Читать книгу "Андерсен - Борис Ерхов"

По иронии судьбы, когда Элизабет уже переправилась с Оланда на Зеландию, неподалеку от него жестокий шторм разбил судно, часть его экипажа спаслась, а у одного из матросов оказалось письмо от Элимара, адресованное его деду. Юноша сообщал, что судьба его складывается отлично, что он скоро женится на богатой молодой вдовушке и будет самостоятельно водить купленное ею судно. В послании была приписка, адресованная Элизабет: Элимар передавал любимой привет и писал, что не может ждать ее слишком долго, но обещает на ней жениться, как только овдовеет. В подлинности письма не было сомнения, и написано оно было позже, чем извещение судебных властей о судьбе Элимара, что одновременно обрадовало и озадачило его родных.

На море уже много дней штормило, сообщение между островами прекратилось, и наивная Элизабет, прибыв на Зеландию, сразу же попала в руки «мамочки», державшей в столице бордель, хотя об этом девушка не подозревала. Вообще-то она планировала остановиться в Копенгагене у государственного советника, отца покойной жены Морица, но его в ту пору в городе не оказалось, и пришлось Элизабет заночевать в доме «мамочки». Хотя та ей действительно помогла. На следующий день она показала Элизабет путь в королевскую канцелярию, где письмо у нее и прошение об аудиенции принять не успели, а потом проводила ее в тюрьму, где девушке разрешили свидание с заключенным. Но Элимара она не увидела. Перед Элизабет предстал не он, а моряк, когда-то спасший подростков во время прилива у острова Амрум. По какой-то странной психологической прихоти, совершив убийство, он назвался именем Элимара, протянув, таким образом, цепочку следствия к своему земляку: моряк, по-видимому, ему завидовал. Зато, узнав о причине появления Элизабет в тюрьме, он очень высоко, хотя и с долей юмора, ее самоотверженный поступок оценил, добавив загадочно, что, имея такую возлюбленную, Элимар напрасно польстился на вдовушку.

Вечером одна из девушек «мамочки», Адельгунда, проводила Элизабет до Королевского театра, где девочка надеялась увидеть служанку старой баронессы, которая теперь служила в нем хористкой. Больше знакомых в городе у нее не было. Зато «мамочка», знавшая о театре все, указала ей полуподвал неподалеку от театра, в котором жила бывшая служанка со своим мужем. Но посетить ее Элизабет не успела: после спектакля ее вместе с Адельгундой отвез на свою квартиру барон Хольгер, один из тех студентов, что когда-то спасли ее. Там же на квартире находился и второй бывший студент из той же компании, барон Херман, внук баронессы. Развязное поведение молодых людей напугало Элизабет, и она убежала. Херман тут же догнал ее и, стараясь вести себя как можно приличнее и вежливее, отвез девушку к театру. Элизабет нашла полуподвал и жившую в нем бывшую служанку Доротеи, которую пришлось еще некоторое время убеждать, что она и есть та самая пятилетняя девочка, которую увез из поместья баронессы священник Мориц. Собственно, на этом интрига, поддерживающая основную сюжетную линию романа, заканчивается. С помощью служанки Элизабет избавилась от опеки публичных дам и разыскала советника, а тот отвез ее к старой баронессе, радостно встретившей бывшую воспитанницу. Всё, конечно, завершается благополучно. Баронесса выкупает усадьбу, где когда-то нашли Элизабет, и дарит ее Херману, а тот через некоторое время предлагает руку и сердце загостившейся у баронессы (из-за ушибленного колена) «студенческой дочери», в результате чего та тоже становится баронессой.

Четвертый по счету роман Андерсена сильно отличается от предыдущих. На этот раз Ханс Кристиан не примеряет на себя образ главного героя (это место занято Элизабет), хотя в нем все же присутствует напоминающая автора эпизодическая фигура камер-юнкера, наделенная скорее комической, чем серьезной фактурой. Камер-юнкер, как и Андерсен, тоже часто жалуется на зубную боль, он тоже несколько неловок в движениях, отчего в дорожном происшествии ломает себе руку, что для музыканта и композитора неприятно вдвойне; ему тоже не везет в любви — Элизабет отвергает его, выбирая Хермана. Совершенно очевидно, что Андерсен создает этот в целом положительный образ, в изрядной степени иронически от него дистанцируясь.

Роман также более широк географически и социально, рисуя в трех своих частях быт и людей дворянских, и помещичьих усадеб на Фюне, экзотически-суровую и прекрасную природу Халлигенских островов, где «женщины носят только все черное», а мужчины богобоязненны, упорны и терпеливы, наконец, пеструю городскую жизнь Копенгагена с людьми самых различных типов: гулящих и высокоморальных женщин, добропорядочных ремесленников, комически обрисованных слуг и горничных, комедиантов и музыкантов, честных и нечестных чиновников и дворян. В книге присутствует и историческое измерение: в ней показано, как изменялась Дания с течением времени от эпохи крепостничества и абсолютизма через реформу сословной системы к более демократическому устройству, оформление которому дают постепенно совершенствующиеся законы. Самое замечательное, что Андерсен показывает положительные изменения, не прибегая к политическим терминам и риторике, а следуя не раз им заявленному главному принципу рассматривать лес не с птичьего полета, а снизу — от корней и травы.

Роман обладает по-своему изящной композицией, ему свойственна увлекательная интрига, а побочные сюжетные линии логично поддерживают главную. Так, например, она сопровождается мотивом отношений старой баронессы и ее внука Хермана, которого старая Доротея не привечает: для нее он плод ненавистного в любом виде насилия — ведь, насколько она знает, он родился от итальянского разбойника, изнасиловавшего ее дочь во время поездки молодых супругов в Италию. Не мешает развитию действия и фигура камер-юнкера, более комментирующая происходящее, чем самодостаточная. То же можно сказать и о появляющейся в нескольких эпизодах комичной и жалкой фигуре шарманщика, отца Элизабет. Его образ, по-видимому в согласии с первоначальным замыслом, только намечен.

Что касается главной незамысловатой идеи романа, то она подразумевается в расшифровке его названия, о чем говорилось выше. Доротея прямо формулирует ее в словах, обращенных к Херману в финале. К этому времени она уже убрала из потайной комнатки орудие пытки, но не простила старого барона: «это свыше ее сил»; просто крепостническая эпоха ушла вместе с ее символом, королем Фредериком VI (это на его похоронах Элизабет ушибла коленку), как вскоре уйдет из жизни и сама Доротея. Оставлять в усадьбе «деревянную кобылу» нет смысла. Баронесса говорит Херману:

«Мы все только горсть земли. Одна горсть завернута в бумагу газетную, другая — в позолоченную. И не след горсти праха гордиться своей позолотой. Благородство есть в каждом сословии. Но оно в умах, а не в крови, которая у всех одинакова».

Тем не менее баронесса Доротея вручает новобрачным, Элизабет и Херману, очень своеобразный подарок, который просит развернуть лишь тогда, когда они окажутся в своей восстановленной усадьбе одни. Этот памятный дар — деревянная ложечка, вырезанная из доски, которой было оснащено орудие пытки.

«Две баронессы»[241] многие критики и почитатели творчества Андерсена считают лучшим его романом. Во всяком случае, он выигрывает по сравнению с остальными стройностью своего построения. И прямой противоположностью ему в этом отношении является вышедший через девять лет роман «Быть или не быть», уже своим названием претендующий на философичность.