Читать книгу "Рогора. Ярость обреченных - Роман Злотников"

Казалось, что тот год станет последним в нашей «реконкисте». Казалось, что объединенными усилиями мы выбьем врага из Рогоры и страна обретет независимость. Тогда я был еще молод и полон надежд на великое будущее собственной державы – мечты, повторяющие чаяния Когорда… Они разбились о заурское коварство и лехское вероломство: перед самым началом похода участники давно созревшего заговора отравили Эдрика и устроили кровавую бойню его сторонникам. Как оказалось, истинных единомышленников у моего старого друга было не так уж и много, а вот грезящих старыми свободами оказалось гораздо больше… На треть поредевший корпус двинулся не по Каменным пустошам, а навстречу ругским отрядам, не ведающим о ракоше. Передовые части их попали в засаду и были истреблены, а сумевшие отбиться отступили к границе, где начались ожесточенные бои.

Ландскнехтов бунтовщики перекупили и бросили на нас с севера, а с юга ударило пятидесятитысячное войско заурцев, не смирившихся с предыдущими поражениями. Враг заранее договорился с бунтовщиками и ударил практически одновременно с ними – и они смогли воплотить свои планы в жизнь! Треклятые бастарды… Даже сейчас я наливаюсь гневом при воспоминании о тех днях!

И все же мы устояли несмотря ни на что: София сумела бежать из столицы с детьми, предупрежденная верными шляхтичами, а в корпусе, что Эдрик бросил нам на помощь, преобладали ветераны битвы на Багровом поле – и ракош в нем не удался: две тысячи бунтарей просто были посажены на кол. Традиции, чтоб их… Наступление заурцев мы остановили на севере Рогоры, измотав противника в оборонительных боях, а ландскнехтов заманили в засаду и перебили присягнувшие королеве-регентше шляхтичи. Основная же часть участников ракоша и их силы были истреблены в решающем сражении с большим полком ругов, ведомым самим базилевсом…

Да, мы победили – но какой ценой? Пусть Феодор, войдя в наше положение, и ограничился самыми незначительными территориальными претензиями, искренняя, но столь короткая дружба лехов и ругов дала серьезную трещину, что с годами лишь ширилась. Казна Софии опустела, военная мощь союзника снизилась втрое. Я потерял более половины войска, в одиночку сдерживая напор султаната. Если это была и не катастрофа, то очень близко к ней.

Но и держава заурцев уже очень серьезно надорвалась в затянувшемся противостоянии. Государство-хищник, чье продвижение в конце концов серьезно затормозили и на западе и на севере, перестало обогащаться за счет грабежа завоеванных земель и тут же столкнулось с экономическими проблемами. Их попытались решить подъемом налогов, что вызвало, в свою очередь, недовольство населения и ряд внутренних восстаний. Кроме того, не имея необходимого числа «добровольцев» в разоренных землях, в корпус «новой пехоты» начали забирать детей из центральных провинций, сердца державы, что породило очередной виток внутреннего напряжения. Наконец, ушли в небытие старые, овеянные славой еще прошлых успешных походов полководцы, чей авторитет был непререкаем, а пришедшие им на смену выдвиженцы из числа прихлебателей султана не пользовались должной популярностью. И при очередной отправке на север ени чиры подняли восстание, которое пришлось буквально утопить в крови, а треть всадников-сипахов не явились на зов султана. Гиштанцы, вдохновленные нашими успехами и имея перед собой заметно ослабевшего противника, перешли в масштабное наступление, поддерживаемые Гаскарским герцогством и многочисленными добровольцами из ванзейских дворян. Семилетняя передышка позволила им накопить силы, италайские кредиты привлекли в их стан множество кондотьеров, и дела их пошли на лад: всего за год их земли были освобождены наполовину. Так что заурцам пришлось переключиться на новый, более опасный для себя театр военных действий, а я перешел в наступление, даже не пытаясь вновь накопить силы. И преуспел! Многочисленных гарнизонов врага в Рогоре уже не осталось, малые их укрепления пустовали, а большие оборонялись незначительными силами. Спустя два года я продвинулся еще южнее, доведя численность войска до десяти тысяч.

В ответ заурцы начали ускоренно «осваивать» уже захваченные земли Рогоры. Недовольных их правлением они казнили, так что в будущем я уже не мог рассчитывать на помощь местного населения. В то же время подрастающих мальчишек поголовно записывали в ени чиры, вязали кровью земляков и бросали в бой против нас в первых рядах. Ситуацию усугубило то, что мы не знали о подлом приеме противника и уничтожали молодое пополнение ени чиры с присущей ненавистью к «новой пехоте». Когда же разобрались, что к чему, было поздно: «свежая кровь» из рогорских юношей уже всерьез стала держать сторону захватчика, отчаянно сражаясь с освободителями… Пожалуй, это было самое ужасное на этой войне, самый подлый шаг врага.

Мы долго восстанавливали силы – королевство лехов под регентством Софии и моя Новая Рогора. Но еще через семь лет войны мы полностью восстановили их, а я уже занял не только весь север, но и центр земель Родины… Правда, и заурцы поднакопили сил, измотав гиштанцев в оборонительных боях и коротким, но мощным контрнаступлением отбросили их на север. И мы и враг готовились к решающей битве, что определила бы исход этой войны, но я рассчитывал не только на своих людей и лехов, но и на помощь ругов. В конце концов, Феодор твердо намеревался оказать нам военную поддержку – и я был уверен, что вместе мы победим!

Вот только никто не вечен… Базилевс был немногим меня старше, ему исполнилось едва ли сорок семь лет. Расцвет для мужчины… Но Феодор повредил руку на охоте – казалось бы, чепуха! Вот только лекари и сам базилевс упустили быстро развивающееся заражение – и вскоре моего верного союзника не стало… Вокруг престола тут же закрутилась мощная интрига, и, хотя в итоге трон занял истинный наследник государя, молодой базилевс Дмитрий, фактически к власти пришла враждебная нам боярская партия. Действующий договор о взаимопомощи был расторгнут, хотя руги и не отказались от протектората над моим королевством. Только уже вечного… А повод? Повод много лет назад дали участники ракоша и убийцы Эдрика, что столь вероломно напали на союзника.

Так что в итоге в решающей битве плечом к плечу дрались лехи и рогорцы – и проиграли… Причем исход сражения решило мужество намертво вставших на своей позиции орт ени чиры, набранных именно из рогорцев. Они погибли все до единого, но удержали прорыв моих баталий. И хотя мы практически опрокинули левый фланг ударом крылатых гусар, а в центре моя пехота в конце концов потеснила врага, атака сипахов на правом прорвала наши боевые порядки. И если мы с Георгием, старшим сыном, находились в шеренгах баталий, молодой король Эрик, наследник Эдрика и Софии, держал ставку позади войска и бежал, спасаясь от настигающих его делилер… С этого момента лехи дрогнули, да еще и акынджи левого фланга вернулись в бой, вдвое усилив натиск.

Да, мы проиграли в тот день – и если мои баталии вкупе с кирасирами сумели отступить, сохранив боевые порядки и знамена, лехи к вечеру сломали строй и бежали, во множестве истребляемые в спину.

Трагедия «скорбной битвы» была велика. Эрик, король лехов и ливов, был коронован в семнадцать лет, и больше внимал придворным лизоблюдам, чем опытной матери, неспособной, однако, провести черту между сыном и королем… В итоге он принял сторону шляхты, убежденный в необходимости прекратить масштабную поддержку нашей борьбы, и по примеру ругов расторгнул договор о помощи… Впрочем, лехов тоже можно было понять – война давно уже шла не на их землях, к тому же им казалось, что заурцам уже не выйти к границам королевства. Собственно, они были во многом правы, более я не уступил врагу ни пяди земли – даже победа в «скорбной битве» не дала заурцам никаких территориальных приобретений. Отчасти понимал я и Эрика, пережившего горечь поражения и ужас, а после унижение бегства. Не каждый сумеет справиться с подобным и захочет рискнуть пережить его вновь.