шнурки

Когда я засобиралась замуж за иностранца, подруги меня предупредили:

– Бэкграунд – разный, культурные коды – разные, у вас будут сложности. Как, например, ты собираешься жить, не цитируя старых любимых фильмов? Как наладишь нарратив семейной жизни без фундаментального: шьорт побьери, это кричит твой вакуум, а шо это я в тебя такой влюбленный?

Ну, влюбленному-то море по колено, подумаешь, бэкграунд какой-то. Перебьюсь, решила я, как-нибудь и без обволакивания цитатами. Когда любишь – это неважно. Любовь приводит людей к общему знаменателю. Замыливает личную специфику. Расфокус зрения настолько силен, что иногда даже лица возлюбленного толком не видно – но ты точно знаешь, что там, в этом волшебно-радужном тумане, колышется кто-то очень красивый и хороший. Влюбленные настолько близоруки, что легко могут упустить из виду, что любимый человек, например, вообще-то негр. Или женат и с тремя детьми. Или президент Америки. Не бросается в глаза, ничего не поделаешь. Не то чтобы это что-то изменило, но – сам факт! Как же я раньше этого не замечал(а)? – хлопают себя по лбу на пятом году совместной жизни супруги, у которых начинает потихоньку восстанавливаться зрение.

Годы шли, проблема общих цитат не всплывала, я и забыла о ней. Честно говоря, столько всего навалилось, что тут бы на фронт, так сказать, граунде разобраться. Но вот однажды подходит ко мне муж и говорит специальным соловьиным голосом, который прорезывается у супругов, когда им срочно что-то надо:

– Кать, ты не могла бы для меня кое-что сделать?

– Да, – ласково ответила я с амбивалентной женской интонацией, которая подразумевает, что угу, любимый, для тебя – все, что хочешь! Но одновременно намекает, что я страшно занята и не надо, пожалуйста, ждать, что я сейчас все брошу – и диван, и книжку – и побегу выполнять желания, как золотая рыбка.

Стоит, не уходит.

– Ну, что там у тебя?

– Катя! Погладь мне шнурки!

– Что-о? Ты шутишь?

– Зачем? Они мятые.

Я онемела. Выронила книгу. Раскрыла рот, чтобы переспросить, но тут же снова его закрыла.

В голове звякнуло: «Вот оно! Всплыло! Бэкграунд проклятый!»

Он нетерпеливо повторил:

– Так что, погладишь?

– Тут, понимаешь, такое дело, – промямлила я. – Не могу! Бэкграунд не позволяет.

Чувствую – не верит. Мыслит поверхностно, не копает вглубь. Прямолинейно подозревает лень и саботаж.

И как ему объяснить, что лень тут ни при чем, а виновата русская культура?

Но встала и погладила ему шнурки. Потому что ну какие, шьорт по-бьери, могут быть культурные коды между родными людьми? В конце концов, мы уже давно придумали свои.

Рецепт

Курица с хилопитес

Прежде всего надо сказать несколько слов о хилопитес.

Это вид макаронных изделий, который весьма популярен в греческих домах – и в городе, и в сельской местности.

Хилопитес продаются в греческих магазинах, если вы не счастливчики, которым их присылают из деревни.

Ингредиенты:

курица средних размеров или 4 ножки (у меня была половина желтой домашней курицы)

500 г хилопитес или любых макаронных изделий из твердых сортов пшеницы

2 луковицы, натертые на терке

чеснок, мелко нарезанный

3 горошка душистого (ямайского) перца палочка корицы

2 помидора, томатная паста или банка мелконарезанных помидоров

оливковое масло для обжарки курицы

белое сухое вино

соль, перец

с

ыр для посыпки

• Курицу разрубаем на порционные куски и быстро обжариваем со всех сторон до золотистой корочки.

• Добавляем потертый на терке лук и чеснок. Обжариваем еще минутки две, гасим белым вином.

• Когда алкоголь испарится, кладем все пряности и заливаем томатной пастой, разведенной горячей водой, тертыми помидорами. Варим курицу до готовности. Я, как обычно, делаю в скороварке – уходит примерно полчаса.

• Тем временем разогреваем духовку до 220 °C.

• Вынимаем готовую курицу на тарелку, чтобы не мешалась, и закладываем хилопитес в кипящий бульон. Корицу и перец выкидываем.

• Самостоятельно соотнесите количество бульона и макарон – пропорции должны быть такие, чтобы хилопитес полностью выпили жидкость. Если бульона мало, на данном этапе не возбраняется подлить кипяточку.

• Ставим хилопитес в духовку минут на 15–20 – зависит от сорта макарон. Доводим до готовности, поглядываем и помешиваем время от времени.

• Сервируем – кладем в тарелку курицу и посыпаем любимым сыром.

Сиз

Греция – это мощная мясная держава. Непобедимая протеиновая армада. Ягнятина, баранина, молочные поросята – все свежее, сладкое, как шоколад, никогда никакого маринада, упаси бог, парное мясо жарят, парят, томят, замороженное за еду не считается. Порции рубят топором – на килограммы. Национальная калькуляция предупреждает: слабаки сидят дома.

В связи с таким валом качественного продукта в Греции отсутствует институт ресторанного снобизма. Солидным заведениям выкручивают руки владельцы маленьких домашних харчевен и усатые чабаны – их прямые поставщики. Рафинированный ресторатор дышит на мишленовскую звезду, протирает ее полотняной салфеткой, в уголке глаза дрожит слеза. Сидит в своем руф-гарден с видом на Акрополь гордый и одинокий, как лермонтовская сосна на голой вершине.

Тем временем «стекляшка» – низкий жанр, фаблио – переполнена. Пиликает шансон. На окнах ожерелья из красных жгучих перцев. Жирный запах базилика. Дым коромыслом. Чад от жаровни. Угли трещат. Домашнее вино на розлив. Исполинские миски салатов. Свежезапеченное мясо поливают соусом и туго запеленывают в лепешку-свивальник, как младенца.