Читать книгу "Арвендейл - Роман Злотников"

Первым делом Беневьер отправился в ближайшую таверну, где выпил пару кружечек охлажденного эля. Пока он подобным образом успокаивал свои пришедшие в изрядное расстройство нервы, в голове его крутились разнообразные мысли. И, когда было осушена последняя кружка, Беневьер вынужден был признать, что в его голове снова возникла чрезвычайно крамольная мыслишка насчет того, чтобы бросить всю эту бодягу с герцогом Эгмонтером, забиться в какую-нибудь укромную дыру и подождать, пока герцог сломает себе шею. Такое, хоть и редко, случалось и прежде, но тогда эта мыслишка, едва появившись, тут же стыдливо (или испуганно) пропадала, на этот же раз она, появившись, никак не хотела пропадать. Заодно вспомнилось и потайное местечко в Эстогоне, где у Беневьера хранились несколько предметов, которые, должным образом употребленные, могли избавить его от этого проклятого амулета, который он согласился нацепить себе на шею. Во всяком случае, так утверждали те, у кого Беневьер их приобрел… Однако пора было приниматься за дело. Остальное подождет.

Лейтенант Гаррен, как обычно, в этот поздний час торчал в караулке. Полуночный обход делать было еще рано, а каких-то срочных вызовов пока не было. Местные пьянчуги еще не успели набраться настолько, чтобы винные пары вытеснили из их голов страх перед городской стражей, а последнего грабителя в Парвусе повесили года этак три назад. Да и то, это оказался на редкость тупоголовый тип, что было и неудивительно — «серьезные» люди уже давно обходили герцогство Эгмонтер стороной. Так что Гаррен торчал в караулке скорее по привычке. Впрочем, привычка была вполне разумной. Прежний лейтенант городской стражи любил захаживать в таверны. А какой трактирщик, будучи в здравом уме, не окажет уважения главе городской стражи и не поднесет кружечку-другую доброго эля? Так что полночь прежний глава городской стражи, как правило, встречал изрядно пьяный. И надо же было Бругну-вьюну предпринять налет на склады, что на пристани, аккурат через полчаса после полуночных склянок. Купеческая стража успела поднять тревогу, да только все без толку — сам лейтенант лыка не вязал, а его подчиненные… да где вы видели таких подчиненных, которые в этом деле не поддержали бы начальство?

Так что, когда поутру на пристань прибыл сам герцог, лейтенант со товарищи только-только начали отходить от жуткого похмелья, а посему передвигались по пирсам со скоростью черепахи и вряд ли были способны что-либо разглядеть красными, налитыми кровью глазами. Герцог прошелся по пристани, окинул взглядом эту живописную картину и… к вечеру и сам лейтенант, и вся смена городской стражи уже украшала собой пыточные колья во дворе замка. И провисели они там до того самого момента, когда пришла пора освобождать колья для Бругна-вьюна и его соратников, то есть ровно неделю. Причем среди горожан ходили слухи, будто герцог так и велел объявить среди городской стражи: мол, как бы дело ни повернулось, а только через неделю новые фигуры на кольях непременно появятся. А будет ли это Бругн-вьюн или сами стражники — зависит только от них. Так что с той поры у лейтенанта Гаррена выработалось твердое убеждение, что лучше мало спать и много работать, чем…

Завидев, что за гость появился в его караулке, Гаррен поднялся из-за стола и шагнул вперед, протягивая руку:

— Ба-а, кто к нам пожаловал! И чему мы обязаны подобной честью?

Беневьер с удовольствием пожал протянутую руку и, стянув с головы берет, бросил многозначительный взгляд в сторону писаря. Гаррен понимающе кивнул.

— Эй, Лакруш, сбегай-ка в таверну Глобеля и принеси нам по паре кружек эля.

— Да, господин лейтенант!

Писарь сорвался с места, будто гончая, взявшая след. Беневьер проводил его взглядом.

— Новенький?

Лейтенант кивнул.

— Да, почерк отличный, но в остальном — дурак дураком. Учить его и учить… — Он уставил на Беневьера пытливый взгляд, как бы намекая, что если тому есть что сказать в приватной беседе, то пусть начинает, так как писарь скоро вернется.

Беневьер вздохнул.

— Сегодня, мой дорогой Гаррен, из-за твоего «подарка» мы чуть не остались без герцога.

Лейтенант побледнел. Беневьер хорошо его понимал. Герцог Эгмонтер был достаточно умен и справедлив, чтобы отдавать должное своим старательным слугам и не попрекать их за каждый мелкий просчет, тем более что они случались нечасто, но всякий, кто был приближен к герцогу, как сам Беневьер или Гаррен, знал, что в одном никогда нельзя быть уверенным — в том, кого герцог посчитает виноватым в СОБСТВЕННОЙ неудаче.

— Мне кажется, — осторожно начал он, — герцог сейчас слишком… расстроен и опечален, чтобы искать виноватых на стороне. Тем более что ему таки удалось уцелеть, чего не скажешь о пленнике, палаче и нескольких солдатах.

Гаррен едва заметно выдохнул воздух сквозь стиснутые зубы. Беневьер стянул с плеча перевязь и бросил шпагу на стол. Разговор предстоял долгий.

— Слушай, а чем тот тип привлек твое внимание?

Лейтенант ответил не сразу.

— Да кто его знает, чутье… да и вообще, вид у него был какой-то больно… праздный. У нас люди просто так по улицам не шляются, а этот — гуляет… а уж когда в его бумагах обнаружилась схема замка, да еще той части, где находится кабинет герцога, я понял, что дело нечисто. А что там произошло?

После краткого пересказа (Беневьер издавна придерживался правила: каждый человек должен знать только ту часть информации, которая ему необходима, поэтому особо в детали не углублялся, отослав лейтенанта за подробностями к Измиеру) они с Гарреном набросали план действий. Решено было, что самому Беневьеру и вправду пока светиться не стоит, так что поисками лиц, с которыми в Парвусе контактировал убийца, займется сам Гаррен. А Беневьер подключится, если в том возникнет необходимость. Так что, когда в караулку ввалился писарь Лакруш, неся в обеих руках по паре кружек эля, лейтенант и Беневьер уже вели вполне мирную и беззаботную беседу.

Следующие два дня особых результатов не принесли. Это было объяснимо. Расследование Гаррен был вынужден вести очень аккуратно, не особо афишируя свой интерес, и в то же время тщательно, так, чтобы не пропустить ни одной возможной ниточки. Поэтому он вовлек в дело лишь несколько своих самых эффективных агентов, отобрав среди них только тех, кто умел держать язык за зубами. Зато третий день принес первый улов.

Гаррен ввалился в комнату Беневьера, когда ночная стража только-только сменилась. Беневьер спросонья едва не ткнул приятеля своим старым верным воровским стилетом, но, разглядев, кто к нему пожаловал, убрал оружие и потер заспанное лицо ладонью.

— Я так думаю, твое столь раннее появление означает, что ты что-то накопал.

Лейтенант шмякнулся на стул и сладко, с истомой зевнул.

— Тут ты прав. Кое-что накопал. Правда, не знаю, будет ли от этого толк.

Беневьер сел на кровати и потянулся за штанами.

— Ты давай говори, а я сам решу, как и что, все равно герцогу мне докладывать.

Лейтенант понимающе кивнул. Естественно, от соблазна свалить возможную неудачу на другого не застрахован никто, но они оба знали: с герцогом такой номер вряд ли пройдет. В худшем случае на колу придется корчиться обоим.