Читать книгу "Жестокие святые - Эмили А. Дункан"

«Девушка-клирик Маржени была убийцей, которая больше преуспела в искусстве смерти, чем в магии. Она умерла от рук еретиков-магов крови, когда отправилась по приказу в Транавию».

Житие святых Васильева

– Мне нужно поговорить с on yaliknevi, – сказала Надя остальным, не обращая внимания, как Малахия скривился, словно от боли, когда она воспользовалась его проклятым титулом, чтобы обратиться к нему.

Ее явным достоинством было умение заставать врасплох. Поэтому неудивительно, что, когда она прижала Малахию к перилам винтовой лестницы, тот выглядел потрясенным.

– Надя, пожалуйста, – выдавил он сквозь стиснутые зубы, когда она подставила ему подножку, чтобы было легче скинуть его вниз, если ей этого захочется.

– Ты хоть раз говорил мне правду? – Она чувствовала, как сила забурлила в венах, хотя даже мысль о том, чтобы использовать ее против него, приводила в ужас. – Как принц узнал тебя?

– Понятия не имею, как он узнал мое имя, – сказал Малахия.

Он напрягся всем телом, но, когда понял, что ему не вырваться, расслабился и откинул голову назад. Сейчас от падения его удерживала лишь Надина нога и сжимающая рубашку рука.

– Это же твое заклинание оставило лазейку, чтобы меня могли видеть те, кто не является нашим врагом.

– Значит, принц наш союзник? – недоверчиво спросила Надя.

– Судя по всему, да. Но ты злишься на меня не поэтому.

Она толкнула его еще чуть-чуть назад, отчего его нога заскользила по полу, и он дернулся, пытаясь ухватиться за перила.

– Ты солгал мне, – процедила она сквозь зубы. – Ты заставил меня поверить, что всего лишь юноша, которого напугали до смерти, а на самом деле оказался самым худшим из чудовищ.

Он тяжело вздохнул.

– Да.

– Почему? – Ее голос надломился.

Она ненавидела, что он так на нее влиял.

– Потому что напуган до смерти, – пробормотал Малахия. – Хоть и худший из чудовищ. Надя, пожалуйста, дай мне встать. – Его голос прозвучал устало. – Я оценил твою угрозу, но знай, что я выживу после такого падения. В прошлый раз у тебя вышло намного лучше.

Она отступила назад, позволяя ему выпрямиться, а затем врезала по лицу.

Малахия снова прижался к перилам и засмеялся, вытирая кровь, которая полилась из носа.

– Я это заслужил.

– Ты заслуживаешь большего, – сказала Надя. – Мне следовало сбросить тебя.

Он посмотрел вниз, обдумывая такой вариант. Покачав головой, Надя покосилась на дверь и принялась спускаться по лестнице. Она хотела поговорить с ним там, где принц бы их не слышал. Малахия молча следовал за ней, пока они не спустились по лестнице. Но стоило ей схватиться за дверную ручку, как он, наконец, заговорил:

– У меня не было другого выхода, Надя.

Теперь настала ее очередь хранить молчание. Она повернула ручку, чтобы открыть дверь, но Малахия накрыл руку девушки своей ладонью. Его грудь почти касалась ее спины, согревая своим теплом.

– Чудовища существуют, и я их король. – Его голос звучал чуть громче шепота, а губы находились возле ее уха. – Мы оба знаем, что если бы я не соврал, то никогда бы не заслужил твоего доверия.

Наде хотелось оттолкнуть его и одновременно прижаться к нему. И в этом-то и заключалась проблема. Она не понимала, чего хочет. Почему это признание не разорвало связь, возникшую между ними? Почему она прильнула к нему?

– Неужели мое доверие так важно?

Его пальцы заскользили вверх по ее руке. А вторая рука обхватила талию.

– Надежда Лаптева…

Услышав свое полное имя с транавийским акцентом, она вздрогнула.

– Сильнее, чем ты можешь себе представить, towy dzimyka.

Надя судорожно вздохнула. А его рука скользнула по ее шее, заставляя запрокинуть голову. От этого прикосновения по телу пробежали мурашки, которые только усилились, когда Малахия прижался губами к ее горлу.

Ее решительность потерпела поражение в этой борьбе. А затем признала полную капитуляцию, когда он поднял голову и поцеловал ее в уголок рта.

– Это нечестно, – пробормотала она, когда он развернул ее и прижал к двери. – Ты используешь грязные приемы.

– Не буду врать, Надя, – иронично улыбнувшись, сказал он. – Я играю грязно.

А затем ее коварные, еретические руки предали ее, потянувшись к его голове, запутались в его волосах и притянули его лицо для поцелуя. Да, она злилась на него, ее взбесила его ложь, но даже этого оказалось недостаточно, чтобы погасить жар, который охватывал ее тело, как только Малахия оказывался рядом. Жар, который растекался по ее венам, когда он прикасался к ней.

Из его губ вырвался тихий удивленный стон. Малахия притянул ее ближе, и Надя ощутила, как прижимаются его бедра и как его рука тянет за волосы, чтобы углубить поцелуй. Выгнув спину, Надя еще ближе прижалась к нему, пока между ними не осталось ни сантиметра. Были лишь они, только они, жар его тела и напор его губ.

Несмотря на всю ложь, заговоры и нависшую опасность, которой он подверг их дрянной план, она поняла, что обладала властью над ним. Глава ордена чудовищ мог быть уничтожен прикосновением ее губ.

У Нади хватило ума, отложить эту мысль, чтобы обдумать ее потом, потому что через мгновение Малахия углубил поцелуй и просунул колено между ее ног, отчего все мысли тут же вылетели из ее головы.

Когда они наконец оторвались друг от друга, Надя хрипло рассмеялась, рассматривая сверкающую радугу на стенах башни.

– Отыщи Париджахан и Рашида. Я не знаю, что случилось с ними, когда меня забрали, и сильно переживаю за них, – сказала она.

Малахия кивнул.

Она обхватила рукой его подбородок и посмотрела ему в глаза.

– Докажи мне действиями, а не словами, что я не должна убивать тебя за то, кто ты есть, – прошептала она.

Вот только даже сейчас она сомневалась, что сможет когда-нибудь это сделать.

– Когда здесь все закончится, отправляйся в собор, – велел он. – Ни один из Стервятников не причинит тебе вреда.

Она почувствовала, как по спине растекся холодок ужаса.

– А Рашид и Париджахан уже знают о тебе?

– Да.

«Они скрывали это от нее. Все до единого».

– Надя… я… – начал он, но она взмахнула рукой и направилась к лестнице.

– Иди, – поторопила она. – Поговорим позже.

В этих словах скрывались угроза, обещание, заявление, что еще не конец и она не позволит ему очаровать себя.

Он помедлил, и от его нерешительности Наде стало только хуже. Она не знала, что делать, и не могла спросить совета у своих богов. Ее раздражало, что она чувствовала себя потерянной, преданной и сломленной.