Читать книгу "Подпольные девочки Кабула. История афганок, которые живут в мужском обличье - Дженни Нордберг"

– Я свожу вас к моим бача.

Я сжимаю ладонь Сетарех, чтобы она просто сказала «да» и больше ни о чем не расспрашивала. Конечно же, мы хотим встретиться с мальчиками Надер.

Сетарех ловит телефон Надер, брошенный ей с переднего сиденья. Мы склоняем друг к другу головы, чтобы увидеть то, что она хочет нам показать. Там, в середине крохотного телефонного снимка, стоит Надер, обняв за плечи двух подростков. Оба одеты в костюмы, с зализанными назад мальчишескими стрижками. У них молодые сияющие лица с мягкими чертами и те самые уверенные, вызывающие глаза. Они не стараются быть милыми, не опускают взгляды вниз. Все усмехаются, обнажая в улыбке зубы.

Надер оборачивается, чтобы увидеть нашу реакцию. Я почитаю за лучшее не просить ее смотреть на дорогу, пока она за рулем.

Она говорит нам, что это ее протеже. У Надер нет детей, но она уже начала строить свое наследие. Они – ее подмастерья, бача пош, проходящие подготовку, чтобы стать следующим поколением отказников.

Глава 17

Отказники

Зрителей утихомиривают. Тренер выкрикивает корейские боевые термины с афганским акцентом. Ее руки выстреливают в стороны, ладони совершают рубящие движения, пальцы указывают в пол.

Начали!

Говорят, что участники схватки – девушка и парень. Они в одинаковых белых туниках и свободных штанах, шлемы покрывают их лица почти целиком, поэтому невозможно разглядеть, кто есть кто. Все глаза устремлены на двух бойцов, когда они начинают свой танец в идеальном ритме: прыг, скок, врозь. Прыг, скок, вместе. Прыг, скок, пинок. Нога выстреливает вверх, торс блокирует; голова поворачивается и ныряет к полу. Настигнутые всплеском адреналина, они на мгновение сталкиваются, вцепляясь друг в друга с гортанными звуками. И снова расцепляются.

Тренер с покрытой платком головой перебивает:

– Нет-нет-нет! Сражайтесь ступнями. Не ладонями!

Ее рука летит вниз.

Перерыв.

Быстрый уважительный поклон, и две тяжело дышащие фигурки срывают свои плотно пригнанные шлемы. Под голубым шлемом обнаруживается борец со слегка более полными губами. Она выше и, может быть, на год-два старше, чем «красный шлем», долговязый мальчик-подросток. У обоих короткие черные волосы, прилипшие к голове, и лбы их блестят от пота. Двое других юных учеников в штанах и туниках молча встают со скамьи. Теперь их очередь. Они с нетерпением ждут возможности получить шлемы и нагрудные щитки: на всех 18 учеников имеется всего один их набор.

Еще одна девушка, сидящая на скамье, прижимает к левому глазу, на который раньше пришелся удар, банку с «Маунтин Дью». Опускает банку и говорит, что готова ко второму раунду. В первом она набрала больше очков, чем ее противник, по системе, которую здесь никто, кажется, толком не понимает. Она двигалась чуть быстрее, уклонялась чуть лучше.

Сахель прислоняется к одному из зеркал, которое много недель назад треснуло, приняв на себя удар летящего тела. Упершись руками в бедра, она опускает голову и тяжело дышит. Корейское боевое искусство, чье название переводится как «путь руки и ноги», – ее единственная физическая нагрузка за всю неделю, если не считать трех пролетов лестницы, по которой она ежедневно пробегает вверх и вниз по дороге в школу и обратно. И это гораздо больше, чем достается другим девочкам-афганкам. Надер подходит к ней, похлопывает по спине. Губы Сахель кривятся в улыбке. Она – пуштунка из Кандагара, у нее три младших сестры. Она считает Надер своей наставницей и почетным старшим братом. В своей настоящей семье Сахель – старший брат. В свои семнадцать она старше любой из своих подруг – бача пош; некоторые из них уже исчезли, выйдя замуж. Но Сахель не намерена молча уйти. Она уже несколько раз говорила Надер: «Я никогда не буду ничьей служанкой. Никогда».

Из кармана Сахель является на свет скомканная бандана; она завязывает ее поверх коротких волос узлом на затылке, на байкерский манер. Американский орел приземляется на ее макушке, она мотает головой, подчеркивая свой отказ. Она будет сражаться за свою свободу, и Надер обещала ей поддержку. В отличие от Захры, Сахель не одинока; в отличие от Шукур в ее времена, Сахель – не единственная бача пош в компании подростков, приближающихся к взрослости.

Подвальное помещение в кабульском районе Хайр Хана дает приют протеже Надер, которые встречаются раз в неделю, чтобы заниматься тхэквондо. Когда Афганистан получил своего медалиста на Олимпийских играх 2008 г. в Пекине, этот спорт стал национальной гордостью наряду с футболом и крикетом. Пять переростков бача пош погружаются в ритуалистическую, энергичную и взрывную борьбу на близком контакте – вовсе не в рамках хобби, но потому, что все они стремятся стать чемпионами. И в этом маленьком подземном помещении Надер учит их одновременно тхэквондо и собственной разновидности организованного сопротивления.

Каждую ситуацию разбирают во время отдыха на скамейке. Как сделать себя полезной в своей семье. Как приводить доводы в защиту образования и будущего дохода для семьи – вместо брака. Как составить чрезвычайные планы на тот день, когда твои старшие братья решат положить всему этому конец. Как игнорировать то, что говорят о тебе в школе.

Лучше жить вне общества, чем быть рабыней, проповедует Надер своим подопечным. И если она смогла это сделать, если она смогла воспротивиться и не становиться женщиной так долго, значит, это будет возможно и для них. Они уже убрали с пути самые большие препятствия и почти стали взрослыми. Вскоре, если им повезет, в любом случае никто не захочет на них жениться, говорит им Надер. А тем временем, если они просто завершат свое образование и найдут профессию, будут представлять гораздо бо́льшую ценность для своих родителей, чем если бы стали невестами для других семей.

Для Надер тренерская работа – не политика, не часть какой-либо изученной ею философии. Она сохраняет практический подход к своим бача. Если они будут достаточно долго сопротивляться, не становясь девушками, и душа, и тело их станут неуязвимыми. Они достигнут точки невозврата, когда в них утвердятся мужские черты. Физическая подготовка тоже помогает наращивать психологическую решимость – в этом духе строит свои предписания подруга Надер, воин Шахед.

– Почему, как вы думаете, консерваторы не позволяют женщинам играть в спортивные игры? – спрашивает Надер в рамках объяснения.

– Потому что в них касаются друг друга? – выдвигаю я предположение.

Да, отчасти и поэтому, соглашается Надер. Такая вот совместная тренировка вызвала бы массу возражений, если бы проводилась не в подполье.

– Но еще и потому, что, когда мы владеем своим телом, мы больше не чувствуем себя слабыми. Когда девушка ощущает силу своего тела, она знает, что может заниматься и другими вещами.

Надер – не первая афганка, которая проводит связь между разумом и телом. К сильнейшему раздражению многих афганских консерваторов, скромный штат спортивных тренеров провел последнее постталибанское десятилетие, работая с женскими командами. Как-то раз я следовала по пятам за чисто девичьей командой афганских велосипедисток: атлетического сложения женщины в головных платках и бесформенных спортивных костюмах колесили во время тренировок по грязным переулкам, вызывая глумливые смешки мужчин и женщин в бурках. Молодые женщины на велосипедах – откровенная провокация и непристойность на кабульских улицах, и они обычно стараются не тренироваться в бедных районах. Тренер гонит их на гору, где можно спокойно заниматься. Несколько боксерских клубов тоже допускают на занятия молодых женщин, иногда и в компании молодых мужчин.