Читать книгу "Древний Аллан. Дитя из слоновой кости - Генри Райдер Хаггард"

Все знатные люди и помощники царя открыли рот от удивления, выслушав мою смелую речь. Никто никогда не слышал таких слов, обращенных к его величеству. Царь покраснел, как будто от стыда, но ничего не ответил, лишь спросил про этого смельчака:

– Чего заслуживает этот человек?

– Смерти, о царь! – закричали они в один голос.

– Какой смерти? – спросил он снова.

Советники посоветовались между собой, и один из них ответил:

– Самой медленной по нашим законам, смерти в лодке.

Я услышал это и, не зная, что это значит, решил, что меня посадят в лодку, пустят на волю волн и оставят умирать от голода.

– Вот награда за хорошую охоту! – засмеялся я. – О мой царь, за это постыдное деяние я проклинаю вас от имени всех богов всех племен и народов. С этого времени ты будешь видеть только страшный сон о своем последнем дне, а в конце концов ты тоже умрешь в крови.

Царь открыл рот, словно хотел ответить, но ничего, кроме низкого страшного крика, не вырвалось из его горла. После этого подскочила охрана и схватила меня.

Глава VI

Приговор

Охранники отвели меня к моей колеснице и затолкали в нее, вместе со мной был и Бэс. Я спросил охранников, приговорен ли Бэс к смерти, как и я. Евнух Хуман ответил, что нет, поскольку он не совершил никакого преступления, но ему необходимо поехать со мной, чтобы взвеситься. Потом солдаты взяли лошадей под уздцы и повели их, в то время как остальные, забрав мой лук и наше оставшееся оружие, окружили повозку плотным кольцом, чтобы мы не сбежали. Мы с Бэсом могли поговорить только на ливийском наречии, который ни один из них не понимал, даже если они и слышали наши слова.

– Твоя жизнь спасена, – прошептал я ему, – царь может забрать тебя в качестве раба.

– В таком случае он получит не очень хорошего раба, мой господин, потому что, клянусь Саранчой, что в течение ночи я придумаю способ убить его, а после этого присоединюсь к вам в землях, где люди охотятся честно.

Я улыбнулся, а Бэс тем временем продолжал:

– Теперь мне хотелось бы, чтобы у меня хватило времени научить вас, как держать язык за зубами, потому что, возможно, вам это пригодится в той лодке, о которой они говорят.

– Бэс, не говорил ли ты мне час или два назад, что только дураки вручают свою судьбу в руки смерти, если она сама не протягивает к нам руки? Я не умру, по крайней мере умру не сейчас.

– Почему, господин? Ведь только сегодня днем вы умоляли меня убить вас, лишь бы только не быть брошенным к диким тварям? – спросил Бэс, глядя на меня с любопытством.

– Ты помнишь старого отшельника, святого Танофера, который находился в погребе над могилой быков Аписа на кладбище в пустыне около Мемфиса, Бэс?

– Того волшебника и оракула, который был братом вашего деда, мой господин, и сыном царя, того, кто воспитывал вас, пока не стал отшельником? Да, я хорошо знаю его, хотя редко бывал рядом, потому что его глаза пугали меня, как они пугали Камбиза, персидского царя, захватившего Египет, когда Танофер проклял его и предсказал ему несчастную судьбу. Это случилось после того, как Камбиз повредил священного Аписа, и тогда Танофер сказал, что он умрет от раны, которую нанесут ему мечом. Его глаза пугали многих других людей.

– Да, Бэс, когда тот царь сказал мне, что я должен умереть, страх переполнил меня, потому что я не хотел умирать, а потом этот же страх заполнил чернотой мой рассудок. Внезапно в этой темноте я увидел Танофера, моего великого дядю, который сидел в могиле, глядя на Восток. Больше того, я слышал, как он говорил, обращаясь ко мне: «Шабака, мой воспитанник, ничего не бойся. Ты в великой опасности, но все пройдет. Поговори с Великим царем обо всем, что тревожит твое сердце, потому что боги мести используют твой язык и какое бы пророчество ты ни произнес, оно будет исполнено». Именно поэтому я сказал те слова, которые ты слышал, и ничего не боялся.

– Это действительно так, мой господин? Если да, я думаю, что святой Танофер, должно быть, вошел и в мое сердце. Знай, что я намеревался прыгнуть на царя и сломать ему шею, так что мы трое должны были окончить свою жизнь одинаково. Но внезапно что-то подсказало мне оставить его в покое и позволить судьбе идти так, как предписано. Но как может святой Танофер, который с годами ослеп, видеть так далеко?

– Я не знаю, Бэс, может быть, потому, что он не такой, как остальные люди, ведь в нем собрана вся древняя мудрость Египта. Кроме того, он живет с богами, которые все еще обитают на земле, и, как остальные боги, может отправлять свой Ка, как мы, египтяне, называем этого духа, или нечто невидимое, что сопровождает его от колыбели до могилы, и после смерти пребудет с ним, где бы он ни оказался. Несомненно, он отправил его мне, которого он любил больше всех на земле. А еще я помню, что перед тем, как я начал это путешествие, он сказал, что я вернусь в целости и сохранности и в полном здравии. Вот поэтому, Бэс, я ничего не боюсь.

– И я не боюсь, мой господин. Если вы увидите, что я делаю странные вещи, или услышите, что я говорю странные слова, не обращайте на это внимания, потому что я буду играть роль мудрейшего.

После этого мы заговорили о сегодняшнем приключении со львами и о других, которые мы пережили вместе. Мы весело смеялись все это время, а солдаты смотрели на нас как на сумасшедших. А толстый евнух Хуман, который сидел на осле, подъехал к нам и спросил:

– Египтянин, который осмелился дважды провести Великого царя, чему ты смеешься? В лодке ты запоешь по-другому, не так, как в своей колеснице. Подумай о моих словах через восемь дней.

– Я подумаю о них, евнух, – ответил я, глядя ему прямо в глаза, – но кто знает, какую песню будешь петь ты через восемь дней?

– То, что я делаю, закреплено властью древней и священной Печати Печатей, – ответил тот дрожащим голосом, трогая маленький цилиндр из белой ракушки, который я заметил на самом царе. Теперь он свисал с золотой цепочки, которая блестела на шее евнуха.

После этого он сделал знак, который выходцы с востока используют для предотвращения зла, потом снова отъехал, выглядев при этом очень испуганным.

Итак, мы приехали в царский город и направились в прекрасный дворец. Здесь нас высадили из повозки и провели в комнату, где был накрыт стол и имелись в огромном количестве еда и питье, и я даже подумал, что меня принимают за какого-то важного гостя, и это меня позабавило и удивило. Бэс уселся на полу на некотором расстоянии от меня, он тоже пил и ел, поскольку у него были свои причины набить живот, как будто это был бурдюк с вином, пока слуги не начали дразнить его обжорой.

Когда мы закончили есть, появились рабы, неся что-то вроде деревянной рамы, на которой были подвешены весы. Также пришли служащие царской сокровищницы, они несли кожаные мешки, в которых, когда их открыли, оказались монеты из чистого золота. Они поставили несколько мешков на одну чашу весов, затем приказали Бэсу встать на другую. Поскольку он оказался тяжелее, чем ожидалось, слуги были вынуждены отправиться в сокровищницу, чтобы принести еще золота, потому что Бэс, хоть и был невысоким, теперь сравнялся по весу с крупным человеком. Один из казначеев заворчал, сказав, что надо было взвешивать перед тем, как он ел и пил. Но чиновник, к которому он обратился, усмехнулся и ответил, что это ничего не меняет, потому что царь наследует все имущество преступников и эти мешки скоро вернутся в сокровищницу, только их придется отмыть. Надо заметить, что эта реплика меня несказанно удивила.