Читать книгу "Девушка с ароматом ночи - Броди Эштон"

В моем возвращении оказалось столько боли. Больше, чем я когда-либо могла бы себе представить. Эти мысли обо всех днях рождения Томми, которых я никогда не увижу, об инаугурации отца, на которую не приду, о словах прощания, которые не смогу сказать.

Но была в этом и красота. Были моменты, за которые хотелось зацепиться: когда я гладила золотистые волосы Томми или когда папа говорил с мамой, думая, что его никто не слышит.

После ужина я заспешила, собрала посуду, обняла Томми и пожелала ему спокойной ночи.

— Ты никогда не обнимаешься, — сказал Томми.

Я поцеловала его в макушку и взъерошила ему волосы. Если мне удастся выбраться, я сделаю все, что в моих силах, чтобы жизнь моего маленького брата стала нормальной. Я пошла в свою комнату, открыла дверь и закрыла ее за собой.

Джек лежал на спине на моей кровати, закинув руки за голову, и смотрел в потолок. Не говоря ни слова, я легла рядом с ним, лицом к нему. Он повернулся и посмотрел на меня.

Мы помолчали. Я рассматривала его лицо — линию его скул, изгиб губ. Я осторожно прикоснулась к шарику в его проколотой брови.

Его зрачки метнулись за моей рукой.

— Когда ты это сделал? — спросила я.

— Через месяц после того как ты ушла, — ответил он. — Мама сказала, чтобы я забыл тебя. Что ты ушла и никогда не вернешься, что мне будет лучше без тебя, — губы его дрогнули в полуулыбке. — Я знал, что это ей не понравится.

Я улыбнулась, наклонилась к нему и поцеловала его бровь.

Он быстро взглянул на мою руку. Метка все увеличивалась, необратимо росла, и когда я смотрела на нее, вся тяжесть будущего, которое я не могла изменить, обрушивалась на меня. Мне оставалась последняя ночь. Наша последняя ночь. Последняя ночь, когда я могла почувствовать прикосновение шершавых пальцев на своей коже. Я смотрела в прекрасное лицо Джека и не могла этого вынести.

С каждым моим вздохом еще одна песчинка в часах падала вниз, и их оставалось все меньше. Я старалась не дышать. Ничего не получалось. Я отвернулась.

Джек обнял меня за талию и притянул к себе, прижавшись грудью к моей спине. Он точно знал, что я чувствую. Он дышал спокойно, нарочно совсем рядом с моим ухом, чтобы и мое дыхание стало таким же мерным.

— Хочешь знать, как я в первый раз увидел тебя? — сказал он, коснувшись губами моего уха.

Я знала эту историю, но все равно кивнула.

— Твоя семья тогда только переехала. Тебе было… сколько тебе было, Бекс?

Я пожала плечами, а он провел пальцами по моим волосам, успокаивая меня. Он знал ответ.

— Тебе было одиннадцать, — сказал он. — Мне было двенадцать. Помню, Джои Веласкес рассказал о новой хорошенькой девочке по соседству. На самом деле он сказал «клевая цыпочка». Но я об этом не думал ни секунды, пока не увидел тебя на бейсбольном поле. Мы тренировались в парке, а ты с семьей приехала на пикник. У тебя была такая копна волос на голове, что лица было не видно. Помнишь?

Я кивнула.

— Я знаю, чего ты добиваешься.

Он не обратил на мои слова никакого внимания.

— Мне хотелось узнать, прав ли был Джои насчет «клевой цыпочки», я пытался рассмотреть твое лицо, но ты даже не глядела в нашу сторону. Я бросал мяч через все поле, бегая с базы на базу, чтобы привлечь твое внимание, но тебя нисколько не волновало мое рекордное сверхчеловеческое представление.

Я улыбнулась и медленно выдохнула. Я столько раз слышала эту историю. Ее привычность наполняла меня теплотой.

— И что ты сделал? — спросила я, точно зная ответ.

— Я сделал единственное, что пришло мне в голову. Размахнулся битой, повернулся в твою сторону и ударил по мячу.

— Выбросив мяч с поля самым идиотским способом, какой только возможен, — продолжила я.

Я почувствовала, как он усмехнулся.

— Ага. Я решил, что ты, чтобы подать мне мяч, подойдешь совсем близко ко мне, потому что… — Он подождал, пока я закончу за него.

— Потому что кто-то ошибочно решил, что я подаю, как девчонка… — тихо сказала я.

Джек прижался губами к моей голове перед тем, как заговорить:

— Конечно, было очень глупо так думать. Ты, стоя там, ударила по мячу так сильно, что он улетел дальше, чем любая девчонка или даже парень мог бы его закинуть.

— А меня как раз тогда родители заставляли играть в софтбол.

— Все в нашей команде просто обалдели. А ты так пожала плечами, будто это самое обычное дело, и села обратно к родителям. И снова ноль внимания на меня. Так что план мой с треском провалился. Я не только привлек к тебе внимание всех на поле, что в мои планы совершенно не входило, но еще и получил от тренера, который никак не мог понять, почему я вдруг решил бросать мяч в противоположную сторону.

Это сработало. Дыхание мое успокоилось. Я повернулась к Джеку лицом, обняла его, прижалась к нему ногами.

Я провела сотню лет с Коулом точно в таком же положении, но то не имело ничего общего с этим. Никакие внешние силы не удерживали нас. Ничто потустороннее не примешивалось к нашим объятиям.

Нет. Джек хотел, чтобы я была рядом, потому что хотел именно меня. Разлучиться с ним сейчас было бы хуже всего, что когда-либо случалось со мной. Разлучившись с ним сейчас, я бы истекла кровью.

Я не сказала ему этого. Не нужно было.

Мы лежали так несколько часов — я прижималась головой к его груди — изо всех сил стараясь не заснуть. Как если бы мы могли остановить время.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВТОРАЯ

Сейчас

Мой дом. Осталось несколько часов.

Утром Джек поехал за Уиллом, а я пошла на кухню и взяла ручку и два листа бумаги. На этот раз я напишу письма для папы и Томми. Они единственные, с кем стоило по-настоящему попрощаться. В письмах я попыталась объяснить, что ухожу и никогда не вернусь. Я постаралась выразить свою любовь. Постаралась успокоить их. Я старалась.

Закончив, я сложила письма и сунула под коробку с молоком. Не считая редких ужинов, таких как вчерашний, в наше семье молоко пили только на завтрак, поэтому я могла быть уверена, что папа не найдет письма раньше завтрашнего утра. Если мне удастся вернуться, я заберу письма раньше, чем их прочтут.

Джек приехал через час.

— Прости, я не мог найти Уилла.

— Он трезвый? — спросила я.

Он кивнул.

— Вполне. Достаточно, чтобы самому вести машину. Ты готова?

Я оглянулась на пустой дом, где оставила письма для родных, и снова повернулась к Джеку.

— Да.

Джек взял меня за руку и повел к машине. По пути я смотрела на него. Солнце освещало его голову сзади, светило сквозь пряди его волос, и мне казалось, что именно таким я вечно буду помнить его.