Читать книгу "Рогора. Ярость обреченных - Роман Злотников"

Вот только Эрик был сыном Бергарского и Софии де Монтар – настоящих бойцов по своей натуре. Он был обязан мне – ведь именно я приютил их с матерью и оказал поддержку в возвращении престола и усмирении последних очагов ракоша, когда сам имел великую нужду. Я помнил его еще совсем ребенком, потом сопливым мальчишкой и не ожидал, что, возмужав, Эрик полностью от меня отвернется. Впрочем, это дело его совести.

Последние годы противостояния дались мне особенно тяжело – ведь я не молодел год от года… По совести сказать, мне уже давно хотелось уступить корону возмужавшему сыну, показавшему себя достойным воином, а после полководцем и правителем, – но меня удержали. И жена, и сын, и советники… Пусть и старик, я все еще оставался вечным знаменем для воинов, живой легендой, не терпящей окончательных поражений. И видимо, самой судьбой мне была уготована честь закончить эту войну.

Было еще много славных битв, побед и поражений, предательств и ударов в спину. Если с базилевсом Дмитрием я сумел найти общий язык и даже заключил новый союз о взаимопомощи – причем сын принципиальностью пошел в отца и неуклонно выполнял союзнические обязательства, – то с Эриком мы окончательно рассорились, дело дошло до кратковременной войны. Правда, мои ветераны живо показали лехским выскочкам, кто здесь самый крепкий, а молодой базилевс вскоре изготовился к наступлению с востока – и лехи ретировались, списав все на недоразумение и самоуправство гетмана юга… Ну-ну. А союз с Дмитрием мы закрепили династическим браком – я выдал за базилевса свою старшую дочь Элиару.

Вообще, династические браки были вопросом сложным: как только у Эдрика и Софии пошли малыши, а у Феодора появился наследник, я предложил старому другу ряд брачных союзов. Мне мечталось, что, повязав правящие династии родственными узами, мы сумеем в итоге объединить наши земли в единую державу – под властью наследника, в чьих жилах будет течь кровь каждого из нас. Но Эдрик, не отвергая до конца саму идею, очень сильно сомневался в возможности объединения держав без военного конфликта. Ибо на деле его королевство и держава ругов были чересчур разными даже в плане мироощущения и мировосприятия жителей, не говоря уже о постоянной внутренней борьбе магнатов и боярских партий, жаждущих власти. При объединении государств их противодействие и борьба за сохранение и приумножение собственного влияния и богатств могли бы стать как причиной восстаний, так и гибели единого наследника.

Но тем не менее предварительные договоренности были заключены. К примеру, о брачном союзе вели успешные переговоры Феодор и Эдрик – однако его воплощению помешало убийство Бергарского и вспыхнувший за ним ракош. А после усмирения бунта никакой речи о будущей свадьбе быть уже не могло… Элиару же я в свое время собирался выдать за Эрика, но поражение в «скорбной битве» и последовавшее за ним отчуждение нарушило мои планы. Ну и пусть. Обратной стороной династических браков нередко становилось личное несчастье нелюбимых супругов – а так все мои дети обрели личное семейное счастье. Даже Элиара, ставшая женой мужественного, мудрого и благородного человека, нежно полюбившего свою молодую супругу.

Со смертью Валдара в горском княжестве началась очередная борьба за власть, длившаяся три года и стоившая жизни не одному каравану, шедшему горным проходом. Но наконец мы решили и эту проблему, возведя на княжение очередного потомка Вагадара, лояльного к нам, – его внука Вальтара.

Заурцы же, исчерпав возможности ведения наступательной войны, всерьез перешли к оборонительной, причем с каждым годом их крепости становились все мощнее и неприступнее. Но затяжная, многолетняя война подорвала силы султаната, вскрыв все слабости государства-хищника. Ставшие непомерными налоги в провинции, казнокрадство и взяточничество вкупе с землячеством и преимуществом родственных связей, бунты гвардии и, наконец, объявление о независимости дальних провинций… Заурцам стоило бы покинуть Рогору и все силы бросить на выравнивание ситуации внутри страны, но все три сменившихся за последние годы султана (а что вы хотели, интриги!) видели в борьбе за север чуть ли не свой монарший долг. За что и поплатились… Ибо в итоге все три султана погибли – кто от руки предателя, кто от яда, а кто и под ятаганами взбунтовавшихся ени чиры. А я все же вернул себе Рогору… Точнее, всем ее сыновьям и дочерям, когда-то утратившим Родину.

Сегодня у меня как гора с плеч свалилась. Сегодня я наконец-то подниму корону над головой Георгия и провозглашу его монархом, а его детей по старшинству – прямыми наследниками. Сегодня я исполнил свой долг, теперь же осталось лишь воплотить мечту – провести остаток своих дней в покое, рядом с женой и младшими внуками. Провести их в отстроенном тереме под Лецеком, где когда-то появился на свет маленький Гори и мы с Энтарой пережили столь редкие мгновения счастья.

Да, Рогоре уже не стать великой державой, как о том мечтал Когорд. Слишком много сил и крови потрачено на ее освобождение, слишком большую цену мы за то заплатили. Не стать Рогоре, державе ругов и лехскому королевству, единым государством, а нашим народам не слиться вновь в единую склабинскую нацию, способную противостоять любым угрозам с Востока и с Запада – как о том мечтал уже я… Но боюсь, это просто невозможно, и мои грезы были действительно лишь грезами – наивного, прекраснодушного юнца…

Поднимать страну придется практически из ничего, на пустом, разоренном месте – и похоже, без помощи и протектората Ругии нам действительно не обойтись.

Хотя почему нам? Ведь теперь это долг моих детей и внуков… Одно радует – в будущем базилевсе течет и наша с Энтарой кровь, кровь Когорда, кровь Рогоры!

* * *

«Заурский султанат (султанат, держава мамлеков) – империя Востока, за последние сто лет включившая в себя практически все уцелевшие осколки Халифата и ставшая едва ли не самым грозным хищником в истории. Даже ее знаменитый предшественник, Халифат Сулемидов, не покорял своих восточных и западных соседей столь скоро и безжалостно.

Началось все с восстания в акыджаке Заура, когда суровые сипахи-мамлеки решились скинуть власть Сулемидов, забывших о прошлой воинской доблести и справедливом правлении. Последний эмир из некогда знаменитого рода великих халифов, Хуссейн аль-Сулемид, настолько замучил своих подданных неподъемными поборами, в итоге спускаемыми на невероятную роскошь столичных дворцов и гаремов (говорят, ложе каждой наложницы эмир выстилал лишь соболиными мехами, немыслимо дорогими на Востоке, а его личные покои были целиком из золота), что мамлеки нарушили вековые клятвы верности и вырезали в пограничном акыджаке верные Хуссейну гарнизоны. Однако, понимая, что эмир не простит предательства и в конце концов сумеет собрать войско для подавления мятежа, они вторглись во внутренние провинции, собирая под свои знамена всех недовольных. Вскоре за мамлеками уже следовала значительная армия искусных воинов, в то время как от последнего Сулемида отворачивались недавние льстецы и придворные лизоблюды, спасая свои шкуры от неотвратимого возмездия. И в 31 г. от провозглашения Республики последний эмир из древнего рода великих халифов был предан жуткой казни – заживо сожжен в медном быке. А мамлеки выбрали из своей среды нового правителя, Анвара Багради, провозгласившего себя султаном и заодно – настоящим преемником халифов. В его распоряжении уже было сильное боеспособное войско, и он повел его за собой, вторгаясь в сопредельные земли. Мамлеки были весьма доблестны в бою, мужественны в поражении и вскоре прославились своим воинским умением. К концу правления Анвара подвластные ему земли простирались далеко на восток и были официально именованы Заурским султанатом».