Читать книгу "Я – Гагарин. «Звездные войны» СССР - Георгий Бес"

– Цель захвачена системой наведения, дистанция тридцать километров и сокращается. Объект идентифицирован – это приборный отсек командного модуля «Аполлона-13», – доложил Юрий.

– Йес, мы сбросили приборный отсек перед вынужденной посадкой на Луну, – подтвердил Джеймс Ловелл.

Тем временем дистанция между космическим кораблем и обломком «Аполлона-13» сократилась до восемнадцати километров. Существовала серьезная опасность столкновения.

– Цель вижу – работаю. – Юрий сбросил красную предохранительную скобу на «роге» штурвала и плавно втопил гашетку стрельбы.

Очередь двух крупнокалиберных пулеметов отозвалась дрожью по всему кораблю. Включились двигатели коррекции и ориентации, гася реактивный момент отдачи. Сверкающие трассеры прошили темноту космического пространства иглами света. Эти иглы коснулись приборного отсека, разорвав его на тысячу кусков.

Выглядывавшие в иллюминатор американцы многозначительно переглянулись. Заметивший их растерянность и удивление Юрий процитировал: «Мы мирные люди, но наш бронепоезд стоит на запасном пути!» В английском переводе фраза звучала не так красиво, но общий смысл был понятен.

– Цель уничтожена, отбой боевой тревоги.

* * *

Оставив на орбите Луны сверкающее «ожерелье» обломков, космический корабль «Константин Циолковский» включил на полную мощь маршевый реактивный двигатель второго разгонного блока. Для того чтобы стартовать из окололунного пространства и набрать вторую космическую скорость, которая позволяет вернуться на Землю, нужно было совсем немного. Первая космическая скорость на Луне равняется 1,68 километра в секунду против 7,9 километра в секунду на Земле. Вторая космическая скорость соответственно на Луне равна всего 2,38 километра в секунду вместо 11,2 километра в секунду в поле тяготения Земли.

– Экипаж, мы возвращаемся домой!

Юрий провел сеансы радиосвязи с Байконуром и с Хьюстоном. Он доложил об успешном завершении первой в истории человечества космической спасательной операции на поверхности иного небесного тела. Впрочем, шестерым отважным землянам еще предстоял путь домой протяженностью 384 000 километров.

* * *

К Юрию «подплыл» Игорь Тимофеев. Взглядом он указал на спускаемый аппарат, мол, нужно переговорить с глазу на глаз. Они оба перелетели в спускаемый аппарат одного из «Союзов».

– Что случилось, Игорь?

– Командир, тому американцу, что сейчас находится у меня в медицинском блоке, нужно делать операцию. Это – довольно серьезное хирургическое вмешательство. Нужно, чтобы кто-нибудь из нашего экипажа мне ассистировал.

– А что там с ним стряслось?

– Я так понимаю, что в момент посадки на Луну американец умудрился сломать руку, причем случился открытый перелом со смещением. К тому же астронавт потерял много крови плюс – усталость и нервный стресс… В общем, все это время я занимался только тем, чтобы стабилизировать его состояние. Но теперь нужно провести хирургическую обработку раны, промыть и очистить ее, иначе разовьется заражение крови и гангрена. Тогда руку придется ампутировать.

– Понятно, я предупрежу командира американского экипажа.

Джеймс Ловелл выслушал пояснения Юрия и врача Игоря Тимофеева с непроницаемым лицом. Помолчал немного, глубоко задумавшись. Хирургическая операция в космосе, на борту корабля, – случай уникальный, но необходимый.

– О’кей, если это нужно, значит, делайте операцию. Одно условие – я буду рядом со своим астронавтом.

– Хорошо, нам еще одна пара рук не помешает, – решил Игорь Тимофеев. – Обрабатывайте руки обеззараживающим раствором, надевайте стерильные комбинезоны, маски и – приступаем.

* * *

Трое космонавтов «вплыли» в бытовой отсек второго состыкованного «Союза». Там располагался медицинский блок. Джеймс Ловелл подлетел к лежащему на операционном столе Джону Суайгерту, взял его за руку:

– Держись, дружище, русские тебя вылечат.

Астронавт открыл глаза и медленно кивнул.

Состояние Суайгерта было очень тяжелым. Он потерял много крови. Дело в том, что в земных условиях сердце прокачивает кровь, сопротивляясь в том числе и силе тяготения. При силе тяжести в шесть раз меньшей, как на Луне, и кровь из раны будет вытекать быстрее. Соответственно кровообращение тоже будет протекать быстрее, поскольку гравитация в сочетании с прямохождением не будет создавать дополнительную нагрузку. Именно поэтому с хирургической обработкой раны следовало поспешить, пока токсины не разошлись с кровотоком по всему организму и не убили астронавта.

Юрий с некоторой опаской наблюдал, как «космический врач» готовит хирургические инструменты. Операция в космосе, в условиях невесомости – вообще уникальна.

Ведь обычная капельница в отсутствие гравитации абсолютно бесполезна. Поэтому ее заменил герметичный резервуар с лекарственным раствором под давлением. Точно так же работает вытеснительная система жидкого ракетного топлива и окислителя в реактивном двигателе. Чтобы регулировать частоту и дозу введения препарата, на прозрачной трубочке рядом с фильтром устроен специальный дозатор – система клапанов, которая и регулирует частоту введения лекарства. Да и система внутривенного вливания заполняется полностью – без единого пузырька воздуха.

Скальпели, пинцеты, зажимы, шприцы с лекарствами нельзя было просто разложить на специальном столике из-за невесомости. Весь инструментарий находился под широкой эластичной лентой, которая и фиксировала сверкающие никелем и хромом инструменты.

– Внимание, приступаем к хирургической операции.

Юрий Тимофеев завис рядом с пациентом, вдев ноги в специальные эластичные петли в «полу» возле операционного стола. Таким же образом разместились рядом Юрий Гагарин и Джеймс Ловелл.

«Космический хирург» дал наркоз пациенту. Для этого была выбрана внутривенная инъекция, поскольку газовая смесь в условиях замкнутого объема космического корабля могла распространиться по системам вентиляции. Или того хуже – загореться или взорваться.

Рана на правой руке Джона Суайгерта выглядела ужасно. Из-за открытого перелома отломки костей вывернулись наружу, порвав мышцы и кожу. Жгут, хоть его и послабляли регулярно, привел к тому, что от локтя и ниже конечность посинела и распухла. Когда Игорь Тимофеев сделал надрез скальпелем, из-под острого лезвия брызнул гной. Но у Юрия в руках уже наготове была стерильная салфетка, которой он и промокнул рану.

Игорь точными и быстрыми движениями иссек пораженные мышечные ткани, откачал гной шприцем. Пинцетом вытащил мелкие отломки костей. Работа хирурга была просто ювелирной. Гной и омертвевшие участки тканей были убраны из раны. Игорь Тимофеев трудился, пока не выступила «чистая» красная кровь. После чего он дополнительно обколол шприцем с тонкой иглой саму поверхность раны, вводя антибиотик.

Но и у самого искусного хирурга случаются ошибки: Игорь задел крупный кровеносный сосуд, кровь из него брызнула темно-рубиновым фонтанчиком. В невесомости облачко крови дробилось на мельчайшие капли. Юрий быстро прижал стерильный марлевый тампон на корнцанге к ране.