Читать книгу "По ту сторону барьера - Иоанна Хмелевская"

Я еще не успела испугаться, но уже действовала. Сорвавшись с постели, подбежала к двери и, повернув ключ, заперла ее. Обычно моя дверь оставалась незапертой, чтобы утром Зузя могла беспрепятственно войти ко мне со свежим кофе. Иногда я просыпалась, только почуяв его аппетитный запах.

Итак, не соблюдая тишины, протопала до двери и с бряканьем два раза провернула ключ в замке. Кто бы там ни находился в коридоре, пусть знает — ко мне не войдет! Просто зло берет. Вернулась, можно сказать, в родной дом, а тут мало того, что постель неудобная, в комнате душно, так еще кто-то по ночам бродит, спать мешает. Теперь еще и Зузе придется меня будить утром, сплошные неудобства!

И я, быстро вернувшись в постель, вдруг успокоилась — нет, правильно сделала, могу теперь спать спокойно. И незаметно для себя наконец крепко заснула.

По теперешним временам этот новый Гастон взял совсем неплохой темп. Его посланец с букетом, можно сказать, разбудил меня. При букете имелась непременная визитная карточка с бесконечными извинениями за настойчивость в непременной встрече со мной, благодарность за незабываемое рандеву и тому подобные непременные банальности. Возможно, не побывай я в двадцатом веке, такое поведение человека, с которым лишь вчера познакомилась, приняла бы за бестактность как минимум, но теперь лишь жалела, что он ограничивается запиской, лучше бы приехал собственной персоной и схватил меня в объятия. И хотя нетерпение меня разрывало, приходилось внешне сохранять невозмутимость.

Для меня всегда радостью и утешением были лошади. Наконец я обрела возможность вновь совершать длительные прогулки верхом, коих мне так не хватало целый месяц. Звездочка заржала, почуяв меня, и потянулась ко мне. Кто из нас больше радовался встрече — не знаю. Боюсь, я для первого раза переусердствовала. Возвращаясь с трехчасовой прогулки, чувствовала бешеную гонку во всех костях и мышцах.

Роман отвез утром в Варшаву пана Юркевича, а взамен доставил мне двух специалистов в области канализации и водопровода. Когда я доступно объяснила, чего именно желаю, оба пришли в ужас — похоже, о многих вещах они еще не слыхивали. Однако после недолгой беседы поняли, что от них требуется, и с жаром принялись высказывать свои предложения. Не стала я вникать во все эти технические сложности, прекрасно зная, что технический прогресс в будущем достигнет небывалых высот, а сейчас придется удовлетвориться тем, что в их возможностях. Поскольку я не торговалась и готова была пойти на все их условия, водопроводчики так горячо меня полюбили, что пообещались все работы провернуть за месяц. Не теряя времени даром, тут же помчались к себе — организовывать бригаду и собирать нужные материалы. Отправила я их в малой двуколке с конюшим Владеком, потому что Роман был мне нужен. Оказалось, длительная утренняя прогулка верхом спасла меня от неприятностей.

Воротясь с нее, я узнала, что был с визитом Арман Гийом. Ожидал меня с полчаса, пока разозленная Мончевская прямо не заявила нежданному гостю, что навряд ли я скоро вернусь и лучше бы поискал меня в окрестных полях и лесах. А разозленной моя домоправительница была по той причине, что я ускакала, не соизволив выдать ей никаких указаний на день — ни по дому, ни насчет гостей. Не бывало со мной раньше такого, легкомысленная какая-то я сделалась после загранпоездки, просто сладу со мной не стало. А тут осень на носу и хозяйственных забот невпроворот, заготовки на зиму пойдут, то да се...

Вернувшись с прогулки, довольная жизнью и умиротворенная, я поспешила исправить свои упущения и в два счета провернула с ней хозяйственное совещание. Да в таком темпе и так лихо, что экономка опять меня зауважала. Где же ей было знать, что темп и решительность мои проистекали из того, что наплевать мне было на все хозяйственные заботы. Не интересовали меня количества и сорта варенья, которое надо было наварить на зиму, сорта заготовляемых сыров и цены на овечью шерсть, переговоры с перекупщиками и даже огромное новое зеркало для большой гостиной. Интересовал меня лишь Гастон, и только он!

Приближалось время нанесения визитов, и я с нетерпением ожидала его прибытия. Хотелось также знать, что за новости для меня привез он из Франции. Ох, скорей бы приезжал, ведь сегодня на меня буквально нахлынут соседи. Вчера они проявили выдержку, как люди воспитанные не свалились на голову в день моего возвращения после долгого отсутствия, дали прийти в себя, но сегодня их никакая сила не удержит. Особенно баб, алчущих сведений о новейших парижских модах. Ох, как подумаю о новейшей парижской моде — не могу удержаться от смеха. Да расскажи я им хоть немного правды — ведь не поверят, сочтут меня спятившей и пойдет по всей округе худая слава обо мне. И показать им нечего, одно лишь то самое вечернее платье еще сойдет, да и то с оговорками.

Вспомнив об одежде, призвала я Зузю, и мы принялись совещаться, во что же мне одеться, чтобы выглядеть прилично, и перед соседями не оплошать, и перед Гастоном предстать в самом завлекательном виде. Ох, нехорошо, если его приезд совпадет с наплывом гостей, опять не поговорить. Назначить, что ли, ему встречу на другое время, скажем вечером, когда схлынет поток гостей? Или, наоборот, договориться об утренней прогулке верхом. Встретимся в пустынном поле или в шалаше дровосеков, пустом в эту пору года...

Смело можно сказать — соседи оправдали мои ожидания, никто не подвел. Первой приехала пани Порайская с дочерьми, опередив даже Гастона, который появился лишь минут через пятнадцать после нее, соблюдая элементарные приличия. У Порайской при виде неизвестного молодого человека в жениховском возрасте глаза и зубы разгорелись. Сразу ушки на макушке — как именно я его встречаю, как он на меня смотрит и не обломится ли ей чего, то есть ее доченькам. Давно она подыскивает им женихов, ведь еще немного — и станут старыми девами, одной уже девятнадцать, а второй и вовсе двадцать два. Так что, позабыв даже о Париже, заботливая мамаша постаралась переключить внимание интересного молодого человека на своих дочерей и отвлечь от меня, чего и добилась без труда, так как Гастон — весьма галантный молодой человек и упираться не счел возможным, а мне срочно пришлось заняться следующими гостями. Почти одновременно прибыли пан барон Вонсович и богатая немолодая помещица Эвелина Танская. Та не стала притворяться, как пани Порайская, что, возвращаясь с прогулки, ко мне завернула, а прямо заявила — жаждет услышать от меня о Париже. А пан барон весь в поклонах, комплиментах, целовании ручек, истекающий потом от эмоций и невероятной толщины, просто жаждал меня увидеть.

Получаса не прошло, как и Арман заявился. К счастью, Винсент объявил о прибытии гостя, у меня было время придать лицу нужное выражение. Пришлось притворяться, что вижу его первый раз в жизни, что, впрочем, в какой-то степени правда, потому как в данном столетии я о нем даже и не слышала. Возможно, Мончевская все же права, считая меня легкомысленной, ибо при виде Армана девятнадцатого века я не испытала страха, одно лишь любопытство.

Арман из прошлого века оказался точно таким, каким я его и представляла: красивый, самоуверенный, нагловатый, избалованный успехом у женщин. Еще бы, такого типа мужчины всегда неотразимо действуют на женщин. Не на всех, к счастью.