Читать книгу "Я – Гагарин. «Звездные войны» СССР - Георгий Бес"

Русские космонавты и американские астронавты сделали несколько фотографий на память на фоне лунного модуля, флагов и советских «Спиралей». Еще раз пожав друг другу руки, космонавты и астронавты пошли к русским аэрокосмическим самолетам. Первым взлетал Алексей Леонов с Фредом Хейзом во второй кабине. Подняв пыльный вихрь, ЭПОС вознесся на орбиту на ярком столбе пламени маршевого реактивного двигателя. Взлет Леонова снимали Юрий Гагарин и Джеймс Ловелл.

Затем настал черед взлетать и Юрию с Джеймсом. Советский космонавт помог командиру «Аполлона-13» забраться в заднюю кабину «Спирали». Ловелл покинул свой корабль последним, пережив все невзгоды, как и подобает капитану.

Увеличенные за счет демонтажа части оборудования размеры кабины как раз позволяли разместиться астронавту в довольно громоздком скафандре. Советский «Кречет» был все же более компактным.

Юрий в передней кабине привычно провел предполетную проверку:

– Кедр на связи, прием. Произвожу взлет с поверхности Луны. Поехали домой!

Глава 29

Путь домой длиной в 384 000 километров

Стыковка с космическим кораблем «Константин Циолковский» прошла успешно. Космонавты и астронавты перешли к входному люку и «вплыли» внутрь корабля.

– This is a really Space Dreadnought![23]– Джеймс Ловелл, летавший еще на «Джемини» и помнивший тесные капсулы на «Меркурии», был поражен размерами русского космического корабля. Особенно – после тесноты лунного посадочного модуля размером в «две телефонные будки», как выразился Джеймс Ловелл.

Советские космонавты помогли снять скафандры американским коллегам. Астронавты сразу попали в заботливые руки врача Игоря Тимофеева. Фреда Хейза он сразу же накормил антибиотиками и сделал несколько уколов. Пользовался он при этом одноразовыми пластиковыми шприцами. Изобрел их в 1956 году фармацевт из Новой Зеландии Колин Мердок. В СССР они были неизвестны, врачи пользовались обычными стеклянными шприцами. Огромную партию пластиковых одноразовых шприцев и систем внутривенного вливания, а также и технологию их изготовления американцы в срочном порядке передали в Советский Союз накануне отлета космического корабля «Константин Циолковский». Это был компромиссный шаг Соединенных Штатов Америки. И эта вынужденная поставка новых технологий была не единственной.

– Как самочувствие Джона Суайгерта? Что с ним? – первым делом спросил Джеймс Ловелл, освободившись от скафандра.

– Состояние тяжелое, он потерял много крови. Сейчас ждем, когда он стабилизируется, чтобы проводить дальнейшее лечение, – констатировал космический врач Игорь Тимофеев.

На борту советского космического корабля Игорь Тимофеев внимательно следил за американскими астронавтами, чтобы у них не возникло дискомфорта при переходе на дыхание газовой смесью, которая отличалась от той, что использовалась на «Аполлоне-13».

В системах жизнеобеспечения американских кораблей астронавты дышали чистым кислородом под пониженным давлением. А на советских космических кораблях поддерживалась атмосфера, сходная с земной под нормальным давлением. Именно поэтому Юрий Гагарин на борту лунного модуля «Водолей» находился в загерметизированном скафандре. Ну, почти…

Для большего комфорта американских астронавтов давление атмосферы в советском корабле немного снизили – до 520 миллиметров ртутного столба. Конечно, у привыкших уже к чистому кислороду американцев сначала началось чуть ли не удушье. А прибавьте еще к этому их общее физическое и особенно – нервное истощение…

В общем, Игорю Тимофееву пришлось нелегко. Но, в общем-то, те, кто идет в космонавты, легких путей и не ищут. А в особенности – специалисты по космической медицине.

А тут еще Алексей Леонов заметил в иллюминатор неопознанный летающий объект.

* * *

– Командир, прямо по курсу – неопознанный летающий объект! Наблюдаю его визуально и на экране радиолокатора.

Юрий и сам вгляделся в расчерченное светящейся масштабной сеткой зеленоватое поле экрана бортового радара. Действительно, если просто видимый в иллюминатор объект можно списать на оптическую иллюзию или чего хуже – галлюцинацию, то с бортовой РЛС все сложнее. У радиолокатора не бывает галлюцинаций.

– Может, американцы выслали еще один «Аполлон» со спасательной командой… Радиосвязь пытался установить?

– Пытаюсь – никто не отвечает. Запросил Хьюстон, там говорят, что ничего подобного в сторону Луны не запускали. Да в принципе они бы нас поставили в известность… Да и наши военные комплексы засекли бы старт такой махины, как «Сатурн-5».

– Согласен. Удаление до объекта?

– Менее 80 километров и приближается. Точно – 78 километров.

– Леша, рассчитай, его курс пересекается с нашим или нет?

– Пересечется, если мы не выполним дополнительно орбитальный маневр. Командир, может, это астероид?..

– Нет, Алексей, слишком уж правильной формы этот «астероид».

– Тоже верно.

– Экипаж, боевая тревога! К нам приближается неопознанный летающий объект. Приготовиться к отражению вероятной атаки.

Алексей Леонов «подплыл» к пульту и переключил несколько тумблеров. На экранах бортовой вычислительной системы зажглись красные предупреждающие символы. Замигали индикаторы готовности.

– Командир, система вооружений активирована.

– Понял, передай управление мне.

Юрий взялся за что-то отдаленно напоминающее гибрид самолетного штурвала и перископа подводной лодки. Вставил и повернул специальный ключ. «Система вооружения космического корабля к бою готова», – мелодичный женский голос было странно слышать на борту в 384 000 километрах от родной планеты.

Из корпуса «Константина Циолковского» выдвинулись полусферические башенки спаренных пулеметных установок. Они управлялись дистанционно и были скопированы с аналогичного вооружения стратегических бомбардировщиков «Ту-4». Эти четырехмоторные самолеты, в свою очередь, были скопированы с американских «Стратокрепостей» «Б-29». Вот такой вот извилистый технологический путь.

По окружности приборно-агрегатного отсека одного из состыкованных вместе «Союзов» открылись пусковые шахты самонаводящихся ракет-перехватчиков класса «космос – космос». Двадцать четыре ракеты готовы стартовать, окружив «Константина Циолковского» огненным поясом. Любой космический объект искусственного или естественного происхождения был бы перехвачен и уничтожен. Любой – и для этого на советском корабле были подходящие средства.

Юрий предпочел использовать оружие ближнего боя с ручным управлением и наведением с помощью телекамер и радиолокатора. Космонавт плавно повел штурвалом, перемещая перекрестие прицела. Снаружи на корпусе космического корабля развернулась башенная турель со спаренными пулеметами Березина.