Читать книгу "Как хороший человек становится негодяем. Эксперименты о механизмах подчинения. Индивид в сетях общества - Стэнли Милгрэм"

В середине 60-х на выступлениях популярного эстрадного ансамбля «Битлз» толпы девочек-подростков визжали и теряли сознание от восторга. Сильнейшие эмоции, проявлявшиеся у публики, можно рассматривать как эффект заразительности, но скорее он отражает, по крайней мере отчасти, конвергенцию группы, которая уже была предрасположена к подобного рода реакциям. Когда по южному городку распространяется слух о предстоящем суде Линча, люди реагируют на него выборочно. Хотя сведения о времени и месте доходят почти до всех, приходит туда лишь крошечная доля населения городка. Скорее всего, именно эти люди больше всего склонны к участию в насильственном акте мщения вроде суда Линча даже при минимальной социальной поддержке (Cantril, 1941). То есть ключевым механизмом, похоже, служит все же не заразительность, а конвергенция. Если задействовать теорию конвергенции, отпадает необходимость искать внутри толпы механизмы, обеспечивающие однородность, – ведь сам процесс формирования толпы определяется подобием ее участников. Разные причины привлекают разные подмножества населения.

Один из вариантов теории конвергенции называется теория чужаков, и на нее часто ссылаются при объяснении случаев, когда бесчинствующая толпа возникает во вполне мирном городке – и в самом деле, ярким примером, похоже, служат банды байкеров вроде «Ангелов ада» или столкновения модов и рокеров на английских морских курортах (New York Times, May 24, 1964). Шеллоу и Ремер (Shellow and Roemer 1966), исследовавшие беспорядки при участии «чужаков» на спортивных состязаниях, отмечают несколько общих для них факторов (p. 12–13):

Приток чужаков в маленький городок или четко очерченную территорию для развлечений, причем количество чужаков достаточно велико по отношению к количеству местных жителей и полиции.

Чужаки отличаются от «местных» какой-то общей чертой – увлечением (мотоциклисты), возрастом (студенты), расой и т. д.

Различие между «местными» и «чужаками» зачастую бросается в глаза – манера одеваться, жаргон и другие разновидности экспрессивного поведения.

Несколько менее очевидное применение модели конвергенции стремится выявить стоящие за коллективными беспорядками «категории членов общины, не вполне приверженных доминирующим нравам» (Turner, 1964, p. 387). Преобладание чернокожих среди участников инцидентов, при которых имело место масштабное мародерство (Нью-Йорк, Лос-Анджелес), можно объяснить тем, что многие из них не переняли ценностей среднего класса и считают вполне приемлемым брать оставшийся без присмотра товар во время общественных беспорядков. Однако даже в пределах афроамериканской группы в мародерстве принимала участие лишь ничтожная доля членов общины, что опять же говорит о конвергенции тех, кто более склонен к антиобщественному поведению.

Конвергенция – теория более элитарная, чем заразительность, поскольку предполагает, что все антиобщественные коллективные выступления зарождаются среди черни, а достойных законопослушных граждан невозможно превратить в преступников.

Среди достоинств теории конвергенции – то, что этот механизм описывает весьма широкий диапазон коллективных акций, начиная с бунтов и суда Линча и кончая девиантными общественными движениями. Единообразие действий банды хулиганов, собравшихся подраться, как и единообразие убеждений среди членов праворадикального «Общества Джона Берча», вероятно, свидетельствуют о конвергенции тех, кто обладал одинаковыми убеждениями и склонностью к одинаковым действиям еще до того, как объединиться.

Недостаток теории конвергенции состоит в том, что она не объясняет изменений в направленности действий толпы. Если предположить, что люди, предрасположенные к одинаковому поведению, собираются вместе, поскольку каждый желает, чтобы его присутствие в толпе стало оправданием для воплощения этой предрасположенности в действии, как объяснить, что толпа сохраняет однородность, даже когда ее цели меняются? Конвергенция не объясняет и того, почему единомышленники вообще решают собраться вместе, поскольку в самом рафинированном виде предполагает, что любой из них готов совершить все эти действия и в одиночку. Если это не так, если предрасположенность остается латентной, пока единомышленники не объединятся в толпу, значит, у нас остается без решения задача объяснить, каковы специфические механизмы толпы приводят к преобразованию латентного импульса в открытое действие. Вероятно, на собравшихся воздействуют анонимность (Le Bon, 1895), иллюзия универсальности (F. H. Allport, 1924) или чувство непобедимости (Le Bon, 1895); однако одного факта конвергенции недостаточно, чтобы преобразовать латентный импульс в действие.

Вопрос о том, какую теорию следует предпочесть – заразительность или конвергенцию, сводится к вопросу о том, из кого состоит толпа, предающаяся антиобщественному поведению, из группы обычных людей, которых побуждает к насилию взаимная стимуляция, или из особого типа личностей, которые сходятся вместе уже на месте действия, обуреваемые набором преступных импульсов, которые не характерны для населения в целом? Разумеется, эти концепции не исключают друг друга. Не исключено, что действуют оба механизма.

Теория порождения норм

Концепции поведения толпы Лебона, Фрейда, Сигеле и Макдугалла исходят из структуры личности и того, как толпа меняет человека. Теория порождения норм в том виде, в каком ее выдвинули Тернер и Киллиан (Turner and Killian, 1957) и Тернер (Turner, 1964), заимствует понятия из теории малых групп. Многочисленные исследования в этой области показывают, что если группе людей дать возможность свободно взаимодействовать, она со временем выработает общие стандарты поведения (Asch, 1951; Lewin, 1947; Sherif, 1936). Установленный стандарт (норма) сразу начинает оказывать ограничительное воздействие на участников группы. Возникает давление, требующее придерживаться стандарта, и нежелание нарушить его. Порождение правил поведения, с этой точки зрения, – это и главная проблема изучения коллективного поведения, и его самая яркая характеристика.

Согласно теории порождения норм, несостоятельна сама идея однородности действий толпы, которой придерживаются сторонники как теории заразительности, так и теории конвергенции. На самом деле большинство участников так называемой агрессивной толпы не вовлечены в насильственные действия – это просто заинтересованные любопытствующие наблюдатели. Толпе в целом приписывают особо зрелищные действия относительно немногочисленных активистов. Поэтому проблема не в том, чтобы объяснить однородность, а скорее в том, чтобы объяснить, почему возникает иллюзия однородности. Ответ в том, что в толпе устанавливается консенсус по поводу приемлемого поведения, и как участники толпы, так и наблюдатели, характеризуя толпу, имеют в виду именно эту норму, а не имевшие место действия участников толпы. При установлении норм толпы действия нескольких заметных активных участников воспринимаются как преобладающий образ действий. Поскольку они так воспринимаются, то заставляют остальных действовать в соответствии с ними, препятствуют противоположным действиям и оправдывают вовлечение в такого рода действия новых участников.

Таким образом, теория норм гласит, что человек участвует в деятельности толпы именно тем, а не иным образом, поскольку в его восприятии толпа признает именно такой образ действий и требует его от своих участников, а не потому, что его механически заражают эмоции группы или он просто склонен к слепому подражанию.