Читать книгу "Испания. Горы, херес и сиеста - Полли Эванс"

Двигаясь по дороге из Лос-Ебенеса в Консуэгру, я обнаружила, что исчезли все дорожные указатели. Но спустя несколько минут я все-таки обнаружила один, хотя для этого мне пришлось поработать ищейкой, но, как оказалось, на указателе ничего невозможно было прочитать, потому что на нем просто ничего не было. Мне казалось, что кто-то как будто специально мешал мне благополучно добраться до Консуэгры. Тут я еще сильнее надавила на педали, стараясь забыть обо всех этих недоразумениях. Я проехала почти тысячу миль и не позволю никому и ничему помешать мне! Преодолев еще один километр, я поняла, что дела мои, увы, по-прежнему плохи: дорога, по которой я двигалась, была перекрыта, а предупреждающий знак гласил: «Ведутся ремонтные работы». Информация о том, что нужно ехать в объезд, вообще вывела меня из себя.

Я остановилась и пять секунд обдумывала, как же лучше поступить, ведь сегодняшний день последний и на этом мое велопутешествие заканчивается. Но я же проделала такой долгий путь! Что же теперь, все бросить? Осталось сделать еще один, последний рывок! Не останавливаться и не паниковать — дала я себе установку.

Подумаешь, какие-то дорожные работы!

Эх, была не была! Объехав ограждение, я выехала на разрытую дорогу.

В определенном смысле мои желания сбылись: во-первых, дорога была пуста, если не брать в расчет дорожную технику «Джей-си-би», стоящую в песочном карьере. Во-вторых, вид на убранные поля Иберийской Месеты был прекрасен. В-третьих, дорога была относительно ровной: здесь практически не было ни гальки, ни песка, и я спокойно ехала на велосипеде, хотя песочные горы мне все равно приходилось преодолевать пешком, иначе я просто завязла бы в них. Я радостно помахала рукой дорожным рабочим, а они, увидев меня, вылупили глаза, так как явно не ожидали увидеть кого-либо здесь, а уж тем более девушку на велосипеде. И вот наконец высоко на холме, прямо над городом Консуэгра, показались ветряные мельницы. Ура! Я у цели!

Благополучно доехав до города, я остановилась в гостинице, которая не отличалась высококлассным обслуживанием. Теперь я начала понимать, почему туристы не едут в Ла-Манчу.

Да, это место не очень подходило для того, чтобы отметить завершение моей велоэпопеи. И мне ничего не оставалось, как напиться в одиночку, сидя в номере, или в крайнем случае позвонить маме.

Конечно, все эти варианты меня не устраивали. Поэтому я решила посетить замок и посмотреть на знаменитые ветряные мельницы, ради которых, собственно, сюда и приехала. Они неразрывно связаны, пожалуй, с одним из самых эксцентричных персонажей — с Дон Кихотом. Сервантес написал об этом чудаковатом рыцаре — искателе приключений, странствующем по свету, четыреста лет назад. Но до сих пор его образ вдохновляет на написание картин, опер, создание мультипликационных фильмов и даже компьютерных игр. Сражение Дон Кихота с ветряными мельницами Ла-Манчи — самая нелепая ошибка, которую он совершает.

«Посмотри-ка, друг мой, Санчо Панса! Вон там стоят тридцать с лишним безобразных великанов.

Я должен сразиться со всеми ними и уничтожить их! воскликнул Дон Кихот, пришпоривая своего уставшего коня Росината. — Вы не уйдете от меня, трусы и подлецы!

И в этот момент подул легкий ветерок, и большие крылья ветряных мельниц задвигались…»

Сервантес создает роман «Дон Кихот» в начале XVII века, в период морального упадка и нестабильности в Испании. XVI век, наоборот, был ознаменован подвигами бесстрашных путешественников, которые принесли этой стране славу и могущество, одарив ее золотом и шоколадом. Но это продолжалось недолго. Вот что по этому поводу пишет историк Марк Уильямс: «В отличие от процветающего среднего класса в других странах, в Испании молодые франты не интересовались торговлей, промышленностью, новыми технологиями и наукой, то есть всем тем, что дало мощный толчок развитию стран Европы. Испанию охватывают упаднические настроения и суеверия».

Но вернемся к Дон Кихоту и его последователям. Дон Кихот — это бедный дворянин, который отправляется в путешествие во славу рыцарства.

Он прекрасно знает, что такое бесстрашие, честь, гордость и великодушие, но этот идеальный мир существует лишь в его голове. Дон Кихот слабо представляет себе реальную жизнь. Санчо Панса, его закадычный друг, полная противоположность Дон Кихота. У него нет благородных идеалов, он необразован настолько, что даже не умеет читать. Зато циничен и хитроумен и способен выжить в этом мире.

Безусловно, «Дон Кихот» — это сатира на рыцарские романы, которые в те времена были модными. Но заслуга автора не в этом, а в том, что Сервантес отважился показать общество того времени, жаждущее самообмана. «Это блестящая притча о нации крестовых походов, которая в итоге стала бороться с ветряными мельницами, как и Дон Кихот, этот обаятельный, печальный странствующий рыцарь», — отмечает Уильямс. Наивный Дон Кихот и грубый Санчо Панса — это и есть сама Испания.

Вспомнив о героях Сервантеса, я решила посмотреть на знаменитые ветряные мельницы, символизирующие славу и богатство Испании, ее иллюзии и ее болезненное возвращение в реальность, где жила гордая аристократия и царил разврат.

Над городом Консуэгра возвышаются семь ветряных мельниц. Они выстроились в ряд так, что издалека напоминают волнистые вершины холмов. Эти мельницы уже давно стоят без дела, но тем не менее хорошо отремонтированы и привлекают своим внешним видом путешественников.

Я оказалась здесь как раз в тот момент, когда группа туристов из Японии оплачивала посещение одной из мельниц. Оказавшись внутри, мы осмотрелись и с разочарованием уставились друг на друга: там ничего не было, словно в пустой ракушке. От этого вдруг стало ужасно обидно: за что же мы заплатили? За воздух?

Глава 25

И напоследок чашечка черного кофе

Наступил еще один официальный праздничный день. Автобусы ходили редко. Первый, который следовал в Толедо, находящийся всего в шестидесяти пяти километрах отсюда, должен был приехать только в двадцать минут второго, и я подумала, что скорее всего мне придется снова сесть на велосипед, несмотря на обещание, которое дала себе: никакого велосипеда, никаких неудобств и никакого раздражения. Дорога, ведущая в Толедо, была крупной автомагистралью, по которой беспрестанно курсировали грузовики, грохоча и отравляя воздух выхлопными газами. Если бы я поехала по этой трассе, то наглоталась бы всякой гадости или, еще хуже, оказалась бы лежащей на обочине, может быть, даже навсегда. У меня, как обычно, болели ноги и попа, и сегодня мне совершенно не хотелось крутить педали.

Официант гостиничного бара, где мне пришлось завтракать среди сигаретных окурков, сказал мне, что автобус придет в десять часов. Интуиция мне подсказывала, что он не прав. Но я так хотела уехать отсюда, что решила на свой страх и риск ему поверить. Собрав вещи, я освободила гостиничный номер, погрузила багаж на велосипед и с надеждой на лучшее отправилась на автовокзал. Наверное, все мы немного донкихоты.

Автовокзал не работал. Нигде не горел свет. Все было заперто. На дверях кафе были опущены решетки, а в самом кафе стулья были опрокинуты на столы. Вокруг не было ни души.